Аид - Александра Адорнетто

— К твоему сведению, Бог желает, чтобы люди были счастливы! — отчаянно убеждала Молли. — Я видела: она подбирает аргументы, словно на школьном диспуте. — «Плодитесь и размножайтесь», так? Я не забыла уроков воскресной школы!

— Это было сказано человеку, — очень тихо проговорил Габриель.

— Значит, счастье не для тебя? Ты не способен желать счастья?

— Речь не о желании, а о предназначении. — Слова Габриеля сразили Молли. — Я обещаю присматривать за тобой каждый день твоей жизни. — Голос его смягчился. — Я позабочусь, чтобы у тебя все было хорошо.

— Нет, — словно капризный ребенок завопила Молли, — мне не того надо!

Она яростно замотала головой. Вихрь эмоций помешал девочке заметить, как изменилось лицо Габриеля. Я же увидела, как притягивает брата это странное, буйное, непостижимое для него создание. Рука Габриеля медленно поднялась, словно готовилась стереть слезы Молли.

И тут в комнату вошла Айви в купальном халате. Она удивленно взглянула на брата, и тот поспешно уронил руку; его лицо вновь застыло непроницаемой маской. Секунду спустя Молли, заливаясь слезами, выскочила за дверь.

— Я все думала, когда же случится этот разговор.

— Ты знала? А почему не предупредила? Я бы поискал весомые доводы.

— Таких нет, — спокойно промолвила Айви. Если у кого и была надежда понять Габриеля, так только у нее. Для ангелов, как и для людей, он оставался сложным и непостижимым, и лишь Айви каким-то чудом умудрялась читать его мысли.

— Что мне теперь делать?

Габриель редко обращался к другим за советом, но любовь подростка была для него неразрешимой загадкой.

— Ничего, — ответила Айви. — Такое бывает. Она справится.

— Надеюсь, — ответил мой брат таким тоном, что я задумалась, только ли Молли он имеет в виду.

Айви легла и выключила свет. Габриель сел на край своей кровати, уперся подбородком в ладони и уставился в темноту. Айви давно уснула, а он по-прежнему неподвижно сидел.

Рядом с семьей, участвуя в их жизни, я позабыла о собственных бедах. А теперь снова очутилась в тесной камере в зловонной темнице Аида, где нельзя было даже разогнуться. В довершение моих мучений в воздухе стоял едкий запах серы и слышались горестные крики. Я понятия не имела, сколько времени пробыла вне тела; должно быть, немало, потому что суставы занемели, и мышцы ныли при каждом движении. Кто-то оставил в камере сухие корки и жестяную кружку с водой. Я сидела в ночной сорочке, такой замурзанной, что уже не видно было первоначального цвета ткани, и пыталась выровнять дыхание, чтобы задавить нарастающую в груди панику. Несколько раз мимо мелькнула тень стражника, направляющегося к другим камерам. Почему-то он не задерживался у моей кельи.

Убедившись, что стражник ушел, я подползла к кружке и сделала большой глоток. У воды был гадкий металлический привкус. Все тело ныло, но хуже всего была боль за лопатками; казалось, если не расправить стиснутые крылья как можно скорее, я сойду с ума.

Чтобы отвлечься, я задумалась о Молли с Габриелем. У их странных отношений не было надежды на развитие. Молли не в силах полностью понять идею божественной любви. Эта чистейшая форма любви не отягощена человеческими понятиями, она обращена на все живое. За Габриеля, как бы ни был он озадачен страстностью девушки, я не беспокоилась. Брат не отступит от своего предназначения, ему это даже в голову не придет. А вот отвергнутой Молли предстояло жестоко страдать. Я надеялась, что Ксавье поможет ей, у него полон дом сестер — должен найти нужные слова.

Я не сомневалась, что Джейк рано или поздно вернется. И действительно, через несколько минут донесся пряный запах его одеколона. Джейк принес с собой факел, немного разогнавший тьму. Как ни странно, я не испытала обычной неприязни; честно говоря, я впервые обрадовалась, увидев Джейка.

Я продвинулась вперед, обдирая кожу о бетонный пол. Хотела отослать демона, но не смогла. Хотела высказать свой гнев, но не нашла в себе сил. Оба мы понимали, что без его помощи я пропаду, вмурованная в эту стену, похороненная заживо, и тело мое погибнет, а дух будет раздавлен.

— Это уж слишком! — зашипел Джейк, рассмотрев в свете факела, в каком я состоянии. — Этого я ему не прощу.

— Ты сумеешь вытащить меня отсюда? — спросила я, презирая себя за слабость.

— Зачем же я, по-твоему, пришел? — самодовольно ответил Джейк. Он коснулся решетки, и замок, рассыпавшись прахом, упал на землю.

— А Большой Папа не узнает?

— Рано или поздно — непременно узнает, — беззаботно ответил Джейк. — У него здесь соглядатаев больше, чем душ.

— И что тогда? — Может быть, Джейк предлагает всего лишь передышку?

Он словно прочел мои мысли.

— Об этом подумаем потом.

Он потянул дверь клетки. Я уже могла бы протиснуться в щель.

— Скорей! — поторопил Джейк, но я не двигалась — мне трудно было даже шевельнуться.

— Сколько я здесь пробыла?

— Два дня; ты почти все время спала. Ну-ка, дай руку. Мне жаль, что все так обернулось.

Извинение застало меня врасплох. Не в обычае Джейка принимать на себя ответственность за причиненный им вред.

По его пристальному взгляду я поняла, что его мучает какая-то мысль. Он озабоченно морщил лоб, привычная презрительная мина исчезла, ястребиный взгляд не отрывался от моего лица.

— Ты нездорова, — заметил он наконец. Неужели думал, что я могу быть здорова в таких условиях? Джейк, подобно хамелеону, умел менять повадку согласно своим целям. Его нынешняя заботливость меня тревожила, и я не сдержала сарказма:

— Содержание в клетке плохо влияет на цвет лица.

— Я пытаюсь тебе помочь, могла бы проявить хоть немного благодарности!

— Ты еще мало помог? — съязвила я, однако приняла протянутую им руку.

Медленно, всем весом опираясь на его руку, я кое-как выползла наружу и обнаружила, что на ногах держусь, но стоит сделать шаг-другой, колени подгибаются. Джейк только глянул, сунул мне факел и подхватил меня на руки. Он шествовал по Палатам с царственной самоуверенностью, и, хотя из темноты за нами наверняка следило множество горящих глаз, остановить нас никто не посмел.

За воротами ждал мотоцикл. Джейк осторожно усадил меня на седло, сел сам и включил зажигание. Через несколько секунд душная тюрьма Аида осталась позади.

— Куда мы едем? — шепнула я, не узнавая мест.

— Есть идея. По-моему, там тебе станет легче.

Джейк без остановки гнал до устья глубокой расщелины в скалистой стене. Черная вода врывалась в подземный тоннель. Спрыгнув с мотоцикла, Джейк с нарастающим волнением оглянулся на меня.