Единственный, грешный - Елена Помазуева

— Знаете, генерал, что удивительно? Не то, что кровь серианки могла выбрать кирса, то есть мужчину другой расы, — покачал головой на нахмуренный взгляд ди Лурье, — а то, в каком состоянии марга у Тресс.

— Что вы хотите сказать? — озадаченно переспросил Лардо.

— Времени прошло слишком мало, чтобы рисунок так расцвел. На приеме вы представляли Тресс своей любовницей, — генерал усмехнулся, вспомнив вспыхнувший ненавистью взгляд Диары ди Лурье. — Это правда?

— Я не собираюсь это обсуждать с вами, — отрезал ди Грамс.

— Хорошо. Вполне могу понять такой подход, — кивнул на его резкие слова легат. — Только вот рискну предположить, что вы заставили девушку испытать весьма трудные минуты.

— О чем вы? — удивился Лардо.

— А вы не знаете? — притворно удивился кирс. — Марга наказывает серианку за то, что она позволяет своему единственному быть с другой женщиной. Это больше, чем рисунок или инстинкты. Организм Тресс перестроился на вас, вы стали для нее центром ее мира.

Лардо ошеломленно молчал, пытаясь осознать ситуацию. Конечно, Кира знала о других женщинах в его жизни, хотя бы та же серианка Лира, которую привел адъютант по его приказу в гостиницу, и молчала. Молчала обо всем! О выборе крови, о том, что этот рисунок подчиняет ее.

— По описаниям, эти ощущения похожи на то, «будто кожу жгут каленым железом». Это я процитировал из записей серианцев, — добил окончательно генерала ди Лурье.

Грязный, дохлый чах! Лардо мысленно выругался. Ведь она ему ни слова не сказала, не упрекнула, не попросила ни о чем. Пережить такое, зная, что он в этот момент с другой! Никогда не сможет он понять женщин.

— Результат готов, — произнес медик, сидя за своим аппаратом.

Кирсы тут же быстро подошли к нему, заинтересованно разглядывая вьющуюся на экране разноцветную схему.

— Мессир легат, данный образец полностью соответствует первоначальному, — сухим голосом отчитался медик.

— И что это значит? — напрягся Лардо.

— Это означает, что ДНК пациентки на семьдесят пять процентов соответствует вашей, — обернулся к нему кирс.

— Как это? — судорожно сглотнул ди Грамс.

— Как бы вам объяснить попроще? — задумался легат. — Я просмотрел медицинские документы серианцев по этому вопросу. Теория в общем такая. Видовая изменчивость женщин развилась в процессе эволюции и позволила расе выжить. У них появились шипы, их острые окончания воспринимали мужскую кровь, а затем отправляли в головной мозг сигналы, нашими словами, данные. Оценивалась ДНК, делались выводы. Наиболее подходящим всегда считался объект с допустимостью не более пяти процентов совпадения, это исключало близкородственные связи. Но также учитывались и наилучшие сочетания двух наборов ДНК. То есть выбраковывались те, которые могли привести к генетическим заболеваниям. Не спрашивайте меня, как может это сделать обычный организм, потому что на этот вопрос не нашли ответа даже сами серианцы. Они просто согласились с этим фактом, но изучение шло во всех направлениях.

— Вы сказали, совпадение семьдесят пять процентов, — напомнил Лардо.

— Я сказал «соответствует», а значит, идеально подходит. Серианцы считают, что процент совпадения должен быть не меньше сорока для воспроизводства полноценного потомства, — пояснил медик.

— Но ведь это не доказательство того, что Кира выбрала меня, — резонно возразил ди Грамс.

— Именно это и означает — с этими словами медик ткнул в экран. — Организм серианки перестроился под ваш и достиг высокого процента соответствия.

— Что значит — перестроился? — уточнил генерал.

— Смотрите, вот тут все видно. Репродуктивная система сейчас активна, она направлена на своего партнера, которого выбрала по крови, просканировав ДНК. Теперь организм женщины будет постоянно от нее требовать выполнения предназначения. То есть стремиться к зачатию ребенка от избранного. Это действует на бессознательном уровне, — пояснил медик.

— Весело, — потрясенно произнес ди Грамс. — Как же она с этим жила все время?

— Не знаю, — пожал плечами кирс. — Мне все это очень интересно, но в теории. Не хотелось бы испытать такое на себе, — он показал на свою спину.

Лардо обернулся к капсуле и медленно пошел в ее сторону, стараясь осмыслить услышанную информацию. Кира продолжала безмятежно спать. Она и раньше импонировала своей отвагой и воинственным настроем, а сейчас, понимая, какие испытания пришлось ей пережить за это время, в его душе рождалось нечто гораздо большее, чем просто уважение и симпатия. Убедившись в том, что именно он ее единственный, Лардо испытал облегчение и в какой-то степени самодовольство от осознания факта привязанности такой девушки к нему, но чувство вины перед ней его не покидало.

Он очень быстро выстроил хронологическую цепочку событий и оценил их с другой стороны: укол шипами, поцелуй на «Парусе», побег от взрыва, когда перегрузки вызвали древний облик, исчезновение шипов и ночь с Мильдой. Затем полет на Кирстан, ее сумасшедшие поцелуи и его желание, которое он едва сдержал, и серианка Лира. Он ведь спрашивал Киру, кто ее единственный, и она призналась ему, не смогла устоять, только Лардо не понял ответ на интересующий его вопрос. Марга и инстинкт воительницы заставили защитить его, взяв всю вину на себя, а когда она поняла тщетность попытки отвести подозрения, попыталась сбежать вместе с ним. Ее шепот: «Беги уже! Большего я сделать для тебя не смогу! Беги и найди убийцу!» — раздавался в голове. Она боролась и сделала все возможное, спасая его, своего единственного.

— Суд состоится через два дня, — резко произнес ди Лурье, врываясь в воспоминания Лардо.

Шанрай ди Лурье

Вечернее солнце ушло за западную стену, разрисовав один из стеллажей оранжевыми отсветами. Листья деревьев легко подрагивали на ветру, изменяя очертания и творя свою картину действительности, высвечивая на стеллажах библиотеки корешки носителей по одному им известному плану. Впрочем, может быть, никакого плана не существовало.

Хозяин кабинета стоял у окна и совершенно не обращал внимания на игру светотени за своим плечом. Он был сосредоточен, и всегда холодные светло-синие глаза смотрели на мир за стеклом с защитой от яркого солнца предельно пристально, словно стараясь заглянуть в будущее. Хотя, скорей всего, его мозг просчитывал события и факты.

Шанрай был потомком древнего рода, единственный оставшийся в живых. В последнее время аристократы брали себе в жены женщин красивых или с богатым приданым, разбавляя застоявшуюся кровь и привнося в обедневшие семьи со старыми фамилиями капиталы.

Шанрай ди Лурье, как это ни странно прозвучит, женился по любви. Диара с первого же взгляда произвела на него впечатление. Красивая, статная, словно созданная для того, чтобы быть любимой мужчинами. Она относилась одинаково ко всем поклонникам, никого особо не выделяя. Влюбленный Шанрай отмечал все эти детали автоматически, как настоящий профессионал, всеми мыслями занятый покорением неприступной красавицы. Конечно, о его Диаре ходили слухи, перечисляли любовников, романы, но расставленные плотной сетью шпионы говорили о том, что девушка не интересуется таким родом развлечений, предпочитая открытую модель общения, не переходящую во что-то более серьезное.