Ускользающая темнота - Ксения Баженова

Кате совсем не так представлялось общение двух любящих людей. Но, когда она пыталась обсуждать это, Сергей оправдывал все своей «безумной занятостью»:

– Катюш, если уж я придумал замутить это дело ради тебя, между прочим, надо все устроить так, чтобы потом можно было просто контролировать процесс. Тогда и время появится на личную жизнь. Не забывай, я все делаю для нас. Подожди немножко, все устроится.

И Катя ждала.

И больше всего ей хотелось обо всем рассказать Стасу. Она совершенно не любила его теперь. Все чувства, которые возникли за эти годы, растворились. Осталось только чувство вины – Стас так много для нее сделал, а она его обманывает. Мало того, в душе поселилось постоянное раздражение, ей казалось, что Стас мешает ее счастью с Сергеем.

Несколько раз Сергей звонил Кате во время занятий английским, и ей пришлось даже воспользоваться услугами своей преподавательницы. Поначалу она пыталась шифроваться. «Подруга заболела, срочно в институт вызывают (хотя какой там институт)». Та кивала, загадочно улыбалась и говорила: «Катенька, не оправдывайтесь, езжайте, я все понимаю». Потом, когда Катя привыкла к тому, что англичанка и так обо всем догадывается, она вообще стала просить ее сказать, если муж позвонит, что она была у нее на уроке, и даже оставляла ей деньги. Та не возражала.

* * *

Катя усилием воли сделала каменное лицо.

– Я не знаю, что это за бред. А обиднее всего, что ты в это все веришь и еще собираешь эти бумажки. Я могу хотя бы снять обувь?

Стас кинул записки на стул и ушел в комнату. Катя чуть не расплакалась.

Кто мог написать эту гадость? Какой-то бред. Бред, бред... Что же делать вообще и со Стасом в частности? Он лег спать в комнате, а Катя на кухне. Они не разговаривали друг с другом второй раз за несколько лет жизни. И второй раз за прошедший месяц.

Москва. 1950 год

Старик сидел в старом кресле с высокой спинкой. Темно-бордовый бархат стерся от времени. Его мастерская была не похожа на остальные помещения в театре. В других комнатах, расположенных по бокам длинного коридора, сиял яркий свет и сидело по несколько человек. Стояли одинаковые столы и верстаки. А в комнате Старика царил полумрак. Он работал при свете свечей. Был и художником, и скульптором, сам шил наряды и создавал механизмы. Его творения становились живыми, и никто не знал секретов гениального мастерства.

Старик не любил мир, не любил людей. Они казались ему глупыми, жадными и склочными созданиями. Общаться с ними все равно, что копаться в помойке с мусором, откуда неожиданно может выскочить крыса и укусить тебя за палец. А люди не любили Старика, считая его заносчивым и злым. Говорили, что он колдун, что по ночам ходит на кладбище и ловит души умерших, чтобы потом поселить их в своих кукол. Его боялись. И никто не знал, сколько ему лет. Те, кто давно ушел на пенсию, может быть, и знали, как его зовут, да еще директор театра, а остальные звали его Стариком. Его не касались перемены в мире, он давно жил в театре, в своей стране кукол. В глубине его мастерской находилась дверь, которая вела в небольшую квартирку, где он и проводил время. В основном время сна. Продукты ему оставляли у входа по распоряжению директора. В городе у него имелось жилье, но ему оно было без надобности. Старик обладал недоступным простым смертным магическим знанием, и люди, общения с которыми он не желал, сами опасались тревожить его.

Практически никто из работников театра не заходил в таинственную комнату. Иногда народ пытался выразить недовольство, мало ли талантливых мастеров работает в театре, а ему одному такие привилегии. Но эти разговоры заканчивались там же на месте обычным завистливым обсуждением. Всем вновь пришедшим быстро становилось известно от старожилов, что директор никогда не пойдет против старого Кукольника. Ведь даже средние спектакли проходили с аншлагом, если в них участвовали куклы Старика. А они участвовали почти во всех спектаклях.

Во время представления он садился на дальний балкон и сам отбирал актеров, с которыми будут работать его куклы. Именно так он и говорил, не актеры с куклами, а куклы с актерами.

Старик сидел в своем кресле и думал о том, что скоро он покинет этот мир, а так и не нашлось человека, которому можно было бы передать свое мастерство. Что это за Кукольники? Просто роботы. Такое впечатление, что они стоят за конвейером и отливают железные болванки. За всю жизнь ни одной души, которую он мог бы научить и оставить вместо себя в этом мире.

Тихий стук в дверь прервал его размышления. Старик не любил вторжений на свою территорию и знал, что зря его беспокоить не станут.

– Что скажете, Мастер? – Директор достал из коробки куклу.

– Снежная королева?! – Рука с длинными пальцами и вздувшимися венами, но твердая и одновременно нежная, бережно взяла куклу. – Хороша, – решил Кукольник, внимательно рассмотрев каждую деталь. – Очень хороша, но нет души. Откуда? Неужели в нашем театре появился человек, который станет делать более-менее приличных кукол после моего ухода. – Он вернул Королеву назад.

– Пришла одна девочка. Совсем молоденькая. Хочет у нас работать и учиться.

– Девочка? Ну что ж. Совсем неплохо для девочки. Главное, чтобы те, кто ее окружает, не повернули ее... не скажу талант, уместнее умение, вспять.

– Может быть, вы... – директор не успел договорить.

– Пожалуйста, оставьте меня. Я хочу побыть один. И куклу оставьте, – сказал Старик.

Дверь неслышно затворилась, и он взял Снежную королеву. Сердце учащенно забилось. Вот оно. Переплюнуть через плечо три раза. Что люди знают о суевериях? Многие вообще не верят в ритуалы. А если б верили, может, и жилось бы им лучше? Все в руках судьбы. Ты подумал, решил, распланировал – а тебе раз – и что-нибудь неожиданное подкинут. Вежливость по отношению к фортуне – первая вещь. Плюнуть через плечо, постучать по дереву. Даже такой мелочи достаточно, чтобы показать высшим силам, что ты их уважаешь, что все зависит от них, и в тебе нет глупой человеческой самонадеянности. Главное, сделать это осознанно, понимая для чего, а не по пустой привычке, как глупые людишки.

Вот оно! Это мастерство! Настоящий талант. Только надо научить ее делать их живыми. Интересно, что же это за девочка? Откуда она взялась? Кто стал ее учителем? Старик рассматривал зеленые глаза, кружевное платье, длинные белые волосы, подстриженные идеально ровно, бледное лицо без единого изъяна. В ней нет души, я не соврал. Но Снежной королеве она и не нужна. Ее суть – холод и безупречность. Мы с этой девочкой созданы друг для друга. Я буду учить ее.

Старик поднялся, прошел в темную дверь в углу мастерской. Впервые за много месяцев его душа обрела покой. Он согрел молока и, выпив его, заснул. Кажется, его мечта сбылась – можно будет спокойно умереть. Нельзя уходить из этого мира, не передав свой дар достойному, избранному. Таков закон. Перед тем, как окончательно провалиться в сон, он трижды постучал по деревянной спинке кровати и улыбнулся в темное пространство комнаты.