Демоны ночи - Алексей Атеев

– Не знаю. Не понимаю… Но ничего другого в голову, уж извини, не приходит. Игра какая-то… Скажем, со скуки. Или…

В это мгновение из неосвещенных глубин подвала раздался громкий треск. Словно рассыпалась груда пустых деревянных ящиков.

– Слышал?! – воскликнула Лилька.

– Ага.

– Пойдешь туда?

– На кой черт?! Мне эти загадки надоели. Пошли наверх. Собираемся и валим домой. Хватит, повеселились!

– Болит, – держась за голову, прохныкала Лилька. – Шишка вскочила. Пощупай…

Павел дотронулся до ее макушки. Действительно, пальцы нащупали выпуклость.

– Ладно, после будем осматривать раны, – успокаивающе сказал он. – Давай на выход.

Девушка стала подниматься по ступенькам, а Павел следовал за ней. Она толкнула железную дверь. Та не поддавалась.

У Павла все внутри похолодело. Попались! Он подергал за ручку. Впустую.

– Эй, вы там?! – заорал он. – Выпустите нас!

– Не выпустят, – заметила стоявшая ступенькой ниже Лилька.

– Это почему?

– Мне кажется.

– Слушай, что тут происходит?! – завопил Павел. – Может, ты мне разъяснишь?

– Почему ты решил, что я знаю?

– А кто же? Ясное дело: все подстроено. И не без твоего участия.

– С чего ты взял?

– А с того!.. Почему ты вдруг ушла?

– Я же говорила… Вино искала. Про холодильник не подумала, а в прошлый раз Света говорила: мол, в доме есть винный погреб. Ну я и полезла… на свою голову.

– И тебя, конечно, по этой самой голове тюкнули. Дальше ты ничего не помнишь…

– Правильно.

– Чепуху городишь. Кто тебя стукнул и почему? Трахнуть хотел?! Опять нестыковка. Зачем привязывать?

– Не знаю я!!! – заорала Лилька. – Но послушай, зачем мне против тебя что-то затевать? Приехали вместе, вместе и уедем.

– Ладно. Оставим эту тему… Пока! Давай выбираться. Эй, вы там, – крикнул Павел в дверь, – отоприте немедленно и выпустите нас. Прекратите немедленно ваши дурацкие шутки. Или мы сейчас в милицию позвоним!

– Где твой телефон? – шепотом спросил он у подружки.

– В куртке остался…

– И мой… Кто же нас запер и зачем?

Он подергал дверь, но та даже не шелохнулась. Ладно, попробуем высадить. Он спустился вниз и поднял с полу гантель, прикинул в руке. Увесистая. Потом вернулся к двери и что есть силы саданул по ней. Грохот был такой, что его, наверное, услышали в самом отдаленном уголке поселка. Однако дверь не только выдержала удар, но даже ни на миллиметр не подалась. Последовало еще несколько ударов, но результат оказался нулевым.

– Бесполезно, – прокомментировала Лилька.

– Н-да… Броня крепка… Однако, с другой стороны, если молотить непрерывно несколько часов, кто-нибудь да явится.

– Сил не хватит.

– Вдвоем хватит. Полчаса я, полчаса ты…

– И так всю ночь?

– Если нужно, то и всю.

Лилька поморщилась, но промолчала.

– А что ты хочешь! – закричал Павел, воспринявший ее реакцию по-своему. – Не сидеть же нам тут сутки.

– Чего орать. Нужно стучать – буду стучать. – Лилька протянула руку за гантелью.

– Нет. Сначала я.

И Павел стал методично долбить дверь. Хватило его минут на пятнадцать. Потом он опустил свое орудие и тяжело вздохнул:

– Ерунда! Бесполезно.

– Вот и я говорю, – тут же отреагировала Лилька. – И вообще, я думаю, мы не тем путем идем.

– А каким?

– Во-первых, нужно исследовать окрестности. Может, тут другой выход имеется. Чего мы, в конце концов, теряем. Давай походим по этому подвалу, осмотримся…

Павел аккуратно положил гантель возле двери (может, еще пригодится) и посмотрел на Лильку. В ее словах, несомненно, имелся здравый смысл.

– Ты, пожалуй, права, – задумчиво произнес он. – Нужно осмотреться. – Он спустился вниз, а Лилька сошла следом.

Только тут Павел толком разглядел помещение, куда он попал. Если в первый момент подвал представился ему необъятным, то при внимательном взгляде он оказался не настолько велик, как представлялось вначале. Тот уголок, где стояла шведская стенка и спортивные снаряды, более-менее благоустроен. Тут имелся деревянный пол, и освещение было поярче. Но вот Павел сошел с пола на голый цемент фундамента. Звук шагов гулко отражался от таких же стен. Лампочки светили еле-еле. Именно угрюмый полумрак и создавал ощущение огромности.

Павел уперся в стену и остановился. Тупик? Нет, вот слева имеется узкий проход. Он шагнул туда. Новое помещение, тоже едва освещенное. Павел начал озираться. Пусто. Рядом топталась Лилька. Он повернулся к ней:

– Дальше куда?

– Откуда я знаю? Ты же ведешь.

– Куда я веду? Чего мелешь? Вместе мы в этой крысоловке… Поэтому и жду от тебя совета.

– А чего тут советовать? Идем вперед, пока идется.

– И то ладно. Наконец здравую мысль услышал.

Новый ход обнаружился так же быстро, как и первый. Но на этот раз его перекрывала массивная стальная дверь, точно такая же, как и входная. Павел дернул за ручку. Дверь нехотя отворилась. Перед ними предстала просторная и на этот раз хорошо освещенная комната. В отличие от предыдущих помещений она производила впечатление жилой. В одном из углов высилась большая никелированная кровать, неприбранная, с грязноватым бельем, перед ней – грубо сколоченный стол, на котором стояла электрическая плитка и валялись остатки еды: полусухая краюха хлеба, заветренный кусок вареной колбасы, наполовину опорожненная банка сгущенки и коробка с одноразовыми пакетиками чая. Тут же имелась большая фаянсовая кружка. Перед столом стоял табурет. На нескольких ящиках разложена одежда: старые джинсы и свитер, а также пара мятых рубашек, белье, тут же стояли стоптанные кроссовки. Вся стена перед кроватью была залеплена фотографиями полуголых и совсем голых девок. Тут же лежала кипа самых разных потрепанных журналов, начиная от «Москвы», «Нового мира» и кончая «Плейбоем», и несколько рваных книжек с фривольными картинками на обложках. В помещении отчетливо пахло несвежими продуктами и затхлым тряпьем. А еще мышами.

– Так, – произнес Павел. – Тут кто-то обитает.

– Сексуальный маньяк, – предположила Лилька. – Вон картинки-то какие. Наверное, он на меня и напал.

– Х-м, маньяк… – Павел подошел к кровати, двумя пальцами брезгливо приподнял за край засаленное ватное одеяло. – Вряд ли. Скорее всего какой-нибудь несчастный батрак… Молдаванин или таджик. Прислуга за все.

– Не скажи. Несчастный. По голове меня треснул. И раздел… Надругаться хотел, сволочь.