Фальшивомонетчики - Анатолий Вилинович

Весь этот диалог между любовником Джины и посланцем от босса вот сейчас явственно прозвучал в её ушах. Она закрыла глаза и постаралась уснуть, но это ей никак не удавалось. Перед глазами всплыл экран телевизора с лицом диктора, когда Джина смотрела новости через несколько дней после записанного разговора Миклема и порученца таинственного босса. Диктор сообщил:

«Полицией задержана яхта «Осьминог» под двойным дном трюма в которой обнаружено двести миллионов фальшивых долларов… Команда судна оказала сопротивление при аресте, в завязавшейся перестрелке двое матросов убиты и один, очевидно, сопровождающий престижный груз. Документы у убитых не найдены. Показываем фото убитых. Полиция просит всех кто может опознать убитых немедленно сообщить в Главное полицейское управление…».

Джина, вглядевшись в фотографии убитых, вскрикнула. На одной из них было мертвое лицо её Миклема. Разумеется она не пошла сообщать в полицию кто есть кто. И жила какое-то время по-прежнему на вилле, оплакивая в душе своего любовника, который очень хорошо к ней относился и был щедр как на подарки, так и на ласки. В домашнем сейфе Миклем оставил определенную сумму денег и Джина могла какое-то время безбедно жить, оплачивая все необходимые расходы.

Но через какое-то время в её доме появился снова респектабельный гость, тот который отправил её Миклема на «Осьминоге».

Он с обворожительной улыбкой попросил разрешения поговорить с ней. Ей ничего не оставалось, как выслушать его, к тому же ей было любопытно узнать, что этот посланец таинственного босса ей скажет. И он сказал:

— Вы, мисс, правильно сделали, что не опознали своего Миклема, дело уже умерло, ушло в вечность, за что босс вашего друга вам благодарен. За это он, переводит деньги, находящиеся на счету покойного на ваше имя. Не правда, заботливо и честно, а?

— Ну… — протянула неопределенно Джина. — И что я должна буду делать за это, мистер… Простите, я имени вашего не знаю.

— Это не столь важно, мисс. Для начала, я бы хотел на вилле Миклема, а теперь вашей вилле встретиться с кое-кем, это совершенно безобидное мероприятие, не так ли?

Джина дала согласие, поняв, что ссориться ей с этими джентльменами ей ни к чему, после того, как она получает такое наследство Миклема. Но она также поняла и другое, что ей совершенно не помешает быть в курсе дел этих фальшивомонетчиков. И она купила две портативные видеокамеры. Одну она скрытно установила в гостиной виллы, где могла происходить ожидаемая беседа, а другую — также скрытно в кабинете бывшего хозяина виллы, на случай если место для беседы выберут там.

Эту встречу она запомнила очень хорошо и еще раз убедилась что с этими людьми шутки плохи, лучше с ними дружить и делать то, что они приказывают вежливым тоном, чем им перечить. Вот что ей удалось услышать и увидеть тогда, благодаря видеокамерам:

«В комнате за столом уселись в кресла двое. Один очень пожилой человек, но спортивного еще сложения, с еще хорошо сохранившимися седыми волосами на голове, в больших темных зеркальных очках, стекла которых походили на линзы размером с кофейных блюдец, отчего лица его было не рассмотреть как следует, а тем более запомнить. Другой мужчина был лет сорока, черноволос, с правильными чертами интеллигентного лица и большими глазами. Оба одеты были парадно и выглядели, как люди участвующие на дипломатическом приеме.

В комнате появился и третий — верзила, который вкатил в гостиную столик. На нем стояли бутылки и бокалы.

— Я уверен, что вы, выслушав меня, поймете… — заговорил очкастый, пригладив рукой свою седую шевелюру.

— Хорошо, что я должен сделать? — ответил мужчина без камуфляжных очков, глядя на собеседника с явным стремлением хорошо рассмотреть его лицо.

Верзила-слуга-телохранитель, как надо было понимать уже наполнил бокалы и подставил их сидящим.

— Вы, я вижу, не хотите пить, господин Ранский?

— Предпочитаю виски… — ответил тот, которого назвал очкастый Ранским.

Обслуживающий их тут же наполнил стакан виски и подал его тому. И Ранский спросил, глядя на старшего:

— Да, мне предлагаете, а сами не пьете?

— Извините меня, но я никогда не пью, — ответил тот.

— Допустим, — пожал плечами Ранский. — Так какие ваши условия шеф, босс, как вас величать я так и не знаю, мистер.

— Зовите меня просто «босс» и вы не ошибетесь, господин Ранский.

— Что ж, босс, так босс. Мы много говорим о второстепенном, а о деле ни слова, — сделал глоток напитка Ранский.

Босс помолчал, поправил на лице свои зеркальные очки и, сделав знак Вилли выйти, негромко проговорил:

— Мы рассчитываем, что вы создадите лабораторию, наймете хорошего химика, гравера, художника, специалиста по металлографии по своему усмотрению. Бумагу вы будете получать непосредственно от нас. Обеспечите печатание на ней соответствующих денежных купюр, организуете доставку в нужные регионы. За всё вы будете отвечать лично, исключая складирование готовых упаковок. Хубер и наш человек в Лос-Анджелесе будут оказывать вам всяческую помощь во всем этом. Вы знаете Карла Хубера.

— А какова моя доля? — помолчав, спросил Ранский.

— Деловой вопрос, господин Ранский. — Миллион долларов для начала будет положен в швейцарский банк на счет, который вы нам укажете.

— Заманчиво, босс, — покачал головой Ранский.

— Итак, вы согласны?

— Сначала освободите мою жену.

— Она здесь, в машине… Вилли! — позвал босс своего слугу.

В сопровождении Вилли в комнату вошла женщина лет около тридцати. Стройная, красивая, с пышными каштановыми волосами. Увидев Райского, она бросилась к нему со словами:

— Любимый!

— Идем отсюда, — обнял и поцеловал ее Ранский.

— Как видите, господин Ранский, я сдержал свое слово. Вы игрок, но и я игрок. И никогда не прощаю нечестной игры, господин Ранский.

— Я тоже, босс… или вы все еще так и не хотите назваться?

— Это не так важно. До свидания, господин Ранский. Проводи их, Вилли, — кивнул босс своему подручному.

Возле Джины возникла стюардесса и прервала ее воспоминания, предложив кока-колу и пепси-колу в белоснежных стаканчиках.

Джина взяла один из них, но ход картин прошлого был уже нарушен. Опорожнив стаканчик малыми глотками, Джина вновь предалась экскурсу в свое прошлое. А оно было вначале безобидным, а потом стало таким притягательным, что втянуло ее вначале транспортировать кейсы в разные страны, затем проводя слежки, по поручению босса. И уже руководя наемными агентами, устраивала террористические акты, устраняя опасных для синдиката людей. Босс высоко ценил ее умение и преданность делу, щедро вознаграждал, увеличивая сумму на ее счету в банке. Но она отчетливо понимала, что так продолжаться бесконечно не может и она рано или поздно, но окажется в тюрьме на очень длительный срок. И ее все больше и больше одолевали мысли о выходе из этого опасного дела, скрыться, в дальнюю страну. И если ее будут преследовать агенты босса, то у нее были в руках козыри — она сохранила все видеокассеты о встречах босса с агентами, вербуемыми и людьми причастными к этому темному делу. Эти кассеты она хранила в арендуемом сейфе в одном из банков Лос-Анджелеса, на случай если ей придется отражать смертельное преследование подручных босса.