Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть первая - Денис Махалов

ванне, поджав колени, и упёршись ногами в тёплое нутро двигателя, уютно устроилась девушка-техник.

– Знатно обустроилась, – констатировал лейтенант, – и чего спим? Всё, что надо, уже сделано?

– Да, товарищ командир, всё, что надо, я сделала! – она неловко со сна перевернулась, чуть не вывалилась из своей импровизированной лежанки, потёрла сонные глаза, – всю ночь-то и до обеда здесь ковырялись, вот и сморило… – она шмыгнула носом, сглотнула, – и кушать хочется!

Андрею стало немного стыдно за свои пустые слова.

– Ладно, вылезай уж! Давай, покажи, что сделали.

Александра сладко потянулась, перевалилась через борт, и нащупав ногами ступеньки стремянки, стала спускаться на землю, стреляя в него через плечо своими глазами, и виляя аппетитной попой, обтянутой промасленными штанами.

Андрей смущённо отвернулся, Агния взяла его за руку своей прохладной ладошкой, он виновато посмотрел на неё, она же молча улыбнулась ему в ответ.

Последующие десять минут Андрей ходил за Александрой вокруг самолёта, и принимал у неё доклад о его техническом состоянии. Действительно, было сделано всё: заменён винт, заново поставлен на своё место маслорадиатор, отрихтованы вмятины на обтекателях шасси, заделаны и закрашены пробоины. Осталось только несколько мелочей.

– Ой, я же забыла! – вскрикнула Агния. – Шурочка, это же тебе! – она полезла в карманы, и принялась из них вытряхивать презентованные ей американские сладости: шоколадки, кубики рафинада, и круглые бисквиты.

– Это что? – округлила глаза Шурка, – откуда? – и тут же набила рот двумя бисквитами.

– Это эти, американцы, нам отдали! Там ещё консервы были, но мужчины… – она обернулась на Андрея, – и я тоже, мы их попробовали, – она сокрушённо вздохнула, – и всё съели! Вот… – она печально поникла плечами, – но мы тебе их потом принесём! Верно? – она повернулась к лейтенанту, – ведь там ещё много осталось, да?

– Принесём! Обязательно, – подтвердил Андрей.

– Вот… а они говорят, сладкое, ешь, говорят, и всё мне отдали! Вот, – подытожила Агния, – ну, как, вкусно хоть?

– Ох, вкусно-то как! Хоть от души наемся сладкого! – с набитым ртом закивала Александра.

– Смотри, не лопни! – в шутку предупредил лейтенант.

– Не лопну! Душа меру знает! – засмеявшись, замахала рукой Александра.

На соседней стоянке уже минут десять прогревала моторы ударная шестёрка первой эскадрильи. Взмах флажка, и командир первой эскадрильи со своим ведомым, мягко покачивая крыльями на кочках, стали выруливать на старт.

Через пару минут в небо взвилась зелёная ракета, и первая пара пошла на взлёт, через полминуты – вторая, ещё через полминуты – последняя, третья. Собравшись на кругу над аэродромом, шестёрка пошла, набирая высоту, на запад, прямо на заходящее за край земли солнце.

Спустя минуту группа штурмовиков превратилась в шесть маленьких тёмных точек на фоне вечернего неба. На западе облака почти совсем растянуло, и они разбежались по небу множеством отдельных пёрышек, подсвеченных снизу розовым, от садящегося на горизонте светила.

– Красиво пошли, – глядя из-под руки, приложенной козырьком ко лбу, сказал один из техников.

– Да-а-а…. – неопределённо протянул в ответ второй, и немного подумав, добавил: – хорошо бы, чтобы и вернулись тоже все.

– Типун тебе на язык, с лошадиную голову, Сашок, чего болтаешь-то? – осадил его сосед из мотористов, которого все уважительно звали дядя Юра.

– А что я сказал-то? – обиделся Саша Синицын, техник из экипажа Жорика Горидзе, – просто беспокоюсь!

– Охламон ты малахольный, Сашок, вот что я тебе скажу! Беспокоиться – беспокойся. Но молча, понял? А то накаркаешь…

Потолкавшись ещё немного на свежем воздухе, и слегка замёрзнув на свежем, вечернем морозце, лётный состав опять потянулся в свою общую аэродромную землянку – поближе к печке и к домино.

Тех.состав опять принялся за свою привычную, повседневную работу: пока ещё было светло, старались успеть сделать всё по-максимуму, все самые важные дела, чтобы потом не ковыряться при свете тусклых электрических лампочек.

Андрей с Агнией, изрядно замёрзнув, тоже спустились вместе со всеми в «зал ожидания», Андрей хотел было включиться в игру доминошников, но немного опоздал: там уже все места распределились, и игра началась. Вокруг собралась куча болельщиков и сочувствующих.

Огромная волосатая лапища тяжело опустилась на плечо Андрея.

– Слющай! Давай в шахматы играть! – Андрей обернулся: сзади стоял Георгий с шахматной доской под мышкой и улыбался.

– А давай! – легко согласился Андрей. Сели, расставили фигуры.

Андрей не считал себя особо успешным шахматистом, но в шахматы время от времени играл, и получал от этого удовольствие.

Сели, расставили фигуры. В качестве зрителей сразу же подтянулись старший лейтенант Алексей Авдеев, командир первого звена второй эскадрильи, и его стрелок, казах Асланбек Атынбаев

Началась игра. Сразу стало понятно, что Георгий – не самый слабый шахматист. Играл он расчётливо и напористо, как и полагается лётчику штурмовой авиации. Андрей же, наоборот, в самом начале по своей же глупости, сделал пару грубых ошибок, и вскоре был вынужден согласиться на неравноценный обмен: своих коня и ладью на двух пешек Георгия. Алексей и Асланбек, стоя за спиной Жорика, живо обсуждали его игру и время от времени давали советы, от которых он, в большинстве случаев отмахивался, действуя на своё усмотрение. Положение Андрея становилось всё хуже и хуже: Георгий умело и безжалостно давил его по всем фронтам. Андрей стал больше внимания уделять обдумыванию своих ходов, но и это не особенно помогло: чаша весов уже уверенно перевесила в сторону его противника, и грядущий проигрыш Андрея был только вопросом времени. Мозг лихорадочно искал выхода из сложившейся ситуации и никак не находил… Зрители (а их стало уже вдвое больше) активно спорили о том, через сколько ходов будет поставлен мат.

– Нет, так не пойдёт! – подала голос до сих пор сидевшая тихо Агния, – вы чего ополчились? Почему вы только за Георгия болеете? Почему только ему помогаете?

– Слюшай! Красавыца! Нэ сиди сиднем! Балей! Памагай! Вэсэлее будет!

– Ну, смотри! Ты сам предложил, – и Агния, пристроившись рядом с Андреем, прямо за его левым плечом, стала внимательно наблюдать за игрой.

После каждого хода Георгия она наклонялась к уху Андрея, и что-то тихонько ему говорила. Понимая, что хуже уже точно не будет, Андрей стал ходить так, как советовала ему девушка. И, – о, чудо! Игра как-то незаметно преобразилась – любые ходы Жорика, до сих пор убийственные для фигур Андрея, вдруг стали наталкиваться каждый раз на простую, но непреодолимую защиту. И вроде ничего особенного не происходило – ответные ходы Андрея были просты и понятны, без всякой многоходовой подковыки, но его куцая и дырявая оборона постепенно окрепла, а после того, как конь Андрея взял на убийственную вилку ферзя и короля Георгия, и Жорик потерял своего ферзя, чаша весов стала медленно,