Грабеж – дело тонкое - Вячеслав Денисов

– Потому что звоню тебе не чаще одного раза в месяц. А когда – и того меньше. В последнее время, правда, все чаще и чаще... У некоторых судей очень активная жизненная позиция... Звонил бы каждый день, имел бы общие дела на постоянной основе – помнил бы!

– Молодец! – Струге обрадовался. – Как мне не хватало этой фразы – «общие дела на постоянной основе»!! Молодец, Земцов! А вот теперь послушай меня, Александр Владимирович... Я не далее как четыре месяца назад вел активные телефонные переговоры с партнерами по обмену своей квартиры. Причем вел их в течение двух недель. Но, спроси меня сейчас их номер телефона, я не вспомню даже под пыткой! Я имел честь прокатиться в одной машине с Игорем Олеговичем Савойским на новую квартиру Юшкиных. Так вот, когда мы были еще в пути, Игорь Олегович сказал мне, что неплохо было бы позвонить Юшкиным и предупредить о приезде. Достав мобильный телефон, он очень уверенно, не теряясь ни на секунду, спокойно переговорил с Юшкиным. Вас это не удивляет?

Я в сомнении покачал головой.

– Антон, в телефоне есть память номеров. Он выбрал имя и нажал на кнопку соединения связи...

– Ты меня не понял, мой юный друг. Савойский не выбирал из базы имя. Он по памяти набрал номер, нажимая кнопки с цифрами.

– Но он мог помнить! – возразил Земцов. – Ты квартиру менял четыре месяца назад, потому и не помнишь, а адвокат разменялся неделю назад. Разницу видишь?

– Вижу, – качнул головой Антон Павлович. – Но тогда именно по этой же причине Савойский выбрал бы имя в базе данных! Ведь это первое, что сделает человек, работая над таким серьезным вопросом, как размен квартиры! Однако в его телефонной базе этого номера не было. Так поступит всякий, кто не захочт, чтобы этот номер когда-либо обнаружили. Особенно – при определенных обстоятельствах. Нет?

Наткнувшись на полное непонимание, Антон поморщился. Мне было стыдно за себя и за Земцова, что мы не можем поддержать его эйфорию. Начальник отдела по борьбе с бандитизмом пожевал губами, стараясь замаскировать отсутствие своего интереса к поднятой теме, и выдавил:

– Ты хочешь сказать, что Савойский ранее имел частые телефонные разговоры с этой квартирой? Поэтому и помнит номер назубок? Да, это еще один факт, подтверждающий связь Решетухи с Савойским.

Ожидая горделивой улыбки Струге или, на худой конец, молчаливой удовлетворенности признанием собеседниками его проницательности, я наткнулся на совершенно неожиданное...

– Вот из-за того, что в судах работают такие тупые судьи, а в милиции – такие тупые опера-ветераны, Россию и не принимают в мировое сообщество. Единственное, на что хватило ума, – это объявить мораторий на смертную казнь. Ущербные вы мои, я уже четверть часа пытаюсь объяснить вам, что Решетуха такой же глухой, как Александр Владимирович – оперный певец...

Мы сидели и тупо смотрели на Струге.

– Надеюсь, мне нет необходимости никому объяснять, что после переезда они въехали в квартиру Решетухи? Иначе говоря – Сутягина, правильно? Но жил там Решетуха. Теперь, кто из вас мне ответит, каким образом господин Савойский мог общаться по телефону с глухим Мишей Решетухой?

Земцов занялся своими ногтями, а я принялся сворачивать бумажного журавлика из бланка постановления о принятии дела к производству.

В кабинет ворвался Пащенко:

– Я ничего не пропустил?

Земцов поднял на прокурора, на ходу сворачивающего крышку с боржоми, красные от возбуждения глаза.

– Да, как сказать... – произнес...

...я каким-то сиплым, чужим для меня голосом. – Собственно, ничего серьезного... Если не учитывать того, что Антон Павлович опять поставил нас перед действительностью в позу спринтера, готового рвануть со старта.

– Что, мы готовы ворваться в эту действительность? – дурашливо поинтересовался Вадим, наливая в чистый стакан воду.

– Нет, Вадим Андреевич, действительность при этом находится сзади нас, если вы понимаете, о чем я говорю...

Мне было стыдно. Струге только что поимел меня, как вокзального воришку. Расколол, как первоклассника. Ладно, молодой судья!.. Но я-то! Старый, опытный волчара!

Да, какой там волчара... Так, придурок, косящий под волка. Пора на пенсию, Земцов...

Почему Струге смог разобраться в этой путанице с телефонами и сделать правильный вывод, а я не успел даже додуматься о связи между этими понятиями? Потому что...

Я с трудом сдерживал свой гнев. Скосив взгляд на Левенца, я заметил, как он с любопытством рассматривает мои усы. Ничего удивительного, я сейчас так шевелю губами, что они, усы, вращаются на лице, как крылья мельницы во время урагана. Самым обидным было то, что мой гнев предназначался самому себе. То, о чем только что говорил Струге, мне, опытному сыскарю, нужно было проверить гораздо раньше. Заметить гнездо телефонной розетки в осматриваемой квартире, даже в отсутствие самого аппарата, проверить счета оплаты за пользование телефонной связью Решетухой, вполне возможно, что на АТС «высветятся» и междугородние разговоры...

– Макс! – рявкнул я так, что Пащенко едва не подавился боржоми. – Макс!

Он вошел, уважительно поздоровавшись еще раз со всеми, кого видел ранее, и с судьей, с которым был знаком весьма поверхностно. Люблю своего зама за степенность и умение угадывать точное местонахождение черной кошки в темной комнате без подсказок. Он чем-то похож на Струге, вероятно, именно поэтому у него получается найти общий язык с этим судьей быстрее, чем у меня.

– Значит, так. – Я покопался в пачке, с разочарованием обнаружил, что сигарет в ней нет, скомкал ее и сунул в карман. – Сейчас берешь обоих оперов и летишь в адвокатскую контору, где работает Савойский. Находишь этого стряпчего и заманиваешь в УБОП. Тему придумаешь сам. Главное, сделай так, чтобы ему не пришло в голову кому-нибудь позвонить и сообщить о своем последующем местонахождении.

– А где он будет находиться в последующем?

– У нас! Пока у нас, а дальше видно будет!.. – Я срывался и чувствовал, что напрасно. Нет ничего хуже демонстрации безудержного гнева.

– Понятно, – скромно заметил Макс. – Нужно сделать так, чтобы он не позвонил кому-то из своих коллег-адвокатов.

Он неплохо соображает, однако уточняющий вопрос: «А что делать, если он в курсе наших действий и начнет провоцировать на принятие превентивных мер?» – он мог бы и не задавать. Такое впечатление, что Макс впервые столкнется с подобного рода проблемами! Один депутат горсовета Качалкин чего стоит! А у того удостоверение похлеще адвокатского будет! Однако справился зам, справился ведь!

– Ты что, ребенок, что ли? – Я развел руками, показывая, что в отличие от Макса в состоянии удержать на ладонях весь мир. – Сунь ему в карман полграмма героина. Бумажку с домашним телефоном девчонки, тело которой вчера нашли на окраине Заельцовского бора. Два патрона из магазина автомата, который мы два дня назад изъяли с места убийства директора шоколадной фабрики. Две стодолларовые купюры с пометкой «вымогательство»...