Красная хризантема - Лора Джо Роулэнд

— Ты упустил важную улику. Если бы я сам не взглянул на те ружья, она могла бы остаться незамеченной.

Хирата колебался. В нем боролись готовность просить прощения и желание оправдаться.

— Но ведь вы же взглянули! И обнаружили связь с Хосиной. Не все ли равно, кто это сделал? Вы его еще не арестовали? Вы по-прежнему под подозрением?

— Все верно, — сказал Сано, — но если бы ты обнаружил эту связь вчера, все было бы совсем по-другому. За это время правитель Мацудаира узнал о моих записях из склада. Улика против Хосины вчера могла убедить его и помочь мне слезть с крючка. Сегодня ее уже недостаточно, так как он мне больше почти не верит. Теперь я не могу начать фронтальное наступление на Хосину.

К тому же, знай Сано о ружьях сегодня утром, у него было бы чем крепко зацепить Хосину — возможно, даже вырвать у него признание.

Хирата в ужасе смотрел на Сано: удача почти отвернулась от него, а тут еще его промах, который стоил Сано весомого хода.

— Но, может, нам еще удастся найти способ обыграть Хосину? Может, одна ошибка — это еще не конец?

— Все было бы не так страшно, если бы это была твоя единственная ошибка, но это не так. Сначала то письмо… — Сано подумалось: какая из этих ошибок хуже? — Никто не знает, что было бы, если бы ты не опоздал с опознанием писавшего. Ты мог бы выведать о заговоре правителя Мори еще до его убийства! И его могли бы казнить до того, как кто-то подстроил ловушку Рэйко, а подозрение в заговоре бросил на меня.

Хирата все понял и упал на колени. Бледный и преисполненный стыда, он склонил голову:

— Прошу меня простить. Не знаю, что еще сказать, кроме того, что я готов совершить сэппуку в качестве расплаты за свои огрехи…

Сано встревожился. Его душа восстала против такого поворота событий. Хоть ритуальное самоубийство и было обязательной расплатой для самурая, пренебрегшего своим долгом перед господином, Сано считал, что смерть зачастую была слишком поспешным выходом, способом избежать необходимости признать и попытаться исправить содеянное. Он не мог допустить для Хираты такого сурового наказания за ошибки, какими бы серьезными они ни были, после всего того, что Хирата сделал для него за многие годы. Невыносима для него была и мысль о том, что его жена и друг готовы покончить с собой.

— Встань, — попросил Сано. — Я запрещаю тебе совершать сэппуку. Мне только нужно, чтобы ты прекратил попытки одновременно отдаваться своим боевым искусствам и служить мне.

Хирата вскочил на ноги. Несмотря на то что нога вполне поправилась, его движения были пока лишены плавности.

— Я могу делать и то и другое. — В его голосе прозвучала не столько уверенность, сколько отчаяние. — Я докажу это!

— Не получится, — сказал Сано, несмотря на то что их давние отношения и общие испытания подталкивали его к тому, чтобы уступить. — Ты понимаешь это так же хорошо, как и я.

— Если вы прикажете мне бросить тренировки, я брошу, — с несчастным видом проговорил Хирата.

Сано оказался перед дилеммой. Он знал: несмотря на то что самурайская честь Хираты рискует быть подорванной раздвоением желаний, Хирата ни за что не ослушается прямого приказа. Но он не мог запретить Хирате то, что помогает ему снова стать целостной личностью. И в то же время не мог допустить и того, что ему самому придется расплачиваться за очередную ошибку, за которую к тому же придется платить и Рэйко, и их еще не рожденному ребенку, и Масахиро. Конечно, Сано вправе диктовать Хирате, как поступать, однако вряд ли сможет затем рассчитывать на ту степень преданности, которая ему нужна.

— Выбор за тобой, — произнес Сано. — Если выберешь тренировки, я освобождаю тебя от службы.

И девяти годам их отношений господина и вассала, самым священным по самурайскому кодексу чести связям, придет конец. У Сано возникло такое ощущение, что все вокруг разваливается на части.

Испуганный взгляд Хираты говорил, что он чувствует то же самое. Между ними пролегла широкая трещина, обрекавшая обоих на одиночество.

— Можно, я займусь завтра Эндзю и госпожой Мори? — осторожно спросил Хирата.

Он молил еще об одной возможности проявить себя, показать, что он может одновременно исполнять долг и служить своим интересам.

— Ты можешь быть со мной, когда я буду ими заниматься, — ответил Сано.

Хирата понимающе понурился.

— Хорошо. — Его тон был смиренным. — Значит, я возвращаюсь утром?

— Да.

Они вежливо распрощались. Сано смотрел, как Хирата уходит прочь, бредя по обломкам доверия и дружбы. Но как все это не вовремя… Какой неподходящий момент. Сначала ужасная исповедь Рэйко; теперь вот этот разрыв… Оставшись в одиночестве в сырой, продуваемой сквозняками комнате, Сано чувствовал, как рушится его мир, и внешний, откуда на него давили враждебные силы, и внутренний…

На рассвете Сано вышел во двор. Там уже ожидали детективы Марумэ и Фукида, а также остальные члены свиты. Когда они садились на коней, по всему замку стонал ветер. Молнии пунктирами сшивали светящиеся края грозовых туч. Гром рычал, словно тигр, крадущийся к городу с гор.

Хирата приехал с детективами Иноуэ и Араи. Вслед за ними в ворота проехала группа самураев с гербом Мацудаиры на доспехах.

— Приветствуем, досточтимый канцлер. Вы куда-то собрались? — бросил старший из них, при этом тон его граничил с дерзостью.

Сано признал в нем одного из главных вассалов правителя Мацудаиры.

— Представьте себе, собрался. — Он намеревался вновь допросить госпожу Мори и ее сына. — Что вас привело сюда, Кубо-сан?

— Послание от правителя Мацудаиры. — И Кубо передал Сано бамбуковый пенал для свитков. — Предлагаю вам прочесть это до отъезда. — Сказав это, он развернулся и ускакал, уводя и своих людей.

В душе Сано шевельнулось плохое предчувствие. Он прекрасно знал, что ничего хорошего не приходится ожидать от официальных писем, которые доставляют гонцы, не проявляющие должного уважения. Он прочел свиток и помрачнел: известие было даже хуже, чем он предвидел.

— Что там? — спросил Хирата.

Сано прочел вслух: «Настоящим вы уведомляетесь, что специальный суд будет собран сегодня днем в час обезьяны. Вам будет предъявлено обвинение в измене, а вашей жене — в убийстве правителя Мори. Будьте готовы к защите. Вашими судьями будут его превосходительство сёгун, начальник полиции Хосина и я. Мы опросим свидетелей, изучим улики, установим вашу вину или невиновность и в соответствии с этим определим вашу судьбу».

Сано в смятении замолчал, Хирата и детективы также выглядели ошеломленными.

— Почему так вдруг? — пробормотал Хирата.

— Со вчерашнего вечера мои позиции ослабли, — сказал Сано.

— Но ведь расследование еще не закончено! — воскликнул Хирата. — У нас нет ничего, чтобы доказать вашу невиновность!