Смертельный рай - Линкольн Чайлд

Он положил трубку и посмотрел на Тару.

— У меня срочное дело. Сейчас не могу ничего объяснить. Скоро увидимся.

Схватив плащ, он направился к двери. Неожиданно он обернулся. Тара сидела за столом, глядя на него со странным выражением на лице.

— Поговорите с тем врачом, — сказал он. — С доктором Моффеттом.

Тара кивнула. Лэш повернул дверную ручку и исчез.

В застекленных апартаментах высоко над Мэдисон-авеню пробудился к жизни лазерный принтер — сначала тихо загудел вентилятор, потом замигал зеленый светодиод. Вскоре листок бумаги с шорохом выпал в лоток.

При этом звуке Ричард Сильвер, сидящий за столиком из атласного дерева посреди помещения, поднял голову. На плечи его было накинуто махровое полотенце. Он работал почти двадцать часов, создавая псевдокод для новейшей программы, которая должна была настолько усовершенствовать общение с Лизой, чтобы подключение электроэнцефалографа больше не требовалось бы. Лэш был прав — уже пора.

Кроме того, работа отвлекала его внимание от печальных событий, в суть которых ему не хотелось углубляться.

Он посмотрел в сторону принтера, словно в трансе. Программирование на машинном языке — особое состояние ума; может потребоваться немало времени, чтобы погрузиться в работу. Сильвер достаточно глубоко ушел в нее и не хотел отрываться. Но лежащая в лотке распечатка могла означать лишь одно: Лиза закончила выполнение задачи, и даже раньше, чем предполагалось.

Он встал и взглянул на часы. Двадцать пять минут двенадцатого. Подойдя к принтеру, Сильвер неохотно взял лист.

Неожиданно создатель «Эдема» замер.

Он долго стоял неподвижно, глядя на отчет.

В освещенной солнцем галерее царила тишина. Наконец Сильвер опустил руку с распечаткой. Пальцы слегка дрожали.

Сунув листок в карман тренировочных брюк, он пересек комнату, открыл замаскированную дверь и поднялся по лестнице на следующий этаж.

Когда открылась черная дверь в конце коридора, Сильвер сразу же подошел к креслу с проводами, прицепил к футболке микрофон и начал закреплять электроды на висках. Обычно эти действия доставляли ему удовольствие, почти приводя в транс, — подготовка к контакту со значительно более совершенной версией собственной личности, какой он сам никогда не смог бы стать.

Но сегодня он не чувствовал ничего, кроме тупого онемения.

— Ричард, — произнес тихий чистый голос из всех углов помещения.

— Лиза, каково твое текущее состояние?

— На девяносто девять целых семьсот шестьдесят две тысячных процента исправна. Текущие процессы занимают восемьдесят шесть целых две десятых процента процессорного времени. Стандартным процедурам снова доступны сто процентов полосы пропускания. Спасибо за вопрос.

— Пожалуйста.

— Я не ожидала разговора с тобой в такое время. Хочешь проверить какой-то сценарий? Я закончила вариант игры-катастрофы в Рифт-Вэлли, которая могла бы заинтересовать тебя. Или ты хочешь поговорить со мной на тему последней прочитанной книги? Я проанализировала двадцатую главу.

— Не сейчас. Вот результаты твоего поиска. Ты получила их даже раньше.

— Да. Я ошиблась в расчетах на семьдесят один миллиард процессорных циклов.

— Лиза, у меня только один вопрос. Насколько ты уверена в результатах?

Разговаривая с людьми, всегда можно ожидать паузы, вызванной неожиданным замечанием. В случае Лизы никакой паузы не последовало.

— Не понимаю вопроса.

— Ты уверена, что результат поиска верен?

— Он получен после отброса всех недостоверных данных. Никаких статистических отклонений не выявлено.

— Я не сомневаюсь в тебе, Лиза. Я просто хотел удостовериться.

— Твое беспокойство понятно. Перед началом процесса ты говорил, что поиск решения крайне важен для тебя. Надеюсь, эти результаты тебя удовлетворят.

— Спасибо, Лиза.

— Пожалуйста, Ричард. Поговорим еще?

— Чуть позже. Сейчас мне нужно кое-что сделать.

— Спасибо за беседу.

Сильвер набрал на клавиатуре команду завершения сеанса, сорвал с висков электроды и встал с кресла. Он немного подождал, прислушиваясь к собственному дыханию, потом вытер лицо полотенцем и направился к двери. Выйдя в коридор, он достал мобильный телефон и набрал номер.

— Мочли слушает, — раздался голос в трубке.

— Эдвин, это Сильвер.

— Да, доктор Сильвер?

— Эдвин, ты мне нужен здесь, наверху. Немедленно.

Центр биохимических исследований имени Нормана Дж. Вейзенбаума стоял на мысе, выступающем в воды реки Гудзон к югу от Колд-Спрингс. Заехав на парковку для гостей, Лэш выбрался на покрытую щебнем площадку и посмотрел на длинное приземистое здание из стекла и камня на склоне холма. Оно выглядело вовсе не так, как он его себе представлял, когда звонил сюда неделю назад, возвращаясь из Феникса. Здание было очень современным, но тем не менее вовсе не казалось неуместным в этом краю голландских фасадов. Насыщенные цвета отполированного мрамора сливались с дубами и сикоморами на их фоне. В небе кружили и щебетали птицы.

Внутри, в приемной, сидели три женщины. Лэш подошел к одной из них и показал свою визитку.

— Доктор Лэш к доктору Гудкайнду.

— Подождите минуту. — Женщина взглянула на встроенный в стол монитор и прижала к уху наманикюренный палец, прислушиваясь к голосу из невидимого наушника, затем снова посмотрела на Лэша. — Присядьте, будьте добры, сейчас он выйдет.

Лэш едва успел расположиться в одном из сверкающих хромом и кожей кресел, когда увидел Роджера Гудкайнда. Со времени их последней встречи тот прибавил в весе несколько фунтов, а светлые волосы на висках основательно поредели.

Впрочем, со студенческих времен остались хитрая полуулыбка и подпрыгивающая походка.

— Крис! — Гудкайнд пожал Лэшу руку. — Ты, как всегда, точен.

— Комплекс тревоги. Проявляется в виде навязчивой пунктуальности.

Биохимик рассмеялся.

— Если бы тебе так просто можно было поставить диагноз… — Он повел Лэша к лифту. — Это в самом деле ты? И мы разговариваем уже во второй раз за две недели? Готов пасть ниц перед тобой от благодарности.

— Я рад был бы сказать, что это только дружеский визит, — ответил Лэш, когда открылись двери лифта, — но мне требуется твоя помощь.