Двенадцать минут любви - Капка Кассабова

Я не помню, где я. С тем же успехом я могла бы присутствовать на процессии бразильской самбы, эквадорской маримбы, кубинской сальсы…

Но я здесь, и это кандомбе. Своими корнями кандомбе уходит во времена, когда африканских рабов привозили в порт Монтевидео с необъятного африканского континента, и миллионы, оказавшиеся здесь (не считая миллионов, что погибли в пути), изъяснялись на различных диалектах и не понимали друг друга. Их объединяли лишь мучения и музыка, которую несчастные привезли с собой. Кандомбе стало телесным и душевным выражением не только страданий, но и неукротимого черного духа. И отгадайте, как назывались барабаны в колониальные времена?

Tangó (ударение на последний слог), слово взято из языка банту. Места, где проходили спонтанные и нелегальные кандомбе-сборища (такие же, как и то, на котором я присутствовала), окрестили cabildos, также известные как tangós. Чувственный танец под ритм барабанов начинался соло, перерастал в трансовые состояния и иногда заканчивался разделением на пары или группы.

Кабильдо служило местом для секса или молитв, Бога и тела. Даже больше — Бог и был телом. Неудивительно, что законопослушные граждане Монтевидео, те самые, кто с радостью эксплуатировал оторванных от родины людей, воспринимали эти языческие собрания как угрозу их морали, а кандомбе — как музыку дьявола.

Плохую службу сыграло и то, что название танца лишь на одну букву отличалось от другого афро-латинского творения — кандомбле́ — широко практикуемой вудуподобной практики, зародившейся в Бразилии и распространившейся по всему черному миру. Ярчайший пример синкретизма, то есть соединения разнородных культур, духовных верований и символов. В кандомбле́ могли при желании использоваться распятия, и при этом ритмы и танцы, вызывающие транс, гипноз, откровенные телодвижения и другие подобные состояния.

Основателями первых больших «племен» кандомбле́ в Бразилии были женщины. Их божества назывались Ориша — как правило, женственные духи, представлявшие разные аспекты нашей психики. Главный же Ориша, отвечавший за все плотское, деструктивное и (про) креативное, противоречивый человекоподобный дух именовался Шангó. В рифму с tangó.

И вот эти глубокие сильные черные корни, «высаженные» в темной скорбной земле, дали побеги в виде танго, которое проникает внутрь вас, и вы ощущаете голос секса и смерти, души и тела. Только оргиастическое соединение Африки, Европы и Латинской Америки могло породить танго. Оно здесь, в ударах барабанов и стуке ног, спускающихся вниз по Исла-де-Флорес, по улице, где закончилось рабство:

(двудольный музыкальный размер 2/4)

Под кожей недавно настроенных барабанных мембран звенят песнопения рабов из Биафры.

(двудольный стихотворный размер 2/4)

В этих коллективных внутренностях — барабанных и ваших собственных — в единый гул сливаются радость и скорбь, агония и экстаз. И это истинный «реванш танго». Возвращение исконного танго.

Ос ждет у меня у терминала в Пуэрто Мадеро, с Дейзи у ног и букетом свежего жасмина в руках. Я обнимаю его без слов.

Помню тот день, когда Джейсон ошибочно принял за меня другую женщину. Я словно очутилась в ловушке времени. Теперь я наконец и есть та, другая женщина. Не девушка. Не женщина танго, как Джованна или Роксана. Просто я.

На прощание Ос дарит мне диск Атауальпы Юпанки — местной иконы народной музыки. Особенно меня зацепила его песня «Братья»:

До отъезда из Аргентины я успела еще потанцевать и купить расшитые золотыми нитями туфли марки Madreselva, так как Comme il Faut не соответствовали больше своему названию, с каждым годом то ли их модели становились все шире, то ли мои ноги все у́же. А еще мне довелось встретить того, кто открыл мне кое-что новое в танго.

Игнасио С. — высокий, красивый, но танцевать с ним непросто, так как он не отрывает от меня изучающего взгляда. Да, Игнасио — очередной психоаналитик, танцующий танго. К счастью, он не принадлежит ни к фрейдистам, ни к лаканианцам, поэтому решаюсь поделиться с ним вопросом, мучающим меня годами:

— Вы верите, что есть два типа людей в танго: психотерапевты и те, кто в них нуждается?

В его серых глазах блеснула улыбка.

— Нет. Все нуждаются в терапии, вот почему танго для каждого. Без исключения.

Игнасио — передовой танго-психолог, он последователь Сфинкса и создал практику, получившую название «психотанго». Звучит как танго для психов, и в какой-то мере так оно и есть. Но по сути это способ вывести танго за пределы салонов, милонг и красивых пар и сделать достоянием безумных, несчастных и жалких.

Игнасио С. проводит групповые занятия. Танго для слепых. Танго для пациентов с болезнью Паркинсона. Танго для психотиков, одержимых убийством. Для депрессивных. Для страдающих обсессивно-компульсивными расстройствами. Для несовершеннолетних преступников. И просто для невротиков (всех нас). Просто Игнасио не называет их так. Он обходит стороной заумные фразы и считает, что главное — это исцеление от страданий.

— Мы все страдаем, — говорит он, — иногда даже не понимая, насколько.

В зале звучит Пульезе, музыка любви, подразумевающая медленный темп, и все пары танцуют, кроме меня и доктора.

— Это не только для любовников, — произносит доктор — Танго — коллективный танец. Смотри: все танцуют вместе. Они не делают это дома. Они приходят сюда. Почему? Им хочется стать частью коллективного опыта. Представь: ты птичка и смотришь на танцпол с высоты своего полета. Что ты видишь?

Я задумалась. Много лысин и фальшивых блондинок — ответ неправильный.

— Водоворот. Концентрические круги.

Он помедлил:

— Неплохо. Итак, ты видишь космический узор, мандалу.

Вспоминаю подарок Черного Пса. В словаре я прочла, что мандала — это форма, основанная на реальных космических узорах, главный ритуалистический символ буддизма и индуизма, часто используемый при медитации.

— Карл Юнг считал, что мандала представляет бессознательное эго, и использовал такие изображения при работе с пациентами с фрагментацией личности. В снах мандала олицетворяет наш дух, стремящийся к цельности.