Кредит на милосердие - Андрей Фролов

– Митька… да ты никак девку в городе оставил? – У Митяя аж челюсть отвисла.

Тахир, еще раз доказавший, что только выглядит молодо, но кое в чем разбирается с умудренностью старика, довольно оскалился. Камеру, гад, при этом не убрал.

– Ну так тем более скажи что-нибудь! Увидит в сети, ух как порадуется. А если не увидит, то после возвращения сам покажешь. И поймет избранница твоя, что нет на свете любви сильнее твоей…

– Уйди, дурак… – побормотал Митяй, даже не задумываясь, что за такое можно и в зубы отхватить. – Никого я не оставил.

Он чувствовал себя голым, неведомо как оказавшимся на театральной сцене. Казалось, даже сидящие на телеге мужики притихли, рассматривая паренька с явным интересом.

– Ой, да ладно! – Тахир или не расслышал, или предпочел не обижаться. – Ну нет так нет… И всё равно не понимаю, чего поперся-то, если не перед метелкой хвост распушить? Или у тебя там родня в лесах сгинула?..

Он хохотнул, но уже через мгновение улыбка угасла. Увидел, как дрогнуло лицо парнишки, и тут же опустил камеру.

– Чо, правда, что ли? – говорил тихонечко, едва перекрывая шелест дождя по целлофановым тентам повозок. – Это ж как так? Ты ж в Тайге всего пару дней…

– А вот так, – огрызнулся Митяй, отворачиваясь и глядя в непролазный лес вдоль дороги. Теперь он был рад дождю, скрывавшему неестественный влажный блеск в уголках глаз. – Из Кропоткина я. Слышал про такой? Вот и всё…

И ускорил шаг, чуть не оттолкнув беза с видеокамерой в кусты. Тот не обиделся и на этот раз. Догнал, крепко взял за плечо, заставив остановиться и развернуться. Мимо неспешно громыхали повозки, шагом проходили кони, с рокотом тащились вездеходы.

– Ты это… Митяй… ты прости. – Тахир был серьезен и на удивление неулыбчив. Камеру держал в опущенной свободной руке, смотрел прямо в лицо. – Найдем мы родню твою. Я уж не знаю, брат там или сестра, но найдем. А ублюдков, что детишек в леса увели, заставим собственные кишки жрать. Я обещаю.

Колонна людей, животных и техники уже давно отошла от Тайги на несколько километров. Не было слышно рычания двигателей, шума сбруй и голосов, от окраин уже разбрелись даже самые стойкие провожающие. А Темирбаев всё стоял на балконе, глядя на север поверх крыш бараков и лачуг. Чашка кофе, забытая на перилах балкона, давно остыла, но Айбар и не собирался ее допивать. Влажный весенний ветер теребил его поседевшие волосы, овевал морщинистое лицо, заставлял щуриться.

Конечно, Султан знал о добровольцах, ослушавшихся приказа. Знал, что к сорока волонтерам и двадцати пяти безам присоединится еще человек десять-пятнадцать. Может, даже больше. Пусть. Если людская ярость хочет выплеснуться, ее нельзя останавливать. Больше половины из них не вытерпят и трети похода. Протрезвеют, пожелают остальным победы и повернут коней – Султан слишком хорошо знал натуру людей, которыми управлял.

Тревожило другое. Вэйань, напросившийся лично возглавить операцию, чтобы не допустить лишних потерь. Пружинка, отправившийся следом. Наемник по имени Леший, чьи услуги его заставили принять рекомендации из Новосибирска. Да еще малек этот, которому он чуть палец прилюдно не отхватил…

А еще тревожила зеленоглазая девица, появившаяся в городе несколько дней назад, поселившаяся в «Добытчике», но так и не появившаяся на улицах. Неужели нашла покровителя? Айбар усмехнулся в усы. Если это так, то он лично вколотит рожу смельчака в асфальт. Султан провел пальцами по лицу, словно хотел смахнуть накопившуюся усталость, и вернулся в квартиру.

Он прекрасно понимал, что излишние волнения ничем не помогут его людям, отправившимся казнить сектантов. Но и от липкого чувства досады и раздражения избавиться никак не мог. Запер кабинет на ключ, открыл сейф. Задумчиво посмотрел на увесистый ящик, оставленный на сохранение Лешим, но рука скользнула глубже, вынимая завернутый в ткань плакат. Разложив его на столе, Айбар в который раз рассматривал детские лица, перепачканные сажей.

Вэйань сделает всё четко. Обязательно сделает, даже не умея толком говорить. С помощью тактических программ, заложенных в «балалайки» сержантов, жестами и силой взгляда. Он удержит отряд от расхлябанности, не допустит лишнего бесчинства и мародерства. А если повезет, то он и Пружинка вернутся с данными о землях, на которые пока не рисковали заходить даже самые отчаянные «кроты»…

Вызвав на сетчатку глаза старательно разработанный маршрут экспедиции, Султан снова и снова размышлял, насколько теоретическим тот был. Сегодня новая Сибирь выглядела совсем не так, как об этом рассказывали карты двухлетней давности. Да, Темирбаев пытался строить бизнес и на крышевании картографов, опираясь на самые свежие данные. Но настоящих смельчаков, решившихся лично разведать, как изменилось лицо страны, и конкурировать с орбитальными спутниками, было не так уж и много.

Когда евро-азиатская плита пустилась в пляс, вздыбливая северный край, во многих местах земная шкура откровенно лопнула. На протяжении трех лет Султану доносили жуткие истории о новых бездонных каньонах, образовавшихся там, где до Катастрофы дремали сопки. О новых хребтах, ежедневно продолжавших расти ввысь. О горных пиках нового континента, выпучившегося где-то в районе Северного полюса. О чарующих столбах газа, рвущихся из-под земли и заливающих небеса жидким пламенем. Больше половины этих рассказов оказались байками и небылицами, но была в побасенках первопроходцев и правда.

Дикий вальс тектонических плит перепахал не только Енисейский кряж, но и сердцевину Среднесибирского плоскогорья вплоть до Таймыра. Причем движение, необычно быстрое и пугающее геологов, продолжалось и по сей день. Подобное уже происходило в человеческой истории, хоть и не столь молниеносно. Например, танцы тихоокеанской и североамериканских плит, преодолевавших по пять сантиметров в год, когда-то стали причиной появления Великого каньона. Здесь же, прямо под ногами Султана, счет пройденного подземными странниками расстояния велся на метры, а городок потряхивало так регулярно, что тайгинцы уже и внимания не обращали.

Ничего. Когда Сибирь в очередной раз решит сделать себе пластическую операцию, сменив облик, он уже будет далеко… Богатый, защищенный, окруженный только самыми преданными людьми. А что карательный поход выполняет еще и функции разведывательного – что же в этом плохого?

Айбар бережно свернул плакат, чувствуя, как возвращается доброе расположение духа. Теперь вся надежда на удачу и умение искать. Ведь ублюдки, похищавшие детей, как-то там обосновались? Значит, через каньоны и ущелья проложены мосты, в чаще есть тропы и дороги, а умения Лешего и воля Вэйаня помогут их обнаружить.

Султан запер сейф, выглянул в коридор. Крикнул ближайшую девицу, сонную от наркоты, чтобы к нему тотчас же привели Жанар. Через пятнадцать минут, когда переплетенные тела медленно остывали на смятой кровати, Темирбаев двумя пальцами взял девку за подбородок, заставив посмотреть в глаза. В мягком полумраке спальни на его запястье блеснула золотая цепочка.

– Сейчас ты пойдешь в город, – негромко сказал мужчина. – Будешь искать одного человека. Метелку. Лет шестнадцати, не больше. Светловолосую, зеленоглазую. «Балалайки» нет, и вообще ведет себя как деревенская курица. Последний раз видели в «Добытчике». Найдешь и расскажешь мне всё, что увидишь…