Убойная стрела Амура - Валентина Андреева

– Спать хочется! – Мой довод показался убедительным. Ничего удивительного. Наверное, я навеяла всем воспоминания о теплом, обжитом местечке на кровати, под мягким одеялом…

Никто из нас не засекал время. Все приготовились идти далеко, поэтому, когда коридор неожиданно быстро закончился каменными ступеньками, ведущими наверх, мы очень удивились. Иван сразу выдвинулся вперед и нервно комментировал результат обследования. Голос у него постоянно срывался от прилагаемых усилий найти выход. В какой-то момент мне даже послышалось ржание. Но я не удивилась – бедный Иван. В такой обстановке забормочешь и на тарабарском языке. Ольга постоянно повторяла за ним отдельные слоги, Наташка с Лянкой искали собственный выход наверх, предлагая Ивану сбегать обратно и быстренько сделать самодельную гранату с часовым механизмом.

– Вот оно! Вниз и в сторону! – радостно объявил Чернов, и Наташка с Лянкой взвизгнули, заявив, что просто пошутили. Но, как человек, полностью погруженный в свою задачу, Иван ничего не понял. Вернее, понял так, что обе спутницы давно твердили ему о возможности технического решения проблемы, но он – упрямый… нет, лучше осел, их вовремя не послушал. – Ну извините, девушки. Хоть позднее вас, но сам додумался.

В следующую минуту послышалось мягкое шуршание и нас обдала волна неповторимого, просто сказочного лесного аромата.

– Дайте мне вырваться отсюда на свежий воздух! – неожиданно для всех завопила Ляна, скакнула вперед и ловко, по обезьяньи подлетела к выходу.

– Осторожно! – только и успел сказать Чернов, вынужденный посторониться.

Через прямоугольный лаз она выкатилась наружу, вякнула что-то и мгновенно закатилась обратно. Со словами «встань, пожалуйста, на место», заставила Ивана заслонить собой выход. Мы сбились в кучу в очередном приступе страха. А Лилиана Сергеевна, вклиниваясь в коллективный стук зубов и ничего не соображая, несла дикую ересь.

– Там… там… две… и прямо надо мной!

– Две Черные монахи? – в перерыве между трясучкой еле-еле выдавила из себя я. – Или две Полины?

– Не зна-а-аю, – плаксиво ответила Лянка. – Огромные такие.

Никто из нас не заметил, как Иван выбрался наружу. Все-таки хорошо, что мы догадались взять с собой одну мужскую силу, да еще бесстрашную и разумную.

– Вылезайте! – донесся сверху его спокойный уверенный голос.

Где-то неподалеку завораживающе журчала вода, а птицы вели свои сольные партии, удивительным образом сливаясь в единый хор.

Я не стала дожидаться распределения очередности выхода и мигом воспользовалась приглашением. Сразу же поясню: если бы не Иван, мне пришлось бы вернуться обратно еще быстрее Лянки. Только с большими потерями… или приобретениями. Уж пару дополнительных шишек и синяков я непременно бы заработала. Оглянувшись назад, я невольно присела – прямо перед носом на фоне светлеющего неба высилась темная масса из двухголового непонятного существа…

– Скульптура. «Кони на водопое». Одна из сторон постамента. Как раз откуда вылезли – вход в подземелье. Мы рядом с родником, – спокойно пояснил Иван, принимая в объятия плачущую Ольгу.

– Все хорошо, – приветствовала я сначала Наташку, потом Лянкину голову, показавшуюся из лаза. – Тебя напугали скульптурные лошади. Они мирные, я даже слышала, как они приветливо ржали…

Лянка застряла, не решаясь вылезти.

– Шуток не понимаешь? – согнувшись пополам, ехидно поинтересовалась у родственницы Наташка. – А ты тоже хороша! Нашла время иронизировать, – проворчала она мне и вновь обратилась к Ляне: – Сиди, сиди там… Второй половиной в одиночестве. Черный монах хоть и спит вечным сном, но не дремлет!

Лилиана Сергеевна ракетой вылетела из подземелья, и все облегченно вздохнули, когда Иван без видимых усилий закрыл лазейку.

Обратный путь к проходной и главным воротам пансионата показался более длинным, чем наше путешествие по подземному ходу. Все сходились в одном – он был прорыт давным-давно. Пожалуй, ранее XVIII века. Возможно, в качестве запасного пути к спасительному бегству. Наташка даже предположила, что эта постройка была первична. Дворец позднее просто пристроили к нему. Во времена революционных потрясений великолепный дворец был разрушен, прилегающая территория превратилась в пустырь. Красота и изящество стали ненужной роскошью, раздражали и вызывали необузданное стремление к уничтожению, поскольку были связаны с ненавистными эксплуататорами трудового народа. Ну зачем, к примеру, кухарке, собирающейся управлять государством, разные барские безделушки? Какое удовольствие крушить все подряд! Но из всякого общего правила имеются исключения. Поэтому, разрушая главное, некоторые разрушители прихватывали по мелочам кое-что для себя, а в результате и для истории. «Прихватки» разумеется, припрятывали. На всякий случай. Наверняка и картина с изображением Полины попала в чужие руки таким же путем.

Неизвестно, когда именно подземный вход во дворце и выход из него был засыпан. Обнаружил их Горбенко. Возможно, с помощью сведущего человека.

– Почему у родника поставили скульптуру коней? – неожиданно вырвалось у меня вслух.

– То есть как – почему? – удивилась Ольга. – Она здесь всегда торчала, только без двух хвостов, одной головы, ушей… Словом, кони на себя были плохо похожи. Дворец и усадьбу мы восстанавливали по старинным описаниям. Скульптурная композиция у родника и сам родник принадлежали графской семье. Впрочем, как и лес. Коней тоже воссоздали, можно сказать, из останков, но в первоначальном виде. Мой подарок местной администрации. Лишняя территория, сами понимаете, мне ни к чему. Брать в аренду лес я не собиралась. К моему возвращению после… Короче, к моему приезду после длительного отсутствия Горбенко уже сделал новый постамент. Коней водрузили на него позднее. – Ольга неожиданно остановилась и растерянно заявила: – Не понимаю, зачем ему был нужен этот подземный переход? И почему он о нем умолчал? Впрочем, для отдыхаюших подземелье будет интересно! Можно изменить и дополнить легенду.

– Интересно оно только для тех, кто не свернет себе шею, спускаясь по винтовой лестнице, – мрачно пробубнила я.

– А мы ее сделаем безопасной! – с энтузиазмом заявила Ольга. – Можно придумать очередную историю романтической любви.

Меня как током дернуло. И пока все громко обсуждали предложенный Ольгой вариант, я, вытаращив глаза на металлическую решетку ограждения территории дворца (мы уже подошли к проходной), размышляла над безопасным способом поимки убийцы.

– Ирка рехнулась! – донесся до меня участливый голос Наташки, пытающейся вытрясти из меня душу. Скорее всего, током дернуло ее, а у меня просто резонанс. – Ир, перестань изображать идола. Здесь нет Ефимова и молиться на тебя некому. Культ твоей личности никто из нас создавать не намерен.

– Я все поняла! – Мне пришлось повысить голос, чтобы Наташка оставила мои плечи в покое. – Убийц будем ловить на живца.

– Запросто! – согласился со мной Чернов. – Только сначала доберемся до пансионата и выспимся. Честно говоря, я тоже не понял назначение этого подземного хода. Оля, судя по твоему рассказу, шла постоянная охота за картиной. Так почему бы охотничкам просто не вынести ее через этот ход, а дальше решить судьбу полотна, как заблагорассудиться?