Счастье за углом - Дебора Смит

В центре моего живота была точка, на полпути от пупка к паху. Сладкая точка. Если мужчина умел ее правильно гладить, я расплывалась лужицей ощущений. Томас погладил ее, и пальцем меня не коснувшись. Потрясающе.

Впервые после аварии я смогла заставить себя опустить изувеченную руку между бедер и довести себя до оргазма. А потом заснула, практически сразу, и мне не снился огонь. Мне снилось тепло. И Томас.

ТОМАС

На следующее утро

Я проснулся на диване в гостиной Пайка и Дельты, так и не отойдя от вчерашнего урагана чувств. Рука инстинктивно скользнула к паху. Я представлял руку Кэти на месте своей, но, прежде чем осознал, где нахожусь, послышался шепот Коры.

— Кажется, у него чесотка.

Я выдернул руку и сшиб с кофейного столика стакан с водой, который оставил себе на ночь. Я сел. У дальнего края дивана стояли Иви и Кора, смотрели на меня из-под оранжевых вязаных шапок, как две миниатюрные охотницы. Они были в уличной одежде, в руках держали куртки. Видимо, пришли пожелать доброго утра и попрощаться, а увидели больше, чем хотели бы. Иви хмурилась, Кора улыбалась, явно ничего не поняв.

— Доброе утро, — сказал я. Когда тебя поймают на месте преступления, лучший выход — притвориться, что ничего такого не делал.

— Наша тетя здесь, — грустно сказала Кора. — Мы должны идти.

— Кэти уже уехала домой, в бабушкин дом, — сообщила Иви. — Ее отвез шериф. Она сказала Дельте, что всем лучше держаться от нее подальше. Сказала, что либо утонет, либо выплывет. И что она хочет это сделатьсама, не надо бросать ей спасательный жилет. — Каменный фасад Иви дал трещину. — Но мне кажется, шить она вообще не умеет. Потому что просила нашу тетю сделать ей занавески, а тетка Лэйни сказала, что пошьет.

Кора перестала улыбаться.

— Тетя Лэйни пообещала звонить Дельте и Кэти, когда опять попадет в тюрьму. Они заставили ее пообещать.

— Это хорошая идея. — Я спустил ноги на пол и сел. — А вам я оставлю свой номер, сможете мне позвонить, если что.

Кора просияла, Иви нет.

— А если Бэнгер опять сожрет твой мобильник? — холодно спросила она.

— Тогда звоните Бэнгеру, я буду слушать его желудок.

Кора засмеялась. Даже Иви слегка дернула губами.

— И Кэти дала нам свой номер.

— Здорово.

— Это она тебя квилтом накрыла.

— Каким квилтом? — Я посмотрел вниз. На мне оказалось покрывало из гостевой комнаты. А на покрывале — обрезки волос. Каштановых, как у меня. Иви ткнула в них пальцем.

— Это Кэти подрезала тебе бороду. Мы смотрели.

Я потрогал подбородок. Она превратила обрезки моей бороды в аккуратную фигурную стрижку.

— И как я выгляжу?

— Ты красивый, — сказала Кора.

Иви пожала плечами.

— У тебя есть кадык.

— Не надо меня захваливать. — Я аккуратно свернул покрывало, подхватывая обрезки бороды. Кора заметила кошку и побежала с ней попрощаться. Так что, когда я поднял глаза, на меня смотрела только Иви. Присматривалась.

— Ты вчера был в комнате у Кэти. Сидел на полу у кровати. Я ходила в туалет и все видела. Почему ты сидел на полу?

— Мы говорили с ней шепотом. Так было лучше слышно.

— Мужчины не ходят к женщинам в спальню, чтобы поговорить. Ты собирался с ней переспать?

Иви отчаянно хотела знать законы мира, в котором мужчины нарушали правила. И объяснять, что стоит уважать чужую личную жизнь, было бы не ко времени. Я прочистил горло.

— Иногда мужчины и женщины просто разговаривают.

— Фигня. Ты ее целовал, я видела.

— Просто целовал. Не более. Кэти сейчас нужен друг, а не парень.

— То есть ты не пытался залезть к ней в постель? Не пытался ее уговорить? А что, если бы она тебе как-тоответила?

— Слушай, подожди…

— Разве ты не хотел, чтобы она ответила?

— Знаешь, я не против ответов на вопросы, но некоторые вещи слишком личные.

— Значит, тыхотел. Мужчины всегда хотят, чтобы женщина первой позвала.

Объяснять разницу между базовой биологической реакцией и правилами цивилизованного общества, особенно объяснять их двенадцатилетней девочке, которая последних просто не видела, было непросто. Я отложил покрывало и серьезно посмотрела ей в глаза.

— Знаешь что? Все просто. Большинство мужчин хорошо ведут себя с женщинами, большинство женщин точно так же относятся к мужчинам. Они обращаются друг с другом искренне и с уважением. И от этого обоим становится хорошо. Если кто-то пытается сделать тебе плохо, беги от него.

— Значит, если мужчина повел себя плохо, а я недостаточно быстро бежала, я сама напросилась?

Господи. Мне не стоило удивляться, что такая девочка, как Иви, до сих пор не поняла, что ее изнасиловали. В конце концов, Кэти до сих пор сомневалась в своем первом опыте. И что я мог сказать, чтобы не прозвучало глупо?

— Иви, ты не виновата в том, что случилось; все, что ты говорила и делала, никак не относится к «сама напросилась». А теперь послушай. Я не могу советовать тебе забыть обо всем. И не могу пообещать, что никто никогда больше не попытается тобой воспользоваться. Но давай проясним кое-что между нами. Со мной ты в безопасности. Ты и Кора. Всегда. В любых обстоятельствах, несмотря ни на что. А если я когда-нибудь понадоблюсь тебе или Коре, если вы будете в опасности — как угодно, где угодно, по любой причине, — клянусь, тебе достаточно просто позвонить мне. Я никому и ничему не позволю обидеть тебя.

Ее голубые глаза все расширялись, пока я говорил. И теперь черные зрачки стали объективами камер, которые пытались уловить малейший намек на ложь. Мужчины на все смотрят сквозь призму секса, сказала Кэти. Но женщины тоже, даже такие маленькие. Я хотел, чтобы Иви сосредоточилась на правде, чтобы смогла увидеть простую истину, которую мужчина может предложить женщине любого возраста: я не причиню тебе вреда, я защищу тебя от других мужчин.

— Ты поняла? — снова спросил я. — Ты мне веришь?

Пару секунд я не был уверен, что она вообще ответит. А потом она сузила глаза, привычно закрылась.

— Да. Верю. — Иви пожала плечами и двинулась к двери, но остановилась. И оглянулась на меня с опасливым уважением. — Она тебя поцеловала. Кэти поцеловала тебя в лоб, пока ты спал. Однажды она сама к тебе подойдет. Не волнуйся.

— Спасибо. Приятно такое услышать.

— Пока.

— Пока.

Когда она ушла, я сполз по спинке дивана и выдохнул. Моя простая жизнь с каждым днем становилась все сложнее.