Ричард Длинные Руки. Церковь и демоны - Гай Юлий Орловский

– Действует, – сказал я, скрывая смущение, – видите, как здорово?.. Во дворце, где все лгут и хитрят, это даст некоторые преимущества.

Она присела в церемонном поклоне.

– Ваше величество, мы исчерпали время, дозволенное этикетом…

Я ответил с сожалением:

– Еще увидимся, леди Александра!

Она отступила на шаг, повернулась и поплыла прочь быстрыми мелкими шажками.

Я чуть скосил глаза, Файра давно нет, но для всех он, незримый и страшный, все так же двигается за спиной своего повелителя, огромный и готовый ухватить каждого, кто не понравится господину.

На аллее повстречал и успел пообщаться с Паулем Лазиусом, он хоть и постоянно вытягивал шею, стараясь заглянуть мне за спину, страшась увидеть чудовищных, судя по мгновенно разлетевшимся слухам, демонов-убийц, их с каждым рассказывающим становится все больше, но все же рискнул остаться и даже сделать шажок навстречу, после чего склонился в смиреннейшем поклоне.

– Сэр Пауль, – сказал я благожелательно, – и вас не повесили за то, что первым встретили меня и даже провели по лестнице императоров?..

Он застеснялся, ответил быстрой скороговоркой:

– Ваше величество, император изволил оставить меня в должности старшего советника помощника управляющего дворцом!..

– Ах да, – сказал я, – вы мне это сообщили в прошлый мой визит, когда я привез внучку императора. С нею все в порядке?

– Она восхитительна, – воскликнул он, – и часто рассказывает о вас!

– Не слушайте, – посоветовал я. – Я вообще-то хороший.

– Так она хорошее…

– Да? – осведомился я с подозрением. – Обо мне можно и хорошее?.. В чудном мире живем… Жаль, мое величество изволило назначить вас управляющим, но ладно, не такое уж и понижение теперь, учитывая, что предыдущего мы не удушили… Наверное, надо было бы.

Он пояснил со вздохом сожаления:

– Он был с его величеством в убежище.

– Это его и спасло, – ответил я. – Как вообще дела в королевстве?

Я держался раскованно, но в таких вот неформальных встречах собирать информацию удается лучше, чем в долгих переговорах, полных уверток и недомолвок, когда все стороны свои карты придерживают, а в чужие беззастенчиво заглядывают.

Он рассказал о сборе налогов, снабжении столицы и даже содержании армии, это намного больше, чем скупой на слова начальник охраны дворца, тот как бы на охране государственных тайн, лишнего не брякнет, а от Лазиуса узнал о дворцовых течениях, притязании могущественных кланов, о мерах по установлению порядка в королевствах Авлегия и Шарде, где народ, пользуясь временем бескоролевья, разрушил причальные пирамиды.

– Везде эти проблемы, – утешил я, – кто-то в леса, кто-то блудит и распутничает, кто-то в грабежи, раз уж последние дни живем, а самые умные, надеясь на лучшее, спешат обособить королевства от центра…

– Самые умные?

Я кивнул и сказал с сочувствием:

– Как жаль, этих самых умных приходится вешать в первую очередь.

Он развел руками, говорить что-то на эту опасную тему не решился, только промямлил:

– Вы очень мудро все обрисовали…

– Кому-то надо и держимордить, – сказал я. – Во имя свободы и равноправия!.. Без виселиц страна, что придворный без шляпы.

Он содрогнулся всем телом.

– Точно сказано, ваше величество!

– Я афорист, – согласился я. – Ляпну так ляпну.

Он остался со склоненной головой, я прошел мимо, чувствуя, что как-то надо убить время до вечера, когда вернется с охоты император.

Среди придворных весьма неожиданно усмотрел Габриэллу, удивился, как это не заметил с первого раза такую молодую и сочную женщину, даже издали видно, насколько чувственная, жаркая и в нужном понимании слова отзывчивая.

Такую трудно не углядеть с ходу, хотя ей, похоже, пришлось нанести двойной слой белил, скрывая жаркий румянец на обеих щеках, а поверх белил рисовала уже скромный, но яркий румянец на скулах, а сверху еще и темную мушку в виде сердечка.

Я сказал подчеркнуто радостно:

– Габи!.. Давно не виделись!..

Она засияла, но успела повести глазами в стороны, видят ли подруги, что грозный император и властелин демонов обращается к ней очень даже по-дружески.

– Ах, ваше величество!.. Я счастлива видеть вас снова!

Даже голос ее звучит жарко и зовуще, а глаза засияли чувственным огнем, но я уловил в ее словах подтекст, рассчитанный на подруг, навостривших уши.

– Полагал, – сказал я, – вы в Люнебурге при дворе короля Людвига…

– Я там, – подтвердила она охотно, – но Элизабет часто приглашает меня и сюда, к императорскому двору, что дозволено протоколом.

– Успеваете, Габи?

Она счастливо заулыбалась, я снова назвал ее уменьшенным именем, чего раньше никогда не делал.

– Успеваю везде, ваше величество!.. Пока пропуск на багеры есть, я им пользуюсь. Пойдемте отыщем мою лучшую подругу? Я знаю, где она сейчас.

Я покачал головой.

– Пусть флиртует, не надо мешать даже собачьей свадьбе. А я вам позволяю за неимением более интересного компаньона предаться блуду пока что со мной. А леди Элизабет отыщем потом.

В великом изумлении она даже отступила на шаг, всмотрелась в меня неверящими глазами.

– Ваше величество?

– А что, – спросил я, – с маркизом можно, а с императором что-то мешает?

– Ой, – сказала она опасливым шепотом, – а вы вправду властелин Багровой Звезды Зла?.. А то я и с маркизом что-то не упомню…

Я ответил так же тихо, чтобы не услышали притаившиеся за кустами и толстыми деревьями ее подруги:

– Было, было. В ваших интересах держаться этой версии. Буду крутым хотя бы по слухам. А властелина Багровой Звезды Зла с собой в альтанку не возьмем.

Она прошептала совсем тихо:

– А ужасные демоны… что за вашей спиной? Их не видно, но я слышу, как топают, земля вздрагивает…

– Закроют глаза, – сказал я, – и отвернутся.

Не знаю, зачем я повел себя так неожиданно и нелогично, хотя нет, вообще-то прекрасно осознаю, зачем вот так по-животному, инстинкты подсказали спасительную лазейку. Хотя для жителей Юга, а тем более придворных, это не препятствие, а привычный образ жизни, но я как бы этим коитусом с Габриэллой воздвигаю еще один барьер между собой и леди Элизабет.

Когда мы покинули альтанку, леди Габриэлла цвела, как только что распустившаяся под ласковыми лучами солнца роскошная роза, ароматная, яркая и сочная, хоть нюхай, хоть дави из нее розовое масло.