Наблюдая за женщинами - Андрей Ястребов

Влюбленный – тот, кто ждет. Одинокий – тот, кто надеется. Покинутый – тот, кто переводит реальность чувств в убывающие слова. Настала пора скомкать курс надежд, правда, без ущерба для полета фантазии.

Кредит надежд почти исчерпан, но даже дефективная страсть нуждается в достойной одежке слов: «Каждый мужчина, встретив такую, как ты, обречен пребывать в системе смутных знаков. Ни облачка. Ни солнца. Моя душа притаилась, думая об отсутствующей любви». Признай, подобный пафос более впору декоратору японских будуаров, но тебе он простителен. Ты любишь.

А когда любишь и чувствуешь, что в твоей душе никто не нуждается, тянет на аналитику страсти, которую удачнее всего передавать через риторическую фигуру «это когда»: «Любовь – это когда пополам владеешь вечностью. А ты учишь меня быть хозяином пустого пространства», «Любовь – это когда мы с тобой скупили все акции времени. Как жаль, что они оказались бумажками МММ»; «Любовь – это когда мужчина и женщина взбираются на головокружительную высоту, а затем бредут вниз поодиночке…» Прерви фразу на многоточии, потом легче продолжить. Только не на точке. Это пока не расставание. Это всего лишь реакция на профилактическую наглость сердца возлюбленной, которая устала от чувств и слов.

Постепенно событийность жизни и предметность слов сдадутся в плен немоте. Тебя поначалу заманила жестокая и свирепая власть любви, затем навалилось одиночество, теперь неоткуда ждать благосклонного правосудия. На некоторое время запрети себе эсэмэски. Сейчас тебе нужно собраться.

Посетят дурные мысли: зачем так шумит чайник?.. Сегодня кто-то умер. Кому перешло его дыхание? При чем здесь чайник? Глюк’оZа через тридцать лет выйдет на пенсию. Что я буду делать, когда умрет Брюс Уиллис? Наверное, уйду в недельный запой. Все в порядке, – признаешься ты и вздохнешь. – Просто немного схожу с ума.

Случилось банальное: на драпировке страсти протерлись складки. Некому реставрировать. И не для кого.

Ты ей об этом не пиши. Все равно не поймет. Выбери новый стиль посланий, сорвись на семиотическое шутовство: «Грамматика любовной речи отмечена вторжением имперфекта. Несовершенство моего одинокого присутствия в мире. Изнурительная погоня за манящей памятью»; «Удел печальника любви – фантазматические манипуляции в тисках утрачиваемого наслаждения»; «Дереальность оцепенелости. Мир отчетлив и глуп, как лакированная матрешка. Мысли несуразные и сумрачные».

Твою ситуацию очень удачно описала У. Лэндей: «Возвращаешься в прошлое меланхоличным зрителем, который ерзает на стуле и надеется, что известный ему до конца спектакль пойдет иначе: произойдет ошибка, которая не позволит свершиться ошибке.

И конечно, гениальные варианты с гордым знаком качества – „Произведено задним умом“».

Эти варианты сто, тысячу раз мелькают, прокручиваются в голове: «вот как надо было поступить!», «вот что надо было сказать!». Поздно поступать, поздно говорить. Любовная песенка спета, идут финальные титры твоей мелодрамы.

Пора со всей тщательностью воспроизвести грядущую катастрофу.

Твои дальнейшие sms-действия поначалу развиваются в жанре примирительной жертвы. Ты пытаешься ее удержать, настойчиво вяжешь словечки («Любовь – это интеллектуальный порнофильм про океан»), объясняешься («Мужчина без женщины дичает. Даже такой, как я. И тогда он смотрит в ненужные окна, где пошло хохочут»), признаешься в сокровенном («Любовь делает человека голым перед сутью вещей. Каким-то некрасивым, почти честным»), цепляешься за малейший шансик, за тень уходящей любви: «Любовь – это когда хочешь отрекламировать свою пригодность к делу, к которому вовсе не пригоден. А как хочется!!!» Вкус тебе явно изменил, если для усиления мысли ты обратился к трем восклицательным знакам. Тебе должно быть пунктуационно стыдно.

Непременно возникнет тема легкого эмоционального шантажа. Сдуру и пьяных глаз ты примешься рассуждать о неотвратимом, устроишь хит-парад всяких глупостей-разностей. Начнешь как бы издалека: «А теперь представь, что ложки не существует…» Без комментариев понятно, к чему ты клонишь, но ты настойчиво гнешь палку печальной перспективы: «Однажды утром ты проснешься, а я нет. Любовь – это шум, словно кто-то старается не шуметь». Врунишка, про шум ты украл у какого-то писателя, но тебе сейчас не до честности, тебя повело на гамлетизм: «Любовь – это ничего не прикрывающий колпак, это когда входите сюда и те, кто избран, и те, кто мимо проходил». О как ты ее, вроде про любовь пишешь, но и оскорбить норовишь. Ясное дело – тебя природа в любовь притащила, а ее пустое любопытство. Мужчина, неужели не стыдно? Ответ очевиден – стыда у тебя не осталось, любовь отшибла последний ум. Ну, давай, добивай шантажную серию, только смягчи ее какой-нибудь дешевой метафорой: «Если мы расстанемся, мечты набросятся на нас из закоулков памяти с ножом надежды».

Ты всегда был вспыльчивым мужчиной – чемпионом по хлопанью дверями, но сейчас гордость, дурной нрав, несносный характер куда-то улетучились, и, подобно загнанному зайке, ты пытаешься микроскопической надеждой перебить космическую очевидность.

С таким талантом сумасшедшего лобзика ты можешь перезанудить любого зануду. Ты с нетрезвым вдохновением принимаешься нудеть: «Я благодарен Толстому, что в „Войне и мире“ нет ни одного горящего мотоцикла. И тебе благодарен за то, что сожгла все мотоциклы любви»; «Любовь – это светилово. Сам придумал. Не для себя»; «Любовь нужно спрятать до весны. Не закопать, а просто спрятать. Ты согласна?» Вопросик ты ловко ввернул. Придурок, ты еще надеешься на ответ. Ответа не будет.

Так, что на очереди? Мизерная рекламная зазывность выветрилась, на старте новая цитата. Как все мы любим припрятаться за авторитетное мнение, что же, страус, прячься в песок будней и отползай от любви: «Маркес прав: не стоит тратить время на человека, который не хочет проводить его с тобой».

Теперь у тебя столько же шансов на любовный успех, сколько у деда Мазая спасти свору испуганных китов, а это означает отсутствие всяких шансов. Тебе срочно нужно завести кактусы. Не потому что ты любишь брутальную природу, напротив, ты мало что и мало кого любишь. Но сейчас тебе нужны кактусы, много гадких и колючих ботанических монстров. Нужны они тебе только для одного: чтобы иметь повод, размазав слезы по заплаканной роже, написать той, которая тебя уже не любит, следующее: «Только не оставляй меня одного в обществе кактусов».

Все, достаточно. Наступил момент выходить на марафонскую дистанцию 100 финальных sms. По десять штук в день. Самых кровоточащих. С мыслями жалобными до неприличия, с настроениями расставания. Так прощаются настоящие мужчины. Кстати, эти sms ты можешь и не отправлять. Они тебе более нужны, чем ей. Это твой отчет перед своим же сердцем.

Ты заботишься о своем чувстве уже не как влюбленный. Ты больше похож на патологоанатома, старательного и неумелого, но исполненного подросткового рвения.

Чего ты добьешься? Да ничего. Но, поверь, тебе это необходимо, чтобы окончательно проговорить свои отношения с ней.

Тоска возьмет твою душу со сноровкой профессионального чучельника. Начинай существовать тихо и прилично. Брось строить из себя патриарха печали. Дальше низать словечки любви бессмысленно. Далее – стенограмма готовности к разлуке.