Мой неповторимый геном - Лона Франк

Здесь я сдалась и, прогнав Джея из офиса, позвонила Клаусу Ведекинду, теперь — профессору Лозаннского университета. В ответ на мою просьбу он тяжело вздохнул.

— Наверное, нужно смириться с мыслью, что мне никуда не деться от своего давнего амплуа, — сказал он и пояснил, что больше не занимается взаимоотношениями полов у человека; гораздо больше его теперь интересуют рыбы. И тем не менее как минимум дважды в неделю ему звонят журналисты из разных частей света и просят высказаться по поводу запаха несвежих футболок. Подчеркнуто вежливый голос на другом конце провода сообщил, что он немного устал от всего этого. — Я отказываюсь выступать на телевидении, это отнимает слишком много времени, но готов ответить на вопросы по телефону.

Я спросила Ведекинда, что он думает об области исследований, родоначальником которой ему выпало стать. Что можно сказать о ее коммерциализации? Достаточно ли для этого данных? И снова — глубокий вздох.

— Полагаю, все уже согласны с наличием преференций определенных запахов и связи этого явления с HLA-генами. Это следует из многочисленных наблюдений — как моих, так и тех, которые проведены другими учеными на других популяциях.

То есть — популяциях белых американцев. Но в одном из них, датированном 2008-м годом, никаких преференций не обнаружено, как и в другом, где изучались пары народа йоруба в Нигерии[103]. Не обнаружен этот эффект и в еще одном исследовании, проведенном уже в Японии[104].

— Тот факт, что не всегда такая преференция проявляется, не отвергает самой идеи, — ответил Ведекинд.

Лично он склонен думать, что она вырабатывается для предотвращения инбридинга (близкородственных спариваний) в небольших группах, в которых жили изначально представители Homo sapiens.

— Мы не знаем, так ли уж важно это сейчас и сколько еще HLA-генов за этим стоит. Вполне возможно, что у одних подобные преференции выражены сильнее, чем у других. Знаете что? Позвоните-ка Крейгу Робертсу из Ливерпульского университета, он знает о нынешнем положении дел лучше других.

* * *

Что я тут же и сделала.

— В результатах действительно много нестыковок, — сказал антрополог Робертс и сослался на свой обзор[105]. — Все это большое надувательство, — добавил он, имея в виду использование генов для проверки совместимости возможных супругов. — На данном этапе мы не можем сказать, имеет ли различие HLA-типов какое-то практическое значение. Но секс — отличный товар, и наука тоже. Люди доверчивы, и кто-то зарабатывает на этом большие деньги.

В голосе Робертса я уловила раздражение, но внезапно в нем появились грустные нотки.

— Впрочем, во мне, вероятно, говорит зависть, — произнес он, имея в виду, что и сам когда-то приложил руку к этому бизнесу. Несколько лет назад Робертс подумывал о чем-то вроде службы знакомств, у него даже был партнер, обещавший помочь. — Но в конце концов я решил, что это дело не мое, да и данных слишком мало. К тому же всякие этические проблемы.

Ну что же, все мы обязаны нести свой крест.

— Посмотрите на всю эту шумиху. На сайте GenePartner рассуждают о социальной и биологической совместимости, но что касается биологии, то они даже не упоминают, что известно о преференциях типов лиц и связи их с HLA-генами.

Действительно: в целом ряде исследований говорится о том, что такое предпочтение имеет место, и когда вы начинаете исследовать понравившихся друг другу субъектов, оказывается, что их HLA-гены очень близки. Робертс, сам участвовавший в такого рода эксперименте, думает, что в совокупности два вида преференций выводят нас на какой-то промежуточный путь, обходящий крайности.

— Я так и не знаю, где здесь истина, — сказал Робертс немного растерянно. — Есть масса экспериментов, груды футболок двухдневной свежести, но как это все работает в реальной жизни — известно очень мало.

Я спросила, что он думает о сенсационном исследовании, проведенном в 2006 году в Аризонском университете, из которого следует, что пары с существенным различием HLA-генов не только лучше ладят друг с другом — у них еще и более органичные сексуальные отношения и меньше супружеских измен[106], чем у пар со сходными генами этого типа.

— Это замечательное исследование, и мне очень хотелось бы повторить его на другой группе людей и с более разнообразными целями. Интересно посмотреть, связано ли различие или сходство HLA-генов у родителей со здоровьем их детей, с устойчивостью к болезням. Это имеет прямое отношение к эволюции.

Я спросила Робертса, как он думает, повлияют ли все эти генетические изыски на то, как мы будем выбирать спутников жизни и какими будут наши дети.

— Шестое чувство подсказывает мне, что все останется, как было, — сказал он, но все же добавил, повторив почти слово в слово то, что я услышала от Ведекинда. — Я полагаю, что генетическая подоплека влечения людей друг к другу когда-нибудь обязательно будет найдена. Но как к этому подступиться — пока неизвестно.

* * *

Как раз этим — попыткой подступиться — занимаются в GenePartner, компании в промышленном пригороде Цюриха. Во главе ее стоят две дамы: директор Джоэль Аптер и научный руководитель Тамара Браун. Госпожа Браун любезно согласилась проверить по HLA-генам мою совместимость с моим другом и коллегой Джеем. Тамара Браун никак не соответствовала моим представлениям о том, как должны выглядеть представители этого весьма экстравагантного направления генной индустрии. Тонкими чертами лица она напоминала мадонну с картин художников эпохи Возрождения, но была одета совсем не по-средневековому: потертые джинсы и слишком просторный серый свитер. И еще у нее была привычка все время говорить — очень непринужденно и о чем попало.

— Когда мне исполнилось 20, я решила, что если к 30 годам не выйду замуж, заведу ребенка от анонимного донора спермы, например от чернокожего. Детки-мулаты такие хорошенькие! — поведала она.

Судя по фотографиям симпатичного блондина на ее столе, необходимость в черном доноре отпала. Спутника жизни она нашла через Интернет. Тогда же они с Джоэль Аптер задумались над тем, нельзя ли найти практического применения открытию Ведекинда.