Закон маузера - Валерий Большаков

— Что вы пгедлагаете, господин полковник? — спокойно проговорил капитан Иванов, баюкая простреленную руку.

— Создать плацдарм! — резко сказал Авинов, шлёпая по карте. — Здесь, в красном тылу. Уверен, что красные выбили не всех дроздовцев и донцов, а о сдаче в плен и речи нет. Следовательно, по брянским лесам нынче бредут сотни солдат и офицеров, пробираясь на юг. Наша задача — собрать окруженцев вместе, создать мощную группировку и наносить удары по коммуникациям противника, уничтожать технику и живую силу, пускать под откос их эшелоны, громить станции, железнодорожные узлы, аэродромы! Мы сможем охватить большой район, не позволяя укрепиться Красной армии и советской власти. И, когда наши перейдут в контрнаступление, то захваченный нами плацдарм уже будет освобождён!

Офицеры заспорили.

— Идея соблазнительная, что и говорить, — сказал полковник Конради, — но вот маловато нас…

— Я думаю, это временно, — улыбнулся Кирилл.

— Поддерживаю, — отозвался Туркул. — Рейды по красным тылам здорово расстроят снабжение РККА на передовой, а это поможет нашим отстоять Харьков и Царицын.

— Тогда проработаем конкретную операцию. На станции Брасово скопилось много эшелонов с пополнением и техникой. Нанесём визит комиссарам!

Сообщение ОСВАГ:

Ранним утром все Т-13 вышли к сельцу Локоть, где сам Апраксин в своё время выстроил имение.

Ну, в какой хлев превратили «большевики и сочувствующие» апраксинский дворец, лучше даже не интересоваться…

Кирилл усмехнулся, разглядывая станцию Брасово в перископ.

На этот раз он занял кожаное командирское сиденье в башне.

Рядом пристроился наводчик, он же заряжающий — поручик Гичевский.

Внизу засели ещё двое — справа стрелок-радист, подпрапорщик Юнус Аширов, слева механик-водитель, старший унтер-офицер Саид Мередов.

— Все подключились? — громко спросил Кирилл, воткнув, куда надо, провод от шлемофона.

— Все! — ответил экипаж вразнобой.

— Юнус, передай всем: выдвигаемся!

— Есть!

Аширов оживил громоздкую супергетеродинную радиостанцию и передал приказ командира.

Рация была весьма далека от совершенства, подчас помехи перекрывали голоса, но ничего подобного не стояло ни на одном танке в мире и ещё долго не будет стоять.

Даже английские танкисты связывались между собой с помощью набора флажков. Стало быть, и красные бронеходчики станут махать цветастыми тряпочками на палочках.

— Вперёд!

Танк взревел и покатился к станции.

Вокзал Брасово особыми архитектурными изысками не поражал. Нынче он кишел красноармейцами, стягивавшимися сюда со всего уезда, — погоняв по лесам остатки Днестровской армии, они собирались для отправки на фронт.

На путях скопилось множество теплушек, они были фоном для состава из платформ, которые медленно занимали огромные, медлительные и неповоротливые «ромбусы» — Mk V и Mk VII.

В самом селе остановились красные кавалеристы — ограбив местных крестьян (это называлось «находиться на самообеспечении»), они весело гоготали, выясняя, кто и скольких «кулацких дочерей» поимел в процессе «социализации» деревень.

На площади перед вокзалом скопились подводы и грузовики карателей из ЧОН.[90]

Чоновцы были молчаливы и деловиты — они оставались в тылу, чтобы вместе с чекистами уничтожать белогвардейских недобитков, а также примерно наказывать тех крестьян, кто укрывал «врагов трудящихся».

Доносов от бывших комбедовцев уже поступило немало, так что стоило запастись патронами для «наказаний».

Авинов выбрал цель внешне неприметную — паровоз, уже прицепленный к составу с английскими танками. Состав не должен был уйти.

— Цель слева, — сказал Кирилл, подкручивая маховик ручного поворота башни, штурвальчиком подработал, чтобы совместить пузатый бок локомотива с перекрестием прицела. — Паровоз. Две сотни саженей. Беру на прицел… Взял.

— Не наблюдаю! — с беспокойством ответил Гичевский.

— От угла водокачки две сажени влево, — с оттенком нетерпения уточнил Авинов.

— Взял!

— Готовсь. Бронебойным… Заряжай.

Башнер живо открыл замок пушки, ухватился за унитар в боеукладке, загнал его в ствол и клацнул затвором.

— Короткая! Огонь!

Саид затормозил на секундочку, и Гичевский выжал педаль спуска. Грохнуло.

Массивный казённик двинуло откатом, дымящаяся синим дымом гильза звякнула о пол. Кирилл приник к прицелу.

— Попал! Пару-то, пару… Вперёд! Влево! Ещё влево! Цель прямо. Вокзал. Осколочно-фугасным. Заряжай! Юнус, передай всем — по вокзалу прямой наводкой! Огонь по готовности!

— Есть!

— Огонь!

Четыре снаряда по очереди прошили хлипкие деревянные стены вокзальчика.

Огонь вырвался из окон и дверей, вышибая стёкла.

Здание не выдержало подобного обращения и провалилось в себя, погружаясь в облако пыли.

Авинову в перископ было хорошо видно, как парочка Т-13, «не заметив» подвод, проутюжила развалины вокзала и двинулась по перрону, не торопясь, в упор, расстреливая «ромбусы».