Точка падения - Юрий Бурносов

— Твою мать… — пробормотал он. — Это ты ее раскачал, что ли?

— Не я…

Колокольня качнулась в другую сторону, еле слышно загудел наверху потревоженный колокол, и все успокоилось. Я тревожно посмотрел в черный зев норы.

— Там кто-то есть, — сказал Соболь. Потом увидел «Нарвал» и покачал головой: — Надо же. Я думал, послышалось.

— Там мертвец на колокольне, — объяснил я, не отрывая глаз от норы. — Винтарь снайперский без патронов и вот это. Винтарь оставил, куда его…

Воскобойников печально покашлял.

— С находкой тебя, — поздравил Соболь, взяв у меня гранатомет и прикинув к плечу. — Может, саданем гранату в это метро?

— А ты представь, кто там может сидеть, если он колокольню качает? Не факт, что ему наша граната, даже из «Нарвала», хотя бы чирей вскроет… К тому же гранат всего шесть, и лучше их использовать с толком, а не для развлечения. Давайте-ка убираться отсюда поскорее, пока на нас не обратили внимание.

Пассажиры уже научились дисциплине — стояли кружком под защитой вооруженных членов отряда, в том числе гомика Артура с пистолетом в руках. Дети втроем играли во что-то, рисуя прутиком на пыльной земле, а бортмеханик массировал свою сломанную ногу. «Ломоть» начинал действовать — у него там все зудело и вибрировало, я в свое время на себе испытал это, когда сломал запястье. Нет, не в Зоне — неудачно в баскетбол сыграл. Пришлось взять артефакт в долг у Бармаглота.

Кстати, как там старина Бармаглот? Мы шли по улице, ощупывая стволами мертвые окна домов, словно солдаты, отбившие у врага город, а мне припомнился Бармаглотов схрон. Мы уже нарушаем все обещанные сроки, и не факт, когда еще выберемся… Волнуется, наверное. Вот кому «ломоть мяса» пригодился бы, но где ж его было тогда взять.

— Что сверху-то видно было, чува-ак? — поинтересовался Аспирин.

— Видно-то много, но я так и не сориентировался толком. Ничего не понимаю. После того как мы через этот хренов овраг перешли по трубе, с местностью что-то творится, мужики. Плавает местность…

— Да что с ней может твориться? Ну, незнакомый участок. К тому же в Зоне все меняется, она на месте не стоит. Помнишь болотце у Агропрома?

Действительно, неподалеку от Агропрома имелось болотце. Маленькое, пересыхающее летом и вымерзающее зимой, но совершенно непролазное в остальное время года. В один прекрасный день прямо посреди болотца появился асфальтовый каток. Здоровенная машина весом в несколько тонн словно с неба свалилась — стояла, утонув наполовину в торфяной жиже, хотя прошедшие тут полчаса назад «монолитовцы» клялись, что и никакого катка не видели. И это был мелкий пример; про параллельные миры и дырки в них тоже говорилось очень много, но в подобное верить совсем уж не хотелось, как я уже говорил. И потом, самолет же прилетел из обычного мира… если только он тоже не проскочил в некую дырку.

Тьфу.

Лучше не забивать голову. Ни параллельными мирами, ни Бармаглотом, ни Паулем, с которым как раз все нормально скорее всего…

А вот это уже плохо!!!!!!!!

— Стоп! — крикнул я, сорвавшись от неожиданности на визг.

Альтобелли устал. Они шли всю ночь, угодили под дождь, лейтенант промок с ног до головы и все время ждал, что Тёмные наконец-то устроят привал. Черта с два — только пару раз остановились облегчиться, даже ели на ходу…

Лейтенанта никто не трогал, не задирал, но он постоянно чувствовал, что за ним присматривают, и удрать не пытался. В конце концов, Тёмные — тоже люди, может, с ними реально договориться? Куда-то ведь его ведут, хотя вполне могли пристрелить или прирезать рядом с химерой. Даже поесть дали — несколько сухарей и тюбик с рыбным паштетом из его же вещмешка. Предложенную воду Альтобелли пить отказался — вполне возможно, она была радиоактивной, и напился во время дождя, ловя ртом низвергающиеся с неба струи.

За дорогой Альтобелли не следил, в любом случае карту у него тоже забрали. Да и двигались они сумбурно — пролезали через трубы под шоссе, пересекали узкоколейку, брели через заболоченный луг и даже лежали минут двадцать в мокрой высокой траве, что-то пережидая. К тому же большая часть пути вообще прошла в темноте — фонари Тёмные включали редко, и у постоянно падавшего лейтенанта все руки были в ссадинах, плюс он едва не сломал ногу, споткнувшись о рельс и неуклюже свалившись с насыпи.

Заговорил с ним только Поролон, который давал еду.

— Бери, — сказал он. — Следующий раз жрать будем уже дома.

С тех пор лейтенант надеялся, что пресловутый дом рано или поздно покажется впереди, но солнце было уже высоко, а они все шли и шли, на сей раз через сосновый лес, благоухающий смолой и хвоей. Шедший впереди Альтобелли Тёмный на ходу сорвал большой гриб и принялся его есть. Сырым.

Оставшиеся в пачке сигареты Альтобелли давно уже выкурил — с такой жадностью, словно никогда и не бросал этой вредной привычки. Просить у Тёмных не решился, к тому же он не видел, чтобы кто-то из них курил. Поэтому лейтенант упорно терзал зубами найденную в кармане подушечку апельсиновой жвачки, давно уже утратившую вкус и сладость, и шел, не стараясь определить свое местоположение. Одно он понял твердо — от места катастрофы его уводили все дальше и дальше. Но не говорить же Тёмным про аварию. Вряд ли это люди, подходящие для спасения выживших пассажиров…

«Дом» возник неожиданно. Только что Альтобелли пролезал вслед за своими спутниками через дыру в ограждении из колючей проволоки, и вот он уже среди приземистых бетонных строений, утопленных в земле. Судя по сочетанию добротности и уродства, до катастрофы это был какой-то военный объект Советов. Тёмные нашли его, обустроили на свой нехитрый вкус и вселились, устроив промежуточную базу. В основном-то они вертелись вокруг бара «Сталкер», в котором сам Альтобелли ни разу не был.

Слухи о диком образе жизни Тёмных оправдывались на каждом шагу. Прямо у тропы, ведущей к одному из бетонных капониров, сидел мужик с непомерно большими перепончатыми ушами и гадил, держа в руке лист лопуха. Невдалеке от него на костре жарилась туша чернобыльского кабана, а на деревянном щите с еле заметным изображением солдата в каске со звездой был распят голый человек. Человек был еще жив, и пара Тёмных тренировалась на нем в метании ножей; Альтобелли успел заметить, как один из них то ли случайно, то ли специально промазал, и длинное лезвие вонзилось в плечо. Человек задергался, но не закричал — рот у него был зашит.

Прибывшие с лейтенантом сразу же рассосались по объекту, никто их не приветствовал, словно и не уходили.

— Вот так и живем, — сказал Поролон, заметив, что Альтобелли вертит головой. — Не ждем тишины. А годы летят, наши годы, как птицы, летят…

Вероятно, это было некое русское стихотворение или песня.

— Что вы собираетесь со мной сделать? — спросил лейтенант.

— Съесть, конечно.