Два ужасных мужа - Галина Куликова

– Я тебе все сам расскажу, – махнул рукой Гнутый. – Я почти все уже уяснил.

– Семен Виссарионович, при всем уважении… – запротестовал Снегов. – Я должен каждого послушать.

– Ну что ж, я понимаю. Служба есть служба, – вздохнул тот и отступился. – Давай, действуй, не буду мешать.

Общий разговор длился около часа, Снегов выслушал каждого участника событий, потер лоб.

– Все понял, – подвел он итог. – Думаю, пока вы можете продолжать свои дела, ради которых приехали сюда. Оставьте координаты, так как понадобитесь следствию. На Бякова заведут уголовное дело, а вы все здесь – и свидетели, и потерпевшие. Все остальное – что, где, когда – вам разъяснит следователь. Теперь относительно ящика. Понимаю, всем любопытно, что там. Я готов немного нарушить установленный порядок и вместе с вами взглянуть на содержимое. Предположим… – Он на секунду задумался. – Предположим, я должен удостовериться, нет ли там чего-нибудь взрывоопасного.

– Но тогда нужен специалист, – заметил Илья.

– Я специалист по обезвреживанию мин и прочих боеприпасов, – подмигнул ему Снегов. – Современные приспособления могу не потянуть, а вот военного времени – вполне. И у меня в команде есть высочайшего класса профессионал. Идите за мной, эта штука стоит в кабинете Бякова.

Поднявшись на второй этаж и войдя в кабинет Тимура, они молча обступили старинный дубовый стол, на котором красовался стальной ящик размером с хороший сейф.

– Весит эта штука – о-го-го, – сказал Снегов. – Не знаю, как его и подняли-то сюда.

Тася наклонилась к Максу и шепотом сказала:

– А Силуян рассказывал, что стариканы его с кладбища вдвоем утащить хотели.

– Если ты со мной заигрываешь, то зря, – тихо ответил Макс.

– Я не заигрываю! Ты сам сказал – мы просто друзья и все такое. Я с тобой общаюсь чисто по-дружески.

– У тебя плохо получается, – Макс смотрел мимо нее с непроницаемым видом.– Ты слишком громко дышишь.

Тася прикусила губу.

Насвистывая какой-то веселый мотивчик, Снегов принялся исследовать замки и весь ящик в целом. Затем, щелкнув пальцами, молча вышел и вскоре вернулся с худеньким, совершенно не богатырского сложения молодым человеком. Тот нес в руке небольшой плоский чемоданчик.

Покружив вокруг стола, молодой человек попросил всех подождать в коридоре. С ним остался только Снегов. Впрочем, долго скучать не пришлось – буквально через несколько минут Снегов выглянул и пригласил:

– Заходите, будем смотреть.

В кабинете повисло молчание. Все затаили дыхание и гипнотизировали взглядами потемневший от времени контейнер, словно оттуда должен был выскочить старик Хоттабыч и одарить своих освободителей несметными сокровищами.

– Если там драгоценности, то их должно быть очень много, – шепнула Эльвира Силуяну. Тот молча кивнул, не отрывая глаз от таинственного груза, который так и не смог доставить по назначению Дитрих Кранц.

Гнутый, уловив шушуканье, подозрительно зыркнул на них, но от реплики воздержался.

Снегов, улыбнувшись, откинул крышку. Все увидели, что внутри находится еще один ящик, чуть поменьше размером, укрепленный так, чтобы не болтаться внутри футляра.

– Странно, – промолвил Илья. – Вдруг во втором ящике еще есть третий, в третьем – четвертый, и так далее по принципу матрешки. Тогда единственной ценностью здесь окажется железный коробок для хранения спичек.

– Или перстень с крупнейшим в мире бриллиантом, – буркнул Макс.

– Теперь снова нужно звать вашего специалиста? – заквакал Копейкин. – Мы так и будем каждый раз выходить и входить по команде в этот кабинет, пока…

Его традиционно перебила Тася:

– Юлий, не мешай, дело серьезное. Надо – выйдем.

– Ничего не надо, – сказал Снегов. – Вскрыты оба ящика, вот смотрите.

Когда была поднята еще одна крышка, все тихо ахнули – ящик был под завязку заполнен бумажной трухой. Похоже, там лежали картонные папки с бумагами, обрывки которых, при желании, можно было собрать, склеить, в общем – как-то восстановить и понять, о чем в них шла речь.

Снегов осторожно опустил руки в ящик и, покопавшись в этой трухе, извлек на свет божий уцелевшие тексты – рукописные и напечатанные на машинке.

Разочарованию присутствующих не было предела. Каждый ждал чего-то необычного и обманулся в своих ожиданиях. Силуян с Эльвирой так вообще были в шоке. Копейкин, всю жизнь гонявшийся то за теми, то за другими сокровищами и недавно обретший надежду увидеть своими глазами настоящий реальный клад, был сражен наповал. Даже Тася расстроилась. Ей казалось, что недавнее похищение, плен и громкое освобождение – все это случилось из-за чего-то грандиозного.

– Да, – усмехнулся Макс. – Ни бриллиантов, ни образцов альтернативного топлива. Во всяком случае, никому не обидно.

– Виталик, что же это? – воскликнул Гнутый, словно обиженный ребенок.

– Надо отдать историкам, пусть разбираются, – ответил Снегов. – Наверное, что-то еще можно спасти.

– Загадочное дело, – обратился Силуян к Эльвире. – В последние дни войны, когда надо было спасать свои шкуры, фашисты организовывают такую сложную операцию. И зачем? Чтобы спрятать этот хлам?

– Почему хлам? – запротестовал Копейкин, который все слышал. – Допустим, здесь нет драгоценных камней и золота. Но вдруг здесь была рукопись «Майн кампф» с личными пометками Гитлера? Или секретные дневники Гесса, где он объясняет, почему самовольно улетел в Англию? Или компромат на первых лиц рейха? Да это дороже любых бриллиантов!

– Следи, чтобы глаза из орбит не вылезли, – посоветовала Эльвира. Потом повернулась к мужу и вполголоса сказала: – Представь, если бы мы сами добрались до этого ящика… Я бы с ума сошла от расстройства.

– Этот ящик, скорее всего, был предназначен для хранения в помещении, – не унимался Копейкин. – Например, в подвале или на чердаке дома. Наверное, никто не рассчитывал, что его зароют глубоко в землю, да еще на такой срок. И он не был герметичен настолько, чтобы туда не поступал воздух, не проникала сырость. Но есть у меня еще одна догадка – его неправильно вскрыли. Если все бумаги были пропитаны специальным раствором, при соприкосновении с воздухом или светом произошла химическая реакция, и бумага самоуничтожилась. Или вот еще…

Он растерянно замолчал, потому что заметил, что его никто не слушает.

– Тася, ты как? – Илья обнял девушку за плечи. – Вот так отпуск я тебе устроил… Ты уж меня прости. Простишь?

– Конечно, – вяло ответила та. – Я просто очень устала, хочу вернуться в гостиницу.

– Пока молодежь выясняет отношения, – громогласно объявил Гнутый, – предлагаю разобраться с писателем и его женой. Вызовем следователя…

– Семен Виссарионович, ты извини, – перебил его Снегов. – В первую очередь мне надо здесь все заканчивать, сам знаешь. Дел немерено, и еще Бяков в управлении томится вместе со своим адвокатом. Так что моя задача – его дожимать.