Некромант из криокамеры - Владимир Кощеев

Я поманил воина пальцами и зашептал на ухо. Лицо Теодора вытягивалось по мере моего рассказа, а в глазах сменялись то ужас, то отвращение. Когда я закончил, воин еще с минуту сидел, застыв каменным изваянием. – Ты ведь не лжешь, Макс? – прошептал он. Я пожал плечами, возвращаясь к миске. – Я сказал тебе чистую правду, Теодор. Я не вижу иного претендента на трон Света, кроме тебя. Он облизнул пересохшие губы и с благодарностью кивнул мне. Поднявшись на ноги, воин вышел в центр лагеря и объявил общий сбор. Пока он пересказывал бойцам услышанное, я сверился с картой алтарей – поблизости как раз имелся один. – Макс, ты можешь идти, – объявил Тео, снова подойдя ко мне. – Но учти, что это последний раз, когда я тебя отпустил.

Я кивнул и поднялся на ноги.

– Спасибо, Тео, я этого не забуду. Тщеславие – грех, подумал я, удаляясь от лагеря. Но раз люди так падки на славу и деньги – почему бы не сыграть на этом? Впрочем, надеюсь, мне еще не скоро придется столкнуться с одержимыми наживой или званием «величайшего светлого». Меня ждет своя дорога. Меня ждет Карнат. Конец второй части.

Итак, нас стало трое. Интересно, для алтарей светлых тоже придется вырезать сердца?

Небо, скрытое за высокими кронами, постепенно светлело. Ночные птахи и зверьки сдали свой пост, вокруг закипала жизнь. Легкий ветерок трепал листья над головой, изредка стараясь сорвать капюшон. Я откинул голову назад, упираясь в алтарь, и продолжил жевать стебелек травы.

Таким образом, из пяти игроков на сцену вышли три – Свет, Смерть и Бездна. И пока я опережаю конкурентов, где-то по Неверкому бродят те, кому повезет возглавить Порядок и Хаос. Это при условии, что я правильно понял свою роль в этой пьесе.

Конечно, можно долго рассуждать на тему моей Избранности, но факт остается фактом – именно я запустил новую веху истории Неверкома. Сейчас не так уж и важно, из-за древности или всему виной вшитый блок данных, подменивший личные воспоминания, благодаря которому я и задал нужный вопрос Мору. Это нисколько не изменяет главного – именно мне открылся квест, положивший начало распада божественных пантеонов. Таким образом, я стал вершителем судеб целого мира, пусть он и не реальный.

Исходя из того, что рассказали о Земле Бенни и Шеф, а потом подтвердил Гай – Власти хотят загнать население планеты в игру. Теперь, судя по всему, корпорация сделает ход конем, объявив скидки на биокапсулы, когда развернется война. Так что в этом плане я маленький винтик огромной машины.

Какая-то мелкая птаха приземлилась на алтарь за моей головой и принялась отчаянно напевать, выдавая пронзительно-высокие трели. А ведь это первый контакт с пернатым населением леса. Неужели обязательно так орать?

Странно, что Мор до сих пор не явился. Я уже несколько часов жду, а Бог-Покровитель так и не показался. Обиделся, что я раскрыл секрет алтарей? Так вроде он никогда особенно эмоции не испытывал, с чего вдруг волноваться? Алтарей хватит на всех. Хоть на двадцать пантеонов дроби – их тысячи.

Резко лес накрыла тишина. Звуки словно отрезало – деревья все так же покачивали ветками, трава под ногами шевелилась, наглаживаемая ветром.

Я обернулся и тут же поднялся на ноги.

– Я уже думал, ты не придешь, – отряхиваясь, пробормотал я.

– Ты заключил сделку с Бездной, – совершенно лишенный эмоций голос, а хлещущее волнами раздражение ощущается почти физически. – И рассказал Свету про алтари.

– Скорее, с их эмиссарами, – пожал я плечами.

– Ты понимаешь, что рушишь мир? Рушишь равновесие?

Я кивнул.

– Для этого ты и дал мне задание – раскол пантеона Хаоса не мог пройти незаметно. Кроме того, это вызовет ослабление всех темных.

– Темные слабы потому, что у них нет лидера.

– Они слабы потому, что у всех свои цели, Мор, – заспорил я, кладя руки на алтарь.

Черный плащ с широким капюшоном, из-под которого торчала нижняя челюсть скелета, дернулся под порывом ветра. Оголенный череп заблестел на солнце. Глаза умертвия горели гневом.

Нас разделял алтарь, но меня не покидало чувство, стоит ему только подумать – я буду биться в смертельных объятиях разъяренного божества.

– Ты пошел на предательство, раскрыл тайну…

– Да какая это тайна? – всплеснул я руками. – Или ты хочешь сказать, Мэтт не обладал точно такой же картой? Или не согласен, что Бездна вылезла в мир, и с ней придется считаться? А кто ее выпустил? Правильно, ее выпустил Галад, когда притащил Зов Бездны. А где были Боги Хаоса?

– Тебе не понять наших помыслов.

– Вот не надо мне тут рассказывать сказки, Мор! Раз ты прекрасно осведомлен, где я был и что делал – с Галадом могли бы справиться и сами. А как только я сделал грязную работу за вас – так ты готов предать меня анафеме. Так кто из нас тут предатель?

Глаза Бога сверкнули.

– Ты забываешься, некромант! – в его руке полыхнула бликом коса. – Я дал тебе силу, я дал тебе карту, я…

– Ты не имеешь права решать, Мор, – прервал я его речь. – Я здесь главный. Ты – проводник чужой воли. И это я выбрал тебя.

– Ты хочешь отказаться?

– Зачем? – пожал я плечами. – Меня все устраивает, это ты чем-то недоволен.

– Грядет война.

– Война. Война никогда не меняется[85], – улыбнулся я. – Всегда будет недовольный очередным переделом мира. В этот раз – им оказался я. И не важно, что мы рассчитывали получить в итоге, имеем то, что имеем. Я пока еще слишком слаб, чтобы говорить на равных с другими пантеонами, но время придет – я заговорю.

Мор забросил косу на плечо и установил песочные часы на алтарь.

– Я тебя слушаю.

– Мой план прост, Мор. Пока я буду идти в Карнат, Порядок разделится на два лагеря. Теодор поведет за собой паладинов и рыцарей в пантеон Света, оставляя друидов и прочую мишуру в Порядке. Тем временем Гай займется призывом Бездны. Ну а я захвачу все алтари по дороге, думаю, к моменту, когда доберусь до Карната, у нас уже будет собственный пантеон.

– И ты хочешь сказать, что светлые обратятся друг против друга? Ты же не дал им карту. – Именно, им она не нужна – этих алтарей и светлых в каждом храме каждого города понатыкано. Кстати, им тоже придется вырезать сердца? Бог замер на мгновение, глядя на утекающий песок в часах и перевернул их. Я поднял бровь. Дополнительное время? – Алтари можно разломать только божественным артефактом. У тебя это кинжал, у светлых был меч. Но артефакт должен быть в руках героя пантеона. Обычный человек алтарь даже поцарапать не сможет. В тебе нет Света, только Тьма. Если в момент прибытия в Неверком ты и был нейтрален, то теперь – ты стал темным по праву. – Но Галад раскрошил алтарь в храме Тароса. – Он был героем Бездны. – Понятно, – кивнул я. – В Неверкоме он был единственным, кто ей поклоняется, так что автоматически получил право на использование артефакта, верно? – Именно так. – А теперь есть Гай, но у него нет такого оружия. Нет же? – Только это и удерживает его от начала экспансии Бездны в Неверком. – У него есть «Яд», блокирующий игрока. Как случилось с Мэттом, героем Порядка. – Его нет среди мертвых, – кивнул Мор. – Я бы знал. – Тогда где он? – В Бездне. – Поясни. – Все очень просто. Когда мир только был создан, все не прижившиеся твари, пришедшие на свет в результате проб и ошибок демиургов – отправлялись в особое измерение. Хаос и Порядок, придя к равновесию, создали множество видов и форм жизни. Мир быстро оказался перенаселен – так в Неверком пришли мы, Боги Смерти. С того момента все изменилось. Охваченные ужасом перед неизбежным концом, полуразумные твари, населяющие мир, едва его не разрушили в войне за выживание. – И тогда пришел Свет, я так понимаю? – Да. Но наиболее сильных и опасных существ не смогла удержать даже Смерть. Они возрождались и становились сильнее. – И их тоже смахнули в Бездну? – А саму Бездну заперли, – кивнул Мор. – Так продолжалось несколько тысячелетий, жители Неверкома распределили между собой Богов, создав тем самым два пантеона, и равновесие было восстановлено. Пока несколько человек не раскопало древний город. – Аль’Арзас. – Да, Галад был среди тех людей. И Бездна преподнесла ему подарок – этот кинжал, – костяной палец коснулся моих ножен. – Теперь ты представляешь, с кем заключил договор? – Хтонические[86] твари вроде Ктулху[87]? – пожал плечами я. – И, пожалуй, пара нестабильных форм жизни, отдаленно напоминающих осьминогов? Передо мной заискрились темные росчерки. На алтарь упала толстая книга в черном переплете. Мор протянул ее мне. – Пора бы знать своих собратьев по пантеону, – заявил он. – Ктулху – первый из прижившихся Богов. Он наиболее близок к тварям Бездны, но живет на дне мирового океана. Если тебе так удобнее для понимания – Ктулху стал прародителем разума в Неверкоме. – Лихо, – выдохнул я, принимая фолиант. Темный пантеон. Все Боги от создания мира до наших дней. Абу Аль’Каззад. – Изучи и больше не задавай мне подобных вопросов, – Мор снова перевернул часы. – Теперь о награде за алтарь. Я могу усилить твои навыки, но из-за того, что ты начал, у меня есть для тебя особый дар. – Хм, учитывая, как лихо вы выдали мне завет, а потом походя подбросили квест на мировую революцию, можно сперва узнать подробности? – Ничего сверхъестественного. Ты принимаешь сан моего младшего жреца – становишься Жнецом. И я дарю тебе способность перемещаться от алтаря к алтарю. – Это же чудо! – вскинул я брови, продолжая сжимать в руках книгу. – Не все так просто, некромант. Каждое такое перемещение будет питаться из твоего гримуара. Один телепорт – тысяча захваченных душ. – Дороговато удовольствие. – Это еще не все, когда количество душ упадет ниже порога уровня, твои навыки ослабнут, пока ты снова не насобираешь достаточно душ для его увеличения. – Тот еще дар, выходит. – И перемещаться ты сможешь только от моего активного алтаря к такому же, при условии, что уже побывал возле них. – То есть, тактического превосходства можно не ждать, – кивнул я. – Если тебя снова запрут в подземелье, как в этот раз – ты сможешь откупиться переходом к моему алтарю. Все активные алтари защищают тебя от нападения в радиусе пяти метров. – Ну, сомнительная польза, – почесал я подбородок корешком книги. – Если я выберу сан Жнеца, об этом узнает весь мир, верно?