Мертвым не мстят, или Шутка - Наталья Андреева

– Ничего не надо, – попыталась улыбнуться и Люда.

Ей хотелось поскорее отсюда уехать, И Лене, видимо, тоже. Владения Якушевых были роскошью по сравнению с этим убожеством, хотя Люда считала, что их особняк давно уже пора обновить, а на участке вырыть бассейн. Но все руки не доходили.

Мальчик оглядывался вокруг с недоумением. Он прав: что здесь делать? Его родители явно тяготились непрошеной гостьей. Необходимость постоянно занимать ее беседой отвлекала их от насущных забот. Этот день без дождя был для дачников настоящим подарком. А тут нате вам!

Люда попыталась реабилитироваться, выложив на стол прихваченные в маркете дорогие продукты. Но все равно ничего не получилось. И не она первая, а ее мальчик, посидев с часок за столом, сказал:

– Мама, мы поедем.

И мать все поняла, тут же засуетилась, заворачивая в бумагу вчерашние пирожки.

– Мама! – жалобно вскрикнул Леня. – Ну не надо!

Люда тронула его за руку:

– Помолчи.

Она вспомнила, как когда-то в поезде такие же простые люди накормили ее, голодную девушку, жареной курицей. Студентку, как они подумали. Это надо вытерпеть хотя бы в память о прошлом.

В этом маленьком дачном поселке на Люду вдруг накатила тоска. Она всю жизнь сторонилась бедности, словно заразной болезни. Старалась не думать, не замечать, как живут другие. И теперь (вот смешно!) снова боялась заразиться. Словно нищета – бубонная чума. Подхвати она вирус, снова станет посудомойкой.

«Я забуду об этом, как только сяду в машину, – сказала себе Люда. – Со мной такого больше не случится. Никогда. Надо лишь поскорее отсюда уехать».

– Куда ж вы так рано? – жалобно улыбнулась Ленечкина мать, отпирая ворота. С одной стороны, ей было приятно видеть сына, а с другой, напрягала гостья. Бедную женщину раздирали противоречивые чувства, и рука, держащая замок, заметно дрожала. Люде стало ее жалко.

– Нам с Леней надо работать, – сказала она. – Сейчас на фирме много дел. Приходится в выходные трудиться.

– Да я ж понимаю.

– Все мама, пока! – откровенно обрадовался Леня и торопливо полез в «Тойоту».

– Когда теперь приедешь, сынок? – спросила Мареева вслед уезжающей машине. Ответа, разумеется, не было…

…Едва оказавшись в Людином доме, Леня по-хозяйски полез в холодильник, взял бутылку дорогого импортного пива и развалился с ним в гамаке под окнами террасы:

– Класс!

Люда переодевалась в своей комнате в рабочую одежду, то и дело поглядывая в окно. Она смотрела, как муж разводит в мангале огонь, потом несет туда кастрюлю с мясом, шампуры, как к нему подходит Леня и они о чем-то разговаривают. Силы кончились. Она устало присела на кровать, надолго застыв в неудобной позе, и спустилась вниз, только когда аппетитный запах жареной на углях ягнятины просочился в комнату.

Потом они все вместе ели шашлык, она запивала сочное мясо французским вином, Леня пивом, а Якушев, как всегда, пил виски, но в меру. Она наслаждалась тихим вечером и необыкновенным закатом. Небо постепенно темнело, пока не стало цвета вина в Людином бокале, а потом почти черными сгустками крови запеклось на рваных ранах облаков. Люда долго помнила потом это окровавленное небо. Ее сморило прямо в шезлонге, возле остывающего мангала.

Она не помнила, как Ленечка с мужем помогли ей добраться до постели. Они осторожно ее раздели, уложили, укрыли одеялом, а потом вдвоем сидели в саду, в полной темноте и еще долго о чем-то разговаривали.

А утром, сквозь головную боль, она опять услышала колокольный звон. Похоронный. И подумала: «У меня начинаются галлюцинации». Предчувствие беды прочно вошло в ее жизнь, и теперь она каждый день ожидала удара. Только все никак не могла угадать: откуда? И кто именно его нанесет?

Мачеха появилась у нее в офисе в самом конце лета, когда Люда и думать забыла про случайную встречу возле магазина, торгующего оргтехникой. И вдруг в пятницу за пару часов до окончания рабочего дня в кабинет вошла секретарша и доложила:

– Людмила Сергеевна, внизу, в торговом зале, вас спрашивает какая-то женщина.

– Какая женщина?

– Представилась вашей родственницей. Охрана позвонила, интересуется, пропустить ее или нет?

– Родственница? У меня нет никаких родственников, – машинально ответила она и вдруг поняла, кто это может быть. Тут же поправилась: – Я давно уже потеряла с ними связь. Я сама сейчас спущусь.

– Родственница? – усмехнулся муж, с которым она столкнулась в приемной. Сплетни разносятся быстро. – Как интересно!

– Посиди на телефоне в моем кабинете, я жду важного звонка, – Люда попробовала удержать его наверху.

– Конечно, конечно, – он оскалил желтые зубы. И Люда некстати вспомнила, что крысы и впрямь очень умные животные. Сообразил, сволочь. Звоночек из прошлого «обожаемой» жены, которое он так мечтает раскопать.

Она как можно быстрее спустилась на первый этаж. Возле стенда с мониторами стояла довольная мачеха, и взгляд у нее был такой же, как и пять лет назад: синий, пронзительный. Взгляд голодной акулы, чей рот полон острых зубов.

– Людочка! – сладко улыбнулась она. – Здравствуй, дорогая!

– Людмила Сергеевна, – холодно поправила она, заметив заинтересованные взгляды менеджера и кассирши.

– Ах, извините! Я ж по-родственному. Не чужая.

– Как ты меня нашла, Варвара? – Она отвела мачеху в самый дальний угол подальше от любопытных глаз.

– В Москве не так уж много женщин, управляющих солидными компьютерными фирмами. Я обратилась в тот сервисный центр, куда ты мне посоветовала. За консультацией, разумеется. Его начальник, между прочим, очень общительный человек. Конечно, Людмилу Михайловну Муратову никто среди представителей бизнеса, которым ты занимаешься, не знает, а вот Людмила Сергеевна Якушева – личность известная. И я на всякий случай заглянула сюда. Тому, что ты фамилию сменила, я не удивляюсь, а как насчет отчества? Почему Сергеевна, а не Михайловна?

– Поедем куда-нибудь, – сказала Люда, чувствуя, как холодеют ноги. – Посидим, поужинаем.

– А почему не здесь? – Мачеха сделала вид, что удивилась прохладной встрече. – И где твой замечательный муж? Я его не съем.

Она хихикнула и, будто бы все еще была необыкновенной красавицей, кокетливо поправила локон, выбившийся из прически. И тут Люда увидела, как в дверь торгового зала заглянул Якушев. Заметив жену, беседующую в сторонке с какой-то женщиной, направился к ним. Люда решительно сказала мачехе:

– Идем, Варвара. Здесь нам спокойно поговорить не дадут.

Столкнувшись с мужем в центре зала, она обронила:

– Уезжаю на пару часов. Будь здесь.