Алиенора Аквитанская. Непокорная королева - Жан Флори

Вильгельм Ньюбургский, со своей стороны, восторгается успехами Алиеноры и объясняет причины, побудившие ее поступить таким образом. По его словам, необходимо было упрочить династическую преемственность и предоставить Ричарду средство, способное избавить его от грозящей ему опасности, от блуда:

Пока что Ричард не может сочетаться с Беренгарией браком — из-за поста. Он возьмет ее в жены позднее, 12 мая 1191 г., в Лимассоле на острове Кипр. Супружеская чета окажется бездетной. Была ли новая королева бесплодной, как предположил Джилингем[425]? Ничто не позволяет утверждать это, как и то, что Ричард был «закоренелым» гомосексуалистом. Однако факт остается фактом: их союз потерпел неудачу, и в скором времени король отдалился от Беренгарии.

В одной хартии, составленной по приказу Ричарда в Лимассоле, перечислено имущество, которое должно было отойти Беренгарии в качестве традиционной вдовьей части английских королев. Но большинство континентальных владений из этого списка находилось в руках Алиеноры как ее собственность. Вот почему Ричард на некоторое время (до тех пор, пока будет жива Алиенора) передал Беренгарии земли, которыми он владел в Гаскони к югу от Гаронны[426].

Решительно, казалось, что усталость была неведома королеве-матери. Алиенора осталась в Мессине лишь на три дня, едва успев повидаться с Ричардом и своей дочерью Жанной — король заберет ее с собой в Святую Землю вместе с Беренгарией, за которой та будет присматривать. Ричард Девизский — единственный, кто подробно рассказывает об этой семейной встрече и о приеме, оказанном Ричардом своей матери: «Он принял свою мать-королеву со всеми надлежащими ей почестями; пылко заключив ее в объятия и проводив ее во главе блистательной процессии, он велел ей отправиться обратно в сопровождении архиепископа [Готье Кутанского, архиепископа Руанского], оберегавшего вместе с нею юную девушку, за которой его мать отправилась в путешествие; он поручил ее своей сестре, которая приехала в его лагерь, чтобы повидаться с матерью»[427].

Через несколько дней Ричард, в свою очередь, отплыл по направлению к Кипру, тогда как Алиенора, покинув Мессину 2 апреля, вернулась домой, попутно посетив Рим, замечает Рожер Ховденский[428]. Она добралась до Салерно, а затем до Рима, желая встретиться с папой Римским и добиться, чтобы тот признал Жоффруа, незаконнорожденного сына Генриха II, архиепископом Йоркским. Эта мера окончательно лишила Жоффруа возможности выдвигать какие-либо политические притязания и в то же время облегчила королеве ее будущую задачу: как «регентша» Алиенора старалась упредить любую попытку заговора против ее сына. Климент III, которого Ричард ненавидел (именно его король уподобил Антихристу во время беседы с Иоахимом Флорским), скончался 10 апреля. Вероятно, Алиенора встречалась с его преемником Целестином III, ответившим на ее просьбу согласием.

Алиенора была уверена, что поставленная ею цель достигнута: она передала своему сыну Ричарду супругу, чьей обязанностью будет дать королевству законного наследника; она лишила бастарда Жоффруа его политических амбиций, добившись от папы признания его архиепископом Йоркским. Она считала, что сможет справиться с зарождающимися претензиями своего младшего сына Иоанна. Итак, с относительным спокойствием она готовилась вернуться в свои владения, чтобы приступить к обязанностям регентши королевства и империи Плантагенета, тогда как Ричард будет воевать в Святой земле, — и хотя особым успехом его усилия не увенчались, он покрыл себя славой, став образцом совершенного короля-рыцаря, каким до него мог стать его брат Генрих Младший[429]. Королева и не подозревала, что вскоре ей придется вступить в борьбу с Филиппом Августом, который, будучи человеком куда менее рыцарственным и пылким, нежели Ричард, предпочтет покинуть Святую Землю, чтобы завладеть наследством графа Фландрского, умершего во время крестового похода, и вступить в заговор против Ричарда с Иоанном Безземельным.

Как мы увидим далее, папа, с которым королева встретилась в Риме, не окажет ей в этом деле никакой поддержки. Алиеноре придется противостоять врагам практически в одиночку — и она сделает это с беспримерной храбростью.

В то время как Ричард с сестрой Жанной отплыл на Кипр, где он сочетался узами брака с Беренгарией, а затем взял путь к Святой земле, где он, по примеру своего соперника-мусульманина Саладина, создаст себе прочную репутацию идеального рыцаря, Алиенора, следуя через Рим и Альпы, возвращалась в Нормандию. После утверждения папой Жоффруа в сане архиепископа Йоркского Алиенора не хотела оставаться больше в Риме, где 15 апреля 1191 г., на следующий же день после своего восхождения на папский престол, Целестин III короновал и миропомазал на трон императора и императрицу Германии Генриха VI и его супругу Констанцию[430]. Получив у менял сумму, необходимую для возвращения домой, королева вновь пустилась в путь. Ее сопровождал архиепископ Руанский Готье Кутанский, освобожденный от своего обета крестоносца. Уполномоченный Ричардом, он вез с собой несколько королевских писем — настоящих ордонансов с приказами о назначении или смещении королевских чиновников, которым он должен был дать ход в том случае, если юстициарии и наместники, назначенные королем перед отъездом, не оправдают оказанного им доверия[431]. Так, например, обстояло дело с епископом Илийским Гильомом Лоншаном, раздражавшим баронов своим высокомерным нравом, непомерными тратами и гомосексуальными привычками[432]. Амбиции епископа только выросли после того, как Целестин III назначил его своим легатом во всей Англии[433]. Формально Ричард поручил Готье работать совместно с епископом Илийским, а на деле — присматривать за ним[434]. Роль Алиеноры, регентши — при которой состоял Готье, — становится еще более значимой, чем прежде. Заметим, правда, что рядом с ней обязательно находился мужчина (сначала Гильом Лоншан, затем Готье Кутанс), способный принимать решения и претворять их в жизнь. Очевидно, в ту пору еще никто не мог представить, что управление страной можно «официально» доверить королеве, даже если она и обладает характером и достоинствами Алиеноры.