Палые листья лета - Рина Лесникова

— Все равно спасибо! — улыбнулась Санайя и направилась туда, куда ее тянуло больше всего, к Кордесу, ее суженому.

По дороге попыталась привести себя в порядок. Застегнула распахнутую во время ритуала рубашку, мимоходом удивилась, как же удосужилась потерять куртку и даже не заметить этого, затем умылась в протекающем мимо ручейке и пальцами распутала спутавшиеся волосы, машинально отметив, что теперь-то понятна тяга магов к коротким стрижкам, в походах и заварушках они страдают больше всего.

Много ли она прошла? Был ли сложен путь? Казалось, что тропинка сама ложилась под ноги, покорно возникая по желанию ведуньи, идущей к своей цели. Озеро. И недалеко от него двое: неподвижное мужское тело и склонившаяся над ним старая гоблинша.

— А, пришла. И чего так долго?

— Он… жив? — слово едва протолкнулось через вмиг онемевшие губы.

— А то бы я тут пурхалась над покойником, — фыркнула старая ведунья.

— Тетушка Лачи, я вас так люблю! — Санни осторожно обняла сухенькую старушку.

— Еще чего удумала, — довольно проворчала та. — Или не на кого любовь свою растратить?

— Есть, тетушка Лачи. Но я и вас люблю! И Молота люблю. И… кажется, весь свет люблю.

— Ох уж эта молодость, — старая Лачи покачала головой, — всех-то они любят, все-то они могут. Завидую я вам. Тоже люблю всех, но все равно завидую, потому как жизнь научила сортировать все, даже любовь. Как это хорошо: любить, сомневаться, бороться со всем миром и с собой. Не потеряй этого, молодая ведунья.

— Ни за что, тетушка Лачи! — Санни, не сводя тревожного взгляда с бессознательного тела Кордеса, замотала головой. — Только давайте приведем Корда в чувство, а?

— И то правда, заболталась я что-то. Дальше ты и сама справишься. А мне пора.

Сейчас опять исчезнет, как всегда.

— Тетушка Лачи, стойте! — Санайя даже ухватила неуловимую ведунью за руку. — Что мне делать?

— А что хочешь, то и делай! — показалось или старушка подмигнула, исчезая меж деревьев?

Делай, что хочешь. Вот так совет. А что Санни хочет? Лечь рядом, прижаться. Провести рукой по груди и ниже. Коснуться губ губами.

— Корд. Мой Корд. Как я раньше жила без тебя? Или не жила? А если бы мы не встретились? А если бы ты женился на той девушке? Наверное, был бы счастлив. А я? Что бы было со мной? Не хочу будущего, в котором нет тебя со мной. Не хочу и не вижу!

От нежных прикосновений настойчивых губ веки любимого дрогнули. Значит, она делает все правильно. Мешает рубаха? Да, мешает, нужно как можно скорее ее снять. Как чувствительна кожа, как притягателен запах любимого. Именно такой, настоящий, без примеси постороннего парфюма. Как жадны и желанны его руки. Как естественны движения в вечном танце слияния двух тел. Нет ничего в мире. Только он, она и Лес, объединяющий навсегда.

— Санни?

— Да?

— Где мы?

— В Лесу.

— У нас получилось?

Вряд ли он спрашивает про завершение обряда. А ведь, если посмотреть на распустившиеся на браслетах цветы, то и ответа не требуется. Ответ требуется совсем на другой вопрос.

— Я не знаю. Последнее, что я помню из того ужасного места, это то, что белая стена исчезла.

— Нужно возвращаться! — Кордес осторожно взял девушку за плечи, немного отодвинув ее, и сел.

— Да, конечно, — Санайя стала торопливо одеваться.

Как она могла забыть про тех, кто остался. Про Молота и Дениз, про всю группу. У них еще будет время насладиться друг другом, пока же нужно спешить. Санайя поднялась, хотела помочь подняться мужчине, но он сделал вид, что не заметил протянутую руку. Не желает принимать помощь, или здесь что-то другое? Сейчас не время выяснять отношения.

Одевались в напряженном молчании. Говорить отчего-то было тяжело. Да и о чем говорить? О своих личных переживаниях и чаяниях? У Кордеса есть долг, и долг этот выше личных переживаний и, похоже, желаний. Направление, где находится база, определилось без проблем.

***

Как же сложно с этими мужчинами и их неуемной гордостью. Ведь из последних сил идет, а все туда же, отказывается даже немного опереться на Санайю. Только и позволил, что за руку взяться, но и это уже больше по необходимости. Так и не потеряются, и силами поделятся, хотя, после произошедшего лично Санни сила так и переполняет, но судя по состоянию Кордеса, физические раны их единение не вылечило, да и с магическими силами не все понятно.

К базе вышли уже в темноте. Как ни всматривалась Санайя сквозь гущу деревьев, а все равно, столь долгожданные огни открылись неожиданно.

— Стой, куда ты, — остановил ее Кордес.

— Что? — Санни и правда не поняла предостережения, вот же он, дом и помощь для ее мужчины, совсем близко.

— Ах, ну да, ты же не видишь периметр, — больше для себя заявил он.

Пожалуй, сейчас не самый удачный момент, чтобы напомнить, что не только не видит, но и может свободно через него пройти. Эд'Пинкрон меж тем зажег на ладони небольшой огненный шарик и запустил его в сторону базы. Магическое ограждение ожидаемо отреагировало возмущенным шипением. Совсем скоро из дома показались несколько его обитателей во главе с полностью пришедшим в себя эд'Квинти. Рассмотрев возмутителей спокойствия, народ всем скопом кинулся к ним.

— Эд'Пинкрон, это и правда ты? — еще на бегу поинтересовался начальник третьего отряда.

— Я, я, открой периметр.

— Раньше фиер эд'Пинкрон мог сделать это свободно, — поддержал подозрительного эд'Квинти только что подбежавший коротконогий Мититц.

— А ну немедленно распутывай периметр! Разве вы не видите, фиер эд'Пинкрон ранен и ослаблен! — Санайя сжала кулаки и сделала несколько шагов вперед. — Чего замерли? Или хотите, чтобы я вас всех превратила в жаб?

В жабу она не сумела бы превратить даже и лягушку, но зачем об этом всем знать? Как еще заставить этих олухов действовать.

Наверное, Санни сейчас, как никогда ранее, была похожа на ведьму, так как нелепая угроза подействовала, эд'Квинти лично взялся за распутывание периметра.

— От Валдора есть вести? — тут же поинтересовался начальник базы, как только оказался внутри ограждения.

— Как пропала связь с вами неделю назад, так больше и ничего. Еще и эта троица сбежала, — эд'Квинти бросил обвиняющий взгляд на Санайю, как будто именно она была виновата не только в побеге, но и в пропаже связи. — Где отыскал-то беглянку? И что со всеми остальными? Вам удалось?

— Даже не знаю, — неохотно выдавил из себя фиер Кордес. — Я… не все помню. Все потом! Дай немного прийти в себя.

Что здесь не понять, опять не хотят обсуждать дела при Санайе. Думала, что-нибудь изменилось? Даже ее руку выпустил, как только вышли из Леса.