Алое восстание - Пирс Браун

Голоса перебивают друг друга. Поняли, что упустили меня, ищут. В тумане трудно понять, кто с какой стороны. Как теперь вернуться? Двинуться с места нельзя, слишком опасно. Может, попробовать убежать? И напороться на меч? Вытаскиваю ножи из-за голенищ и подбираю ноги, готовясь к прыжку.

– Эй, Жнец! – Голос Антонии звучит прямо надо мной. – Где ты, бесстрашный вождь? Нет смысла прятаться, дорогой. Мы совсем не сердимся, что ты помыкал нами, как рабами, и не станем вырезать тебе глаза. Даже мысли такой нет. Успокойся, дорогой, покажись нам.

Другие издеваются наперебой, пытаясь сыграть на моей гордости. Им и невдомек, что ее у меня особо и не было никогда. Сапог мнет папоротники совсем рядом с моей головой, два зеленых огонька горят в темноте. Ночная оптика, откуда? Заметит или нет? Не заметила. Снова переговоры с Виксусом и Кассандрой, в голосе Антонии пробивается раздражение.

– Жнец, если не выйдешь поиграть, пеняй на себя! – Она испускает фальшивый вздох. – Хочешь знать, что будет? А вот что: с нами ваша малышка, и я перережу ей горло от уха до уха. – Слышится вскрик Лии, грубо схваченной за волосы. – Рок так любит ее…

Я молчу и не шевелюсь. Черт! Моя жизнь принадлежит только Эо и моему клану, и я не выброшу ее на помойку даже ради Лии или кого бы то ни было из нынешних друзей. Значит, Рок тоже у них в руках?

Сжимаю зубы, морщась от боли в челюсти. Анотония этого не сделает.

– Последний шанс, дорогой… Ну как, решил? – За долгой паузой следует зловещий скрип ножа и тошнотворный булькающий звук, потом стук упавшего тела. – Что ж, очень жаль.

Сдерживая рвущийся из груди рев, слышу равнодушное жужжание робота. Что толку от моих преображенных мышц и непобедимых рук, если я бессилен остановить этих зверей?

Лежу среди папоротников до самого рассвета и, лишь уверившись, что все ушли, медленно поднимаюсь, разминая окостеневшее тело. Санитар не забрал Лию. Видать, эти ублюдки-кураторы решили, что мне вредно даже надеяться. Маленькая и хрупкая, она похожа на птенца, выпавшего из гнезда. Кладу ее в яму, в которой только что лежал, и насыпаю сверху погребальный холмик из камней. Хотя волки все равно достанут.

Тело Рока найти не удается. Может быть, выжил?

Пробираясь назад кружным путем, чтобы не встретить подручных Антонии, чувствую себя призраком. Прячусь на подходе к замку с той стороны, откуда должны вернуться Кассий и Севро. Только к полудню вдали появляется небольшая колонна всадников и рабов.

– Брат! – радуется Кассий, когда я вылезаю из кустов. – Смотри, везу тебе подарок! – Спрыгнув с коня, он обнимает меня, потом разворачивает вышитый гобелен с охотничьими сценами и накидывает на плечи. Отстраняется, с тревогой вглядываясь в лицо, смахивает листья с моих волос. – Эй, ты что такой бледный? В чем дело?

Делюсь новостями с ним и подоспевшим Севро.

– Вот сука, – бормочет Кассий. Севро молчит. – Бедная, бедная Лия, такая была красотка… Как думаешь, Рок выжил?

– Не знаю, ничего не могу сказать.

– Проклятье! – Он удрученно трясет головой.

– Наверное, кураторы дали им ночную оптику, – вслух размышляет Севро, – а может, Шакал решил подкупить?

– Да какая разница! – Кассий вытягивает руку к горам. – Там сейчас лежит Рок, раненый или мертвый, – вот что главное! – Он притягивает меня за шею к себе. – Мы найдем его, Дэрроу! Мы найдем нашего брата.

Я понуро киваю, чувствуя тяжесть в груди.

Антония так и не вернулась в замок, исчезли и ее сообщники Виксус с Кассандрой. Не сумев совершить переворот, сбежали – но куда?

В воротах нас встречает рассерженная Куинн.

– Где вас черти носили? – вопит она, размахивая кулаками. – Еще немного, и я не справилась бы с рабами, их тут вчетверо больше, чем нас! Ладно хоть вернулись…

Она заливается слезами, узнав о Лии, но верить, что Рок мертв, отказывается наотрез.

– Отправим рабов прочесать все холмы! Он там небось раненый прячется – наверняка так и есть!

Однако поиски результата не приносят. Ищет вся армия, ищут рабы – никаких следов Рока. Наконец вечером собираем совет в штабном зале.

– Небось валяется мертвый где-нибудь в канаве, – вздыхает Севро.

В отчаянии я готов его ударить, но вынужден согласиться.

– Это все Шакал, – бормочу сквозь зубы.

– Крепкий орешек, – соглашается он.

– В смысле?

– Севро хочет сказать, не важно, чья это работа, Шакала или нет, – объясняет Куинн. – Даже если так, все равно мы пока ничего ему не сделаем. Сначала надо покончить с близкими соседями.

– Глупо, – бормочет под нос Севро.

– Что я слышу? – удивленно хмыкает Кассий. – Малышу Гоблину не нравятся наши стратегические планы? Ну-ка, ну-ка, поделись возражениями, пигмей.

Севро гордо вздергивает подбородок:

– Нечего на меня свысока смотреть, Красавчик. Достал уже.

– А ты достал ссать мне на сапоги, выше не достаешь.

– Мы с тобой равны! – Во взгляде Севро мелькает ярость, и я подбираюсь, готовый вмешаться. Как бы один из его любимых кривых ножей не оказался у Кассия в глазу.

– Ах равны? – ухмыляется тот. – Чем, не подскажешь? Может, происхождением? Внешностью, ростом, умом, состоянием? Продолжать?

Куинн в сердцах отшвыривает стул:

– Кассий, да что с тобой? Впрочем, не важно. Просто заткнись. – Она поворачивается к Севро. Малыш угрюмо глядит в пол. Мне жалко его и хочется похлопать по плечу. – Так что ты хотел сказать?

– Ничего.

– А все-таки?

– Слышала же, он ничего не хотел сказать, – смеется Кассий.

– Кассий! – Мой окрик оказывает нужное действие. – Севро, пожалуйста, мы слушаем.

Севро поднимает раскрасневшееся от гнева лицо:

– Мы тут сидим и ковыряемся в заднице, пока Шакал делает то, что ему заблагорассудится. – Он пожимает плечами. – Вот я и подумал… Почему бы мне не отправиться на юг… и не пошуметь там?

– Как именно пошуметь? – Кассий поднимает брови. – Надеешься вывести из игры Шакала?

Севро спокойно встречает его насмешливый взгляд:

– Хотя бы и так. Воткнуть нож в горло и резать, пока не выйдет из игры. Совсем.

Над столом повисает неловкое напряжение.

– Шутишь, – негромко произносит Куинн.

– Нет, он всерьез, – морщится Кассий, – но малыш не прав. Мы не бандиты. Ни я, ни ты и уж тем более не Дэрроу. Преторы семьи Беллона никогда не станут ночными убийцами. Нашему роду пять сотен лет.

– Чушь собачья! – отмахивается Севро.

– Тебе не понять, – гордо выпрямляясь, цедит Кассий.

Севро кривит рот в жестокой ухмылке: