Совершенные - Марина Суржевская

– Это я-то пугаю? – моему изумлению не было предела.

Под злым взглядом темных глаз я дошла до лестницы и остановилась. Рэй возле клетки что-то сказал, тихо, слов не разобрать, а потом бросил внутрь флягу. Чудовище кинулось к ней, сгребло подношение и, жадно хлюпая, принялось пить. В измазанный красным рот полилось черное пойло, и я уловила запах, смутно знакомый. Где-то я уже его ощущала, совсем недавно…

Но понять не успела, потому что Рэй отошел от клетки и повернулся ко мне. Окинул недовольным взглядом.

– Я ведь велел убираться.

За его плечом на меня смотрели сквозь прутья мужские глаза. И вдруг я поняла.

– Это же тот человек! Седовласый господин, которого я приняла за главаря! Это он? Но что…

– Идем.

Мое плечо сжала рука в перчатке и тут же отпустила.

Я повернулась и пошагала вверх. Рэй бесшумной тенью двигался следом.

Я шла и все не могла выбросить из головы двуликого монстра. Истинный дух! А что если все в этом доме – такие же? Что если улыбки Мишель, подначки Вулкана и зубоскальство Паука – всего лишь маски, чтобы скрыть сущность? Потому никто не откликнулся на вой… Они все знают, что происходит внизу! И все они – такие же! Сидят за дверьми разваливающегося дома, точат клыки и когти…

– Мы не чудовища, – резко сказал за спиной Рэй, и я резко обернулась. Но вопреки ожиданиям, он не наткнулся на меня, а остановился на ступеньку ниже.

Он что же, мысли читает?

– Нетрудно догадаться, о чем ты думаешь, – глухо произнес мужчина. Мутные потоки света снизу обрисовывали его силуэт и острыми гранями расчерчивали лицо.

– Не чудовища? Поэтому это… этот человек сидит в клетке?

Меня все еще лихорадило от пережитого страха. Рэй хмуро указал наверх, не желая разговаривать на лестнице. Возможно, существо внизу могло нас услышать.

Я снова отвернулась и решительно пошагала вперед. Присутствие Рэя ощущалось легким, едва уловимым дыханием позади и тихими шагами. Мелькнула мысль, что он тоже может быть монстром, причем самым страшным из всех, не зря ведь его тут слушаются…

В молчании мы покинули тесный лаз, прошли коридором и свернули в пустую столовую. Рэй зажег фитилек лампы, похоже, он отлично ориентировался во тьме этого дома. Потом поставил чайник на старую плиту, достал кружки. Чай он тоже заваривал в молчании.

Я села у стола, напряженно наблюдая точные, скупые движения молодого мужчины. В нем не было никакой суеты, никакого беспокойства. Отточенная размеренность и плавность, похожая на танец.

Моргнула, когда Рэй поставил передо мной кружку, наполненную ароматным сладким чаем. Я хотела сказать, что не пью сладкий чай и не люблю травы, но почему-то молча сделала осторожный глоток. На губах остался вкус дикого меда, липовых соцветий и мяты. Вкусно…Подняла голову и сразу наткнулась на темный взгляд, в котором плясало отражение огня. Эти блики во тьме завораживали, и я тряхнула головой, не желая поддаваться странной магии этого человека.

– Человек внизу – деструкт, – резко сказала я. – На последней стадии. Финариум.

– Их двое: Брэдди и Нейл, – сипловато ответил Рэй. – Но в обычном состоянии он предпочитает просто Нейл. Брэдди уже все равно, вряд ли он помнит свое имя.

– Двое? Значит, он…двоедушник? Нам рассказывали о подобных случаях…

– Когда-то они были братьями. Попали в низкочастотную воронку у нижнего Лэндариума. Там большая яма скверны, ты знаешь? Потому и живут одни бедняки, те, кто не может позволить себе более чистое жилье. Это давно было… Братья сражаются уже много лет. Но разрыв Духа разрастается, меняет тело и поглощает разум. Нейл еще держится.

Я сжала пальцы на горячей кружке, не ощущая ее жара, и Рэй опустил взгляд, очень внимательно рассматривая мои запястья и пальцы. Так внимательно, что мои щеки, наверняка, покраснели.

– Мне жаль, что ты…испугалась. Я думал, миротворцы знают, как выглядят такие деструкты.

– Я еще не закончила обучение, – качнула головой, стараясь не думать о том, что мы здесь вдвоем. Одни. – Да и потом, ловить порченных – дело Святой Инквизиции, а не миротворцев. Студентам Аннонквирхе лишь рассказывают о безумных чудовищах, которые милостью Империи доживают свой век в Песках.

– Милость? – Рэй усмехнулся. – Думаешь, можно применить это слово?

– В Песках о деструктах заботятся, – не слишком уверенно произнесла я. Все же, слухи о страшном месте ходили разные… – Говорят, даже лечат. Пытаются лечить.

Рэй снова усмехнулся, и я осеклась. Никто не вернулся из Песков, чтобы поведать о чудесном исцелении от разрыва.

– Деструктов не казнят лишь потому, что убийство может образовать блуждающий вихрь, опасный и для других людей. Но не считай это милостью, Ванда.

Тьма в его глазах словно стала глубже и острее, и пламя огня задергалось, задрожало. Но длилось это лишь миг. Рэй сделал глоток чая, успокаиваясь.

– Когда Нейл ощущает приближение приступа, он сам идет в клетку, которую я запираю. Бредди же давно утратил разум, превратился в зверя. И он требует крови. Но Нейл все еще сражается. Подумай, каково ему видеть то, чем стал его брат. И чем становится он сам.

– Ты даешь ему какое-то лекарство? – вспомнила я черное пойло и булькающее горло.

– Некоторые травы и препараты латают разрыв. Увы, эффект недолговременный, а промежутки между приступами становятся все короче.

Я содрогнулась.

– Что будет, когда лекарство перестанет действовать?

Рэй потер переносицу и не ответил. Да и что он мог сказать? Я и сама все понимала. В этом доме живут молодые деструкты, и если Нейл станет для них смертельно опасен…

Я тоже не стала продолжать, даже в своей голове.

Некоторое время мы молча тянули остывающий липовый чай. Углы кухни тонули во мраке, за окном завывал горный ветер. Но здесь, внутри дома, было тепло и безопасно. Странное ощущение после всего, что я увидела в этом месте. И все же…

– Это Нейл собрал всех, кто проживает здесь. У него был приют для деструктов под Нью-Лимериком, в старом аббатстве. Они жили там, скрываясь, несколько лет. Но аббатство сгорело в прошлом году, инквизиторы все-таки добрались до Нейла и его подопечных. Сбежавшие подались в Староград, надеясь затеряться на севере. Здесь мы и познакомились. Отверженные и проклятые всегда находят друг друга… Этот дом – их последнее убежище, больше идти некуда. А эти люди – не чудовища. Они те, кому просто не повезло.

Я прочистила внезапно сжавшееся горло.

– Надеюсь, профессор действительно знает, как восстановить разорванные линии. Утром я поговорю с ним, попытаюсь