Чужая земля - Полина Ром

Мысль о том, что ей придется путешествовать «божественным» способом перепугала Хати до полного безмолвия. Но сперва я заставила ее как следует вымыть руки и сменить одежду. Белая, как полотно, она безропотно уселась мне на колени и плотно зажмурила глаза.

– Хати, открывай глаза, мы уже на месте…

Хати открыла глаза и спустила на пол Баську. Перенесла я нас в покои Имхотепа. Его самого, естественно, не было. Днем он или в лекарской школе, или в библиотеке. Отправила Хати приготовить комнату и сказать Амине, что мы уже вернулись. Слугу попросила привести Имхотепа.

– Царица! Я не ожидал, что вы вернетесь так скоро!

Потом посмотрел на меня, на чистой мытое лицо без косметики и неуверенно спросил:

– Что-то случилось?

– Пожалуй – случилось. Только прикажи подать чаю – пить очень хочется.

Пока суетились и собирали на стол, я молчала, а лекарь все больше тревожился. Наконец последний слуга поклонился и закрыл за собой дверь.

– Я, конечно, могу ошибаться, Имхотеп… Но, думаю, что я жду ребенка.

Имхотеп внимательно посмотрел на меня, немного помолчал и спросил:

– Могу я узнать, кто отец, царица?

Я очень удивилась:

– Имхотеп, ты что, не рад?! Ты столько времени клевал мне мозги, что нужен наследник, а теперь сидишь с таким суровым лицом…

– Я рад, госпожа. Тебе давно уже нужно было позаботится о наследниках. Но ты – царица, а не просто женщина. Не будет ли отец твоего ребенка вмешиваться в твои приказы? Не станет ли требовать… лишнего?

– Думаю, что не станет.

Еще немного поколебавшись, Имхотеп произнес:

– Царица, успокой меня окончательно и скажи, что отец ребенка – Хасем…

– Нет, это – не Хасем.

Я тоже поколебалась, но потом решила, что нет у меня людей ближе, чем он, Сефу и Хасем. Нет, конечно, меня очень любила Амина. Я для нее – как собственный ребенок. Но увы, понять меня так, как понимают эти мужчины, она никогда не сможет. Так стоит ли городить огород и устраивать тайны мадридского двора?

– Помнишь, я вам рассказывала, что ко мне приходил воин с золотой загогулиной в руках? Вы еще тогда решили, что это – Анубис. Получилось у нас все случайно. Я, если честно, не ожидала, что с первого раза и вот так… И даже не уверенна на сто процентов… Но утром был сильный приступ тошноты, это похоже на токсикоз…

– Значит, срок у тебя уже минимум месяц?

– Почти.

– Ну, что ж. Постарайся не волноваться, есть фрукты и мясо, и побольше гулять. Остальное – в руках судьбы.

Все же я знала Имхотепа уже не один год…

– Имхотеп, ты прячешь глаза. Что ты не хочешь говорить мне?

– Царица, никто не в силах изменить то, что уже произошло. Так может тебе и не стоит спрашивать? Это не то, что следует знать женщинам в твоем положении.

– Я всегда предпочту знать правду, Имхотеп. Какой смысл закрывать глаза и отворачиваться от неприятностей?

– Хорошо, царица. Я понимаю и принимаю твое решение. Но позволь, я зайду к тебе вечером, тогда и поговорим.

– Жду тебя после ужина.

И я отправилась в свои покои. Поговорила с обрадованной Аминой, приказала унести из моих комнат все арома-штучки – от греха, как говорится. Объяснила, что жду ребенка, но пока об этом не стоит слишком распространятся. Амина даже прослезилась:

– Моя небти! Я так счастлива за тебя!

Небти… Так она звала меня, когда еще было не понятно, выживем ли мы… Я обняла ее и тоже чуть всплакнула. Ну, читала, что беременные бывают излишне сентиментальны. А может просто осознание того, что меня любят не взирая на чины, сделало меня такой слезливой… Не важно. Важно то, что у меня есть Амина и она будет заботится обо мне.

Баська отправилась проверять территорию, а я поплескалась в бассейне, легла немного отдохнуть и, совершенно неожиданно, проспала почти до вечера. Разбудила меня Амина.

– Царица, надо поесть, ужин уже принесли. И Имхотеп прислал укрепляющее питье.

Травяной напиток оказался довольно вкусным и после ужина я с удовольствием выпила чашку. Лекарь пришел, когда я делала последний глоток. Одобрительно кивнул мне, дождался, когда уберут остатки еды и пустую посуду и только тогда положил на стол несколько весьма потрепанных, скорее даже – ветхих, свитков.

– Что это, Имхотеп?

– Царица, это очень старые предания. Рассказы о женщинах, которые понесли от богов. Ты позволишь, я прочту тебе?

Разбирая иероглифы, Имхотеп был серьезен, как никогда. Рассказы заключались в следующем: некая дева, допустим, гуляла по берегу Нила, или уснула у себя в саду и даже не слышала, как к ней спустился местный бог. Боги в свитках были разные. А вот дева – как под копирку писана. А говорить мне этого лекарь не хотел по тому, что девы умирали, так и не родив ребенка – слишком большой силой обладало дитя бога и убивало собственную мать…

Ну, почему говорить не хотел – я поняла уже. Но я-то в эту чушь с богами не верю, поэтому я сказала:

– Имхотеп, если я почувствую, что не смогу родить сама – я тебе скажу. Раньше просто не было столь искусных врачевателей, как ты. Ты сделаешь мне операцию – и все выживут.

Ну, не буду же я в самом деле переживать из-за старых сказок? Но то, что лекарь рискнул рассказать мне это – вызывало уважение. Не стал отнекиваться и умалчивать. Для него-то все это очень серьезно! Пожалуй, он беспокоится из-за этих страшилок значительно больше, чем я. Зато я точно знаю, что может его отвлечь.

– Имхотеп, мне нужны люди.

– Какие, царица?

– Мне нужны люди, которые смогут составить свод законов. Те, что были раньше – сгорели. И теперь судьи полагаются только на свою память. А должны полагаться на одинаковые правила. Думаю, на придется организовывать целое управление. Нужны будут люди, которые напишут законы. Отдельно – гражданские, отдельно – торговые и отдельно – уголовные. Нужны будут писцы, которые перепишут все это много-много раз. Так, чтобы в каждом крупном городе хранились хотя бы три экземпляра. Один – для судей, один – для учеников и еще один – на всякий пожарный. Законы должны быть написаны и на старом языке, и, обязательно – на новом. Так что впереди у нас, друг мой – просто море работы. Давай подумаем, кому лучше поручить это.

Новый департамент создавался с большим трудом. Не хватало людей, умеющих читать и писать на новом языке. Хотя школы по изучению новой письменности уже были открыты во многих городах, но все еще не создавали потока грамотных людей.

Идо посоветовал привлечь для написания законов несколько чиновников из старой гвардии, но я сильно сомневалась, справятся ли. Из тех людей, что входили в список министра финансов, а именно эту роль и играл при дворе Идо, я, после долгих разговоров выбрала двенадцать человек.