Опасные союзники - Алекс Орлов

– Спасибо, – пробормотал Рони. Кто-то из сержантов протянул ему тряпицу, и он стал протирать возвращенные жала.

– Мессир Дик, тот сержант, что принес их… – начал было Герман.

– Путь лекари натрут ему спину репейным маслом, и к утру он оклемается, – бросил Дик, не оборачиваясь, и сразу пошел в сторону шатра, где квартировала команда Мартина. – Пойдемте, гости дорогие, покажете мне, как вы обжились.

Затем колдун остановился и, повернувшись, взглянул на слегка растерянных гостей.

– Ну, идемте же, идемте. Здесь так мало новостей, мне ужас как хочется с вами поболтать.

Пока озадаченные гости возвращались в свой шатер, мессир Дик прибавил светильнику фитиль, по-хозяйски подтащил к столу потертый табурет и сел на него, с улыбкой уставившись на новичков.

– Давно я не видал такого народа! – сообщил он.

– Какого народа? – уточнил гном.

– Нет-нет, никаких насмешек. Давайте же, садитесь, хочу порасспросить о вашем житье-бытье. Вы ведь из Пронсвилля?

Мартин прошел к своему топчану и сел. Другие тоже расселись по местам.

– Да, из Пронсвилля, – подтвердил он.

– Совсем не кашляешь, – заметил ему Дик.

– Да, отпустило, – согласился Мартин.

– А почему вас тут все боятся? – напрямик спросил Рони.

– Ты же вроде в нужник торопился? – напомнил Дик, усмехаясь.

– Да, точно! – подскочил Рони и, оставив на этот раз арбалет, выбежал из шатра.

Все засмеялись.

– Так почему вас боятся? – напомнил вопрос Мартин.

– Лунной магии нужна вода, а все здешние и есть вода, вот им и страшно.

– А мы другие? – спросил Бурраш.

– Да. Вот ты дерево, а гном – земля.

– А я? – заинтересовался Мартин.

– Вы с Рони трава. Но он трава зеленая, а ты какой-то обожженный.

– Солома, что ли?

– Нет, я же сказал – обожженный.

Послышался топот – это торопился Рони, чтобы не пропустить ничего интересного.

– Так что с моим вопросом? – спросил он, заскакивая в шатер.

– Твои друзья тебе расскажут. А ты расскажи нам, в кого стрелял.

– Ах, это! – Рони кивнул и сел на свой топчан. – Писарь это был, мы его уже не раз встречали.

– Почему «писарь»?

– У него руки в чернилах, – пояснил Ламтак. – Только непонятно, Рони его, выходит, подранил?

– Подранил, – подтвердил Дик.

– А прежде наше железо сквозь него просто так пролетало, – вспомнил Мартин.

– Очень может быть, – согласился Дик. – Но это было в ваших краях. С другим климатом, как любят тут повторять. Вы и не подозреваете, с кем здесь говорите и кому пожимаете руки. Встретили бы их у себя дома – ахнули!

– Злодеи? – сразу спросил Рони.

– Нет, не злодеи. Но другие. Позже вы разберетесь.

Дик поднялся, и на его шее звякнули цепочки из белого металла, на которых были подвешены маленькие колокольчики без язычков.

– Отдыхайте, завтра вам предстоит нелегкий день, а я смогу дрыхнуть сколько угодно.

Сказав это, колдун вышел, Рони выскочил следом, собираясь что-то спросить, но тут же вернулся с растерянным видом.

– Ты чего? – спросил Мартин.

– Он пропал! Его там нет!

Мартин вздохнул и завалился на топчан.

– Давайте поспим немного, слишком много у нас тут приключений.

– Так оставался бы дома, там ни приключений, ни богатого жалованья, – поддел его Бурраш, и Ламтак хихикнул.

– Шутники, – пробурчал Мартин и зевнул. Та немочь, что он испытал всего полчаса назад, оставила его, и он чувствовал себя в порядке, не считая легкого привкуса крови.

«О чем же он меня спрашивал? О чем терзал?» – спросил себя Мартин, вспоминая страшный сон, но уснул, так и не ответив на этот вопрос.

Едва хозяин ввалился в хижину, двое слуг подхватили его под руки и заквохтали, как встревоженные птицы.

– Ваша милость, господин наш, что приключилось? – наперебой затараторили два безглазых карлика, укладывая его на мягкое ложе, выстеленное мхом и овечьими шкурами.

– У вас кровь! У вас есть кровь, никогда бы не подумал!..

– Уймись, Фима! – прикрикнул на коллегу другой карлик.

– О-о-о! – простонал их хозяин, морщась от боли. Он испытывал такие страдания, что пока даже не замечал, о чем лопочут его слуги.

– Не командуй мне тут, Роба, мной командует только его милость!.. – заметил Фима и встряхнул длинными, почти до пояса, космами, похожими на бурые водоросли.

В некогда пастушьем жилище немного попахивало тиной, хотя прежде здесь стригли овец и стоял стойкий овечий запах.

– Фима… – простонал хозяин. – Овцы в загоне еще остались?

– Еще четыре штуки, ваша милость!

– Пойди нацеди крови…

– Слушаюсь, ваша милость, сейчас принесу!

Карлик сдернул со стены кривой тесак и, подхватив медный котелок, выскользнул из хижины.

– Роба… – позвал хозяин.

– Слушаю, ваша милость!

– Полковник Ороса являлся?

– Являлся, обещал зайти вечером.

– Нельзя вечером, ох… – хозяин с трудом повернулся на бок. – Нужно сейчас же.

– Позвольте, я помогу вам, господин.

– Нет!.. Срочно вызывай полковника!.. Немедленно, это очень важно!..

– Как прикажете, но мне больно смотреть на вас, хозяин!

– Ты все равно не сможешь помочь мне, Роба! Топай давай, мне нужен полковник!

Карлик вздохнул и, отойдя в угол хижины, стал топать по земляному полу, выбивая определенный ритм. Так продолжалось минуты две, а затем последовал ответный толчок, и в хижине заскрипели стены.

– Ишь ты, услышали! – сказал Роба и стал разбирать ответное послание.

– И что там? – спросил хозяин.

– Уже идут, ваша милость, но обстановка сложная, подземные реки быстры, они идут против течения, все-таки вокруг горы.

– Но они будут?

– Непременно, ваша милость. Говорят, за полчаса прибудут, даже обломав клыки.

– Ну, посмотрим, – пробурчал хозяин и перевернулся на раненую спину.

Распахнулась дверь, и появился Фима с котелком, полным свежей овечьей крови.

– Вот она, ваша милость! – торжественно объявил он, поднимая над головой котелок. – В прошлой овце-то крови было куда больше!..