Алтай. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия в Центральной Азии - Михаил Певцов

Речка Кунгуй получает начало верстах в двадцати пяти к северо-востоку от Ярен-худука и образуется из многих родников, бьющих из песка. В верховьях она известна под названием Нарын-гола, а в средней и нижней частях называется Кунгуем. Речка имеет от 10 до 15 сажен ширины и часто разбивается на рукава. Она очень мелка, и только в немногих местах, у возвышенных берегов, глубина ее достигает 3–4 футов. Температура воды около 3 часов пополудни достигла почти 20 °Re, так что купанье в ней нисколько не освежало.

Дно, состоящее из мелкого песка и ила, местами очень топко. В верхней части речки часто встречались очень маленькие прибрежные озерки, или, правильнее, глубокие ямы, сообщающиеся с рекой узкими протоками. В этих ямах и омутах самой речки мы ловили маленьких ускучей и гальянов, а также находили раковины живущих в них озерников. Плавающих и голенастых птиц, исключая улитов, чаек и чеграв, было немного. Появлялись изредка и степные курочки, прилетавшие на речку пить.

В долине Кунгуя во время нашего пребывания стояло много монголов. Эта долина, за отсутствием в стране высоких гор, служит в летнее время наиболее удобной местностью для стойбищ. По берегам речки тянутся хорошие луга, но трава в то время была значительно потравлена пасшимся на них повсюду скотом.

К югу от Кунгуя, в расстоянии около 20 верст, тянется с востока на запад, почти параллельно речке, весьма длинный, но невысокий степной кряж Урдур-унигытэ. На востоке этот кряж слабо сочленен с последним отрогом Хангая, а на север, к речке, высылает несколько низких отрогов, между которыми залегают весьма широкие и открытые к Кунгую долины с песчано-каменистой почвой, поросшей во многих местах караганой. В этих долинах, поблизости речки, встречаются и солончаки, покрытые злаком дэрису, а на самих берегах весьма хорошие луговые пространства.

На второй день пути по долине Кунгуя мы ночевали на урочище Нуга, представляющем обширный мокрый луг, обильно орошенный многими ключами, образующими малые озерки. На этом урочище мы, между прочим, видели несколько берез, которых не встречали на всем пути от Урги. С урочища Бага-булум, отстоящего в одной станции от Нуги, дорога пролегает по равнинной местности. Короткие и низкие отроги степного кряжа Урдур-унигытэ, простирающегося к югу от Кунгуя, уже не достигают в этой местности берегов речки.

Каменисто-песчаная степь покрыта почти повсюду караганой. На этой степи вздымается в виде колоссального конуса гранитная скала Улан-хаирхан. Против нее, на правом берегу Кунгуя, на южной окраине песков возвышается такая же скала Сабун-хаирхан, к северо-западу от последней – Шьер-хаирхан, а к северу от урочища Нуга из песков подымается целый кряж, тянущийся с востока на запад верст на 10. Песчаная гряда, из которой они вздымаются, имеет волнообразную поверхность, и ее можно было бы уподобить морю, застывшему во время волнения.

На меридиане урочища Цацеин-булук оканчиваются зыбучие пески, тянущиеся по правому берегу Кунгуя. С этого урочища отделяется на северо-запад дорога в ставку дурбетского вана[30]– Уланком, что на речке Харкора – притоке оз. Убса. Около дороги, в 25 верстах от Кунгуя, находится небольшое, но весьма глубокое пресное озеро Гун-нор, лежащее в котловине. Оно питается ключами, и рыбы в нем монголы не замечали.

Близ западной оконечности помянутой теснины дорога оставляет Кунгуй, поворачивающий к северо-западу, и направляется степью к р. Дзапхыну, но мы решили продолжать путь по Кунгую до его устья. Нам хотелось проверить показания монголов, кочевавших на берегах Кунгуя, о том, что эта речка впадает не в р. Дзапхын, как значится на большой китайской карте Монголии, а в оз. Айрик-нор, в которое, по их же показаниям, изливается и Дзапхын. Это озеро не нанесено на китайскую карту, а р. Дзапхын показана на ней изливающейся в оз. Киргиз-нор.

Желая лично удостовериться в существовании оз. Айрик, мы свернули с дороги и направились по правому берегу Кунгуя на северо-запад. Поднявшись на увал, увидели на севере цепь холмов Цзун-сэрил, служащую предгорьем синевшемуся вдали высокому хребту Хан-ху-хэй, а на юго-западе тянулась пологая гряда, которой оканчивается между низовьями Дзапхына и Кунгуя степной кряж Урдур-унигытэ. На ночлег мы спустились к речке на урочище Шара-модутэй-нурмак.

Утром с увала открылась перед нами вдали сероватая поверхность оз. Айрик. Подойдя к нему, мы были поистине поражены присутствием великого множества водяных и болотных птиц на этом озере: пеликаны, цапли, утки, лебеди, гуси, чайки, авдотки и многие другие птицы буквально покрывали берега, заливы и всю прибрежную полосу воды в несколько десятков сажен ширины. Мы остановились на устье Кунгуя и пробыли на озере почти двое суток. На наше счастье, в оба дня дул свежий ветер с северо-востока, препятствовавший комарам, которых в это время там была тьма, тревожить нас и наших животных.

Оз. Айрик имеет около 17 верст длины и 8 ширины, а в окружности простирается до 45 верст. Южный берег его низменный и большей частью топкий, северный немного повыше, но тоже плоский. Кроме Кунгуя, озеро принимает в себя р. Дзапхын, устье которой находится в 3 верстах к западу от первого. Обе эти реки приносят в Айрик-нор массу мельчайших нерастворимых частиц, окрашивающих его воды в светло-ржавчинный цвет.

Глубина озера от южного берега возрастает крайне медленно: в расстоянии 100 сажен от береговой черты она не более 2–3 футов, да и посредине, судя по рельефу окрестностей, должна быть очень незначительна. Дно Айрик-нора до того топко, что по нему не только неудобно, но и опасно ходить. Тростники на берегу заметны только близ устья Дзапхына, против которого находятся отмели, а быть может, и низменные островки, покрытые ими; в остальных местах южный берег преимущественно открытый.

Вода в озере пресная, но мутная и не совсем приятная на вкус. В нем живет два вида рыб: гальяны и ускучи. Последние достигают весьма больших размеров. На устье Кунгуя мы нашли голову ускуча, выброшенного волнами и съеденного орлами. Она принадлежала рыбе, имевшей, вероятно, не менее пуда веса. Монголы, которым мы ее показывали, уверяли, что им случалось видеть в озере более крупные экземпляры, не уступающие по весу жеребенку.

Плавающих и болотных птиц на этом озере было несметное множество. По утрам и вечерам стаи и одиночные птицы беспрерывно в течение двух-трех часов проносились вдоль берега. На Айрик-норе живет много орланов, питающихся его рыбами. Во время бури волны выбрасывают на берега ускучей, и орланы, как только ветер начнет крепчать и на поверхности озера поднимутся большие волны, собираются в стаи и летают вдоль берегов, высматривая добычу.

Завидев выброшенную рыбу, стая испускает крики и усаживается на пирушку. Голодные монгольские собаки соседних улусов точно так же во время волнения на озере спешат к нему со всех сторон, бегают вдоль берега, ища выброшенных волнами рыб, и иногда вступают в ожесточенную драку с орланами из-за добычи.

Во время нашего пребывания на Айрик-норе, 28 июня после полудня, северо-восточный ветер развел сильное волнение; волны яростно ударялись о берега и цвет поверхности озера изменился, перейдя из светло-ржавчинного в темно-ржавчинный или коричневый, по всей вероятности, от сильной мути, поднятой волнением. На другой день утром, при тихой погоде, цвет поверхности воды казался несравненно светлее, чем накануне, во время бури.