Принцип талиона - Валерий Гуминский

Согласен. Вам, ребята, дали команду «фас», вот вы ее и выполняете. Какие претензии к местной полиции и дружине? Да я на сто процентов уверен, что расскажи им правду, еще несколько дней будут выяснять так ли это. Нет, надо бежать. И быстро. Время истекает неумолимо.

— Караул! — крикнул капитан, занявшись своей прической. — Увести задержанного!

Вошел злой дружинник, сопровождавший меня в кабинет, и отвел обратно в камеру. Интересная здесь практика — среди ночи выдергивать на допрос. Но главное я выяснил. Меня самым настоящим образом тормозят, не дают возможности продвигаться к финишу. Завтра повезут в Нижний. А это потеря времени. Промурыжат несколько дней, а потом с извинениями выпустят на волю. Ага, когда экзамены уже закончатся, и самым лучшим и достойным кадетам покупатели предоставят контракт. Если честно, я ведь и рассчитывал на контракт с императорским кланом или с его вассалами. Быть поближе к цели, узнать о своем кровнике как можно больше. Но теперь, чувствую, мои планы рушатся.

Остается теперь ждать утра. Что оно принесет?

— Раз гляжу я между — дамочка в разрез.

Я имел надежду, а теперь я — без!

Ох, какая драма,

Пиковая дама,

Всю ты жизнь испортила мою!

И теперь я бедный,

И худой, и бледный,

Здесь на Дерибасовской стою!

Покачивая ногой в черном, начищенном до блеска туфле, мой сосед, сидящий на жесткой металлической лавке напротив, с интересом изучал меня вот с той самой минуты, как микроавтобус с яркой зеленой полосой вдоль борта мигнул спецсигналом и выскочил из внутреннего двора Управления. Прищуренный левый глаз периодически распахивался, чтобы снова превратиться в щель. Мужчина, которому можно было дать и тридцать лет, и все сорок, был худощав, текуч как ртуть, и периодически замирал, когда машина делала поворот. Мы не могли видеть, куда нас везут, но сосед безошибочно называл улицы, словно мог смотреть сквозь стену решетчатой камеры.

— Почтовая! Банковская! О, на магистраль выехали! Ну, теперь помчимся с ветерком!

Выдохнув из себя воздух, сосед привалился к стенке, словно проделал большую работу. Я обратил внимание на его руки: чистые, ухоженные, с аккуратно подстриженными ногтями. Ни одной татуировки, даже намека нет.

— Что, братан, повесил нос? — неожиданно мужик подмигнул мне правым глазом, отчего получилось довольно смешно, особенно с вечно прищуренным левым. — За что повязали клятые?

— Шьют чужую кражу, — честно ответил я. Мне было скучно, и любой разговор мог скоротать дорогу.

— Ха-ха! С браслетами на руках? Доказательство налицо! — хохотнул мужик.

— Браслеты мои.

— Почему их не сняли? — пристал сосед. Ему тоже, видать, захотелось пообщаться. — В чем прикол?

— Они не снимаются, — просто ответил я. — Следак пробовал — теперь с синяками ходит.

Мужик опять засмеялся, но уже осторожнее. Кажется, до него стало доходить. Прищур глаза стал еще сильнее.

— Артефакт?

— Он самый.

— А что ты тут делаешь? Догнаться не могу. Или теперь дворян можно на шконку загонять через гражданский суд?

— Кто-то обнес князя Алтуфьева, а я в тот момент находился неподалеку от его усадьбы. Люди увидели, подняли егерей. Я, вообще-то, в туристическом походе был, просто в тот момент отбился от группы.

— Складно заливаешь, брат, — закивал мужик. — Тебе, конечно, не поверили…

— Не поверили. Долго по лесу гоняли, пока я сам в Лысково не вышел. Жрать охота, да и домой возвращаться нужно. Здесь и повязали.

Сосед задумался, зацепившись за ручку над головой, чтобы сильно кренящийся автомобиль не сбросил его на металлический ребристый пол.

— Как зовут, барин? — прочнее утвердившись на скамье, поинтересовался мужчина.

— Колояр.

Раз уж дворянином себя обозначил, надо держать марку.

— Опа-на! Час от часу не легче! С кем меня судьба свела! — стал балагурить спутник. — Никак, из Первых? Жизнь сделала кульбит, и я теперь видел все.

— А ты-то кто сам? — сначала мне показалось, что сосед из важных воров, но отсутствие некоторых маркеров ставило в тупик. Есть ли у него наколки на теле? Руки чистые, но сей факт ни о чем не говорит. Да и общается незнакомец не так, как обычно разговаривают ребята из «ночной гильдии». Разболтанная речь, больше присущая уличным барыгам, контролирующим незначительные участки, где берут свою долю с продажи оружия, наркоты, ворованных машин.

— Уважаемый в Лысково человек, — незнакомец снова прищурился. — Видишь, как уважают: даже спецмашину выделили, чтобы в Нижний сплавить. Не хочет Севостьянов возиться с такими, как мы.

— Почему нас везут в Нижний?

— Судопроизводство, криминальная полиция, отдела ментального допроса и прочие службы — все там. Легче погонять машину туда-сюда, чем создавать в Лысково такую же базу. Дыра дырой, — охотно пояснил сосед. — Кстати, меня Пианистом кличут.

— На пианино играешь?

— По рукам заметил? — улыбнулся Пианист и помахал передо мной своими ухоженными руками. — Ага, тапер в «Раките». Бывал там?

— Откуда? — я удивился. — Я только вчера узнал, что есть такой город — Лысково.

— Шутник ты, барчук, — хмыкнул сосед. — Эх, каких там раков подают! Мечта, песня, а не раки!

— А тебя-то за что взяли? Что-то ты заливаешь, Пианист. Думаешь, поверю, что за красивые глазки?

Мужчина рассмеялся и с удовольствием посмотрел на свои пальцы. Потом задрал правую ногу и снял туфель. Провел пальцами по кромке каблука, надавил с двух сторон и без напряжения сдвинул его в сторону. Там, куда приходилась пятка, виднелась небольшая выемка, из которой Пианист достал тонкий металлический стержень и небольшой пластиковый прямоугольник, похоже, вырезанный из банковской карточки.

Машину слегка тряхнуло, Пианист забавно уцепился одной рукой за скамью, но удержался. Нацепил туфлю обратно и показал мне стержень.

— Тапер… Сейфы я вскрываю и замки — попутно. Потому и Пианист, что руки мои очень чувствительные к любому механизму в дверях. Ну, как, барчук? Готов рвать когти из негостеприимной колымаги?

— На ходу? — я ожил. Появился шанс. Если Пианист не врет, что может вскрывать замки — можно убежать. Но от желания до исполнения задуманного нас отделяла массивная дверь, запираемая на массивную пластину с фиксированным замком, да еще дополненная внутренними ригелями.

— Не-а, — ухмыльнулся собеседник и аккуратно спрятал странный набор за подкладку пиджака. Видно, что все у него заранее продумано и подготовлено. — До Нижнего нам еще долго ехать. Где-то возле Малиновки будет остановка. Охрана пойдет жрать, нас выведут водички попить, в туалет сходить. По инструкции им положено сопровождать только одного подследственного, и то в наручниках. Так что пока одного водят, другой парится в коробке.