Королевская битва - Косюн Таками

И все же…

Что, если в лесу или на холме перед школой действительно кто-то был, но вовсе не собирался на нее нападать? Другими словами… что, если он, тот самый мальчик, который вышел раньше нее, спрятался там и ждал ее? Быть может, вылетев из школы на полном ходу, она лишилась прекрасной возможности с ним встретиться?

Нет.

Такако так не казалось. Да и что она могла поделать? Всякий, кто болтался возле школы, ставил свою жизнь под угрозу. Да, они знали друг друга с раннего детства – но этим все и ограничивалось. Все эти годы они с тем мальчиком оставались просто добрыми друзьями. Такако решила, что слишком самонадеянно с ее стороны думать, будто он – Хироки Сугимура (ученик номер 11) – станет рисковать своей жизнью, дожидаясь ее.

А теперь самым важным стало кого-то найти. Найти Хироки Сугимуру было бы просто идеально, но Такако подумала, что это слишком уж оптимистично. Так что ее вполне устроила бы староста класса Юкиэ Уцуми или какая-нибудь обычная девочка. Если бы та с ходу ее не застрелила, она бы затем смогла девочку успокоить… А если бы она уже действовала спокойно, так еще и лучше (хотя тот, кто в таких условиях оставался спокоен, вполне мог вызывать подозрения). Так или иначе, кого-то найти… больше сейчас, пожалуй, нечего желать.

Такако также твердо знала, что ни в коем случае нельзя повышать голос. Из заброшенного дома она видела, как погибли на вершине северной горы Юмико Кусака и Юкико Китано.

А потому Такако решила покинуть заброшенную хижину, где она пряталась, и взобраться на вершину южной горы, а потом она станет по спирали спускаться по склону, проверяя, не прячется ли кто-то в кустах. В кусты можно было швырять камешки, как, собственно говоря, Такако и делала с тех пор, как покинула хижину. Как только она выяснит, кто там сидит, она сможет решить, стоит ли к тому человеку приближаться. В полдень Сакамоти объявил, что зона, где находится вершина южной горы, в три часа дня станет запретной. Впрочем, если только по пути у Такако не возникнет каких-то проблем, она сможет задолго до того времени все там обследовать. А если в том районе действительно кто-то находится, он вынужден будет к трем часам оттуда уйти. Тогда у Такако появится отличный шанс его увидеть.

Девочка сверилась с наручными часами, которые нашла в рюкзаке. Двадцать минут второго. Поскольку Такако носила браслеты, то никогда не носила часов, но сейчас она себе такой роскоши позволить не могла. Затем девочка коснулась ошейника.

«Если кто-то попытается сорвать с себя ошейник, он взорвется».

Само присутствие ошейника как-то удушающе действовало на Такако, да и на горло он действительно давил. Цепочка с иностранной монеткой то и дело слегка по нему постукивала. Решив не обращать на адское устройство никакого внимания, Такако левой рукой сжала нож для колки льда (хотя что толку было от такого оружия?). Правой рукой она схватила несколько камешков и разбросала их по сторонам.

Камешки зашуршали в кустах.

Такако немного подождала. Никакой реакции. Тогда она двинулась вперед. Собираясь выбежать на открытое место между кустами, девочка вдохнула поглубже.

И вдруг она услышала шорох. Метрах в десяти слева от нее из кустов высунулась чья-то голова. Такако увидела школьный пиджак и затылок какого-то мальчика. Волосы на этом затылке были слегка встрепаны. Голова поворачивалась влево-вправо, осматривая окрестности.

Такако застыла на месте. Мальчик. Это было совсем некстати. Мальчики вечно создавали проблемы. Особой причины так думать Такако не имела, но все же ей казалось, что от мальчиков из их класса, не считая Хироки Сугимуры, ей ничего хорошего ждать не следует. А что это не Хироки, она поняла сразу же.

Такако затаила дыхание и стала отступать обратно в кусты. Хотя она предусматривала такую возможность, все же не смогла удержаться от дрожи.

Внезапно мальчик обернулся. Их глаза встретились. Дико изумленное лицо принадлежало Кадзуси Нииде (ученику номер 16).

«Черт, – подумала Такако, – и как же мне повезло на этого придурка наткнуться!» Впрочем, прямо сейчас важно было лишь то, что она стояла на открытом месте, и это было опасно. Такако быстро развернулась и побежала назад тем же путем, которым пришла.

– Погоди!

Она услышала голос Кадзуси, он догонял ее, продираясь сквозь кусты.

– Погоди! – надрывался Кадзуси. – Погоди!

«Тьфу… – подумала Такако. – Ну что за идиот…»

После секундного колебания девочка остановилась. И оглянулась. Если бы у Кадзуси был пистолет и он хотел ее остановить, он бы уже это сделал. Куда более тревожными казались его крики. Они ставили под угрозу не только его жизнь, но и ее. Хотя совсем недавно в этом районе вроде бы никого не было.

Кадзуси, чуть притормаживая, спускался по склону.

Тут Такако увидела, что в правой руке у Кадзуси – заряженный стрелой арбалет. Прямо сейчас он в нее не целился – но если бы целился, смогла бы она увернуться и убежать? Не зря ли она остановилась?

Нет. Такако решила, что все сделала правильно. Кадзуси Ниида был главным нападающим школьной футбольной команды. Такие спортсмены, как он, бегали не хуже легкоатлеток, а то и лучше. Какой бы первоклассной спринтершей Такако ни была, Кадзуси все равно мог ее догнать.

Так или иначе, было уже слишком поздно.

Кадзуси остановился в нескольких метрах от нее. Широкоплечий, он был довольно высок ростом и хорошо сложен. Обычно его длинные волосы (по нынешней моде у футболистов) бывали гладко причесаны, но теперь они были так растрепаны, словно Кадзуси играл в каком-то сверхнапряженном матче и уже пошло дополнительное время. На его лице, достаточно симпатичном, если не считать скверных зубов, появилась улыбка.

«Что ему нужно?» – думала Такако, внимательно наблюдая за лицом мальчика.

На самом деле Кадзуси вполне мог и не иметь никаких враждебных намерений. На самом деле он мог думать, что наконец-то нашел одноклассницу, которой он сможет доверять.

Но у Такако было не очень хорошее мнение о Кадзуси Нииде. Если совсем откровенно, она терпеть его не могла. Особенно она не выносила его назойливости. А также его самомнения. Они учились в одном классе с самого первого года младшей средней школы. (Хироки, между прочим, стал одноклассником Такако только на второй год.) Не прилагая особых усилий, Кадзуси вроде бы добился неплохих успехов и в учебе, и в спорте, но, несмотря на это – если эти вещи вообще имели какую-то связь, – его неразвитость так и перла наружу. Он вечно пытался произвести впечатление, а когда у него это не получалось, придумывал какое-то слабоумное оправдание. Кроме того, еще на первом году их совместной учебы стали ходить слухи, что они с Кадзуси встречаются. («Ученикам, – думала Такако, – больше просто нечем заняться. Ладно, пусть говорят, что хотят».) Всякий раз, когда возникал подобный слушок, Кадзуси подходил к ее столу, трогал Такако за плечо («Да как он смел!?») и говорил: «А знаешь, про нас с тобой тут слухи ходят». «Весьма польщена», – обычно отвечала Такако, отворачиваясь и сбрасывая его руку. А в целом она старалась не обращать на Кадзуси внимания («Отвали, сопляк. Уже достал своей навязчивостью»). Но теперь… теперь она была не в том положении, чтобы так просто от него отмахнуться.