Милость богов - Ольга Яновская

Парнишка лет четырнадцати встал на ноги, сделал шаг к арке, потом ещё один, и вдруг прыгнул, черное зеркало разлетелось на множество мелких осколков. Отвратительная арка покачнулась и рухнула.

– Вот и все. Он ушёл к себе, – сказал ларг. – Теперь он в Межмирье, а может быть, уже у себя в селении.

Из головы того, что недавно было Корнеем с металлическим звоном вывалился глаз и подкатился к ногам Марка.

– Бери, не бойся, вот она – дверь, – опять заговорил ларг. – Теперь ты почти бог.

В углу завозился Русак, его опять рвало. Он попытался что-то сказать, но спазм не давал. Отдышавшись и собрав остатки сил, целитель выпалил:

– Вот она, милость богов.

Два стражника, затянутые в блестящие доспехи, как рыба в чешую, скрестили бердыши крест-накрест и выглядели угрожающе, но они были всего лишь украшением двери, ведущей в большой зал царского дворца.

Марк отличался от остальных гостей. Приближенные были в ярких нарядах, вроде петушиного. Женщины блистали драгоценностями, они сверкающими капельками усыпали подолы платьев, сверкали россыпями на шеях и руках, терялись в пышных волосах. Мужчины явно стремились превзойти их в великолепии, добавляя ко всем прочим украшениям оружие. За один кинжал в таких ножнах можно было прожить год безбедно.

Марк стоял в стороне от пёстрого общества, словно призрак, и откровенно скучал. Царь Боромир задерживался, и приближенные нервничали: как бы чего не случилось.

Наконец распахнулись обе створки двери, показался тонкий, как жердь, слуга и зычно провозгласил:

– Царь Боромир приглашает своих подданных!

Приближённые повеселели, шумной толпой потянулись в громадный зал, рассаживались на места, строго отведённые для каждого. Марк чуть замялся у входа, не зная куда сесть. Когда он состоял на службе, то всегда занимал место за спиной хозяина: не присоединяясь к трапезничающему люду, поглядывал по сторонам.

Свободных мест оставалось всё меньше. Марк нахмурился и сел на самое дальнее, недовольно глянул на соседа, отчего тот едва не шарахнулся.

Царь вошёл стремительно, широко шагая, сел во главе стола и улыбнулся присутствующим. Над его головой на стене висел отлитый из металла огромный сокол с расправленными крыльями. И казалось, что глаза сокола, сделанные из кроваво-красных рубинов, злобно сверкают, оглядывая гостей.

Боромир отыскал взглядом Марка, усмехнулся в усы.

– Эй, наёмник, иди сюда. Сегодня твое место рядом со мной.

Когда Марк сел по правую руку от царя, тот склонился к нему и шепнул:

– Мне хотелось досадить этим разряженным индюкам. Они стремятся сесть ближе к трону, дай им волю, так обсядут меня, как стервятники жертву.

– Но вы же не даёте такой воли, – усмехнулся Марк.

– Правильно мыслишь, наёмник, – хохотнул царь. – Угощайся.

Он обвёл рукой уставленный яствами стол, приглашая попробовать всё, до чего можно было дотянуться, а до чего не получалось, тут же подносили по легкому движению бровей. В животе Марка требовательно заурчало, запахи стояли одуряющие. Он подвинул к себе огромное блюдо с зажаренным поросёнком. Над золотистой подрумяненной корочкой поднимался дымок, наёмник вонзил нож в мягкое сочное мясо.

Бесшумно двигались слуги и подливали в кубки едва ли не в тот же миг, когда те пустели. Стучали ножи, звякала посуда, гости уничтожали еду с такой жадностью, словно завтра наступит голод, и они наедались впрок. Лица лоснились от жира, челюсти двигались мощно, перетирая нежные паштеты, мясо зажаренных до чудесного хруста птиц, молодых поросят и огромных быков, лежащих в глубоких блюдах. Рыбы было столько, что, казалось, море должно было опустеть.

Марк легко уничтожил поросёнка и обнаружил в нём огромную индюшку. Когда та была съедена, в ней оказался жирный заяц. Стерев жир с губ краем скатерти, наёмник с удвоенным азартом напал на зайца. И крякнул, найдя в нём маленькую, но дразняще пахнущую куропатку.

– Ну и повара у тебя, ваше величество! Как им удалось приготовить такое чудо?

Боромир усмехнулся, следя за гостем, бросил на тарелку обглоданную кость, вытер пальцы о скатерть, прежде чем ответить.

– Я всегда беру на службу только лучших. А ты пошёл бы ко мне?

Марк выпрямился, почуяв, что царь говорит об истинной причине приглашения.

– Не знаю. Зачем вашему величеству наёмник?

– Я бы хотел иметь такого воина, как ты, рядом с собой.

– Я не воин, ваше величество, я наёмник.

Царь, несмотря на всё услышанное от Василики, ему нравился. Хороший господин, рачительный хозяин. Воинов держит крепко, подданных не душит налогами, даже, как говорят, кое-какие вольности дал.

Распахнулась дверь, и вошёл слуга.

– Ваше величество! – провозгласил он зычным голосом. – К вам посол Свен.

Кланяясь, вошёл толстяк, широкое круглое лицо сияло, как начищенный медяк.

– Светлый царь! Простите моё опоздание. Слуги, будь они прокляты.

– Ладно, садись. Подайте кресло покрепче, а то расшибётся посол, а нам потом войной грозить будут.

– Шутник вы, ваше величество.

Толстяк уселся рядом с Марком, на миг в глубоко посаженных поросячьих глазках мелькнуло удивление, но спрашивать он ничего не решился. Если царь посадил странного чужака подле себя, значит, и ему следует быть вежливым.

– Я слышал о вашем горе, светлый царь. Как здоровье Пересвета? – участливо спросил посол.

– Прекрасно.

– Но говорят, он искалечен.

– Да. – Боромир выпил одним махом вино и только тогда сказал: – Ничего, шрамы украшают мужчин.

– А как здоровье царевны?

Боромир сморщился, недовольно пожевал губами, но ответил:

– Царевна не скоро встанет с постели. Страшные события отразились на её здоровье больше, чем на здоровье Пересвета.

Боромир встал.

– Я хочу произнести тост.

Гости почтительно замолчали, перестали даже чавкать, приготовившись внимать словам царя.

– Сегодня свадьба не состоялась. Но царевна и мой сын всё равно поженятся. Не сегодня, так позже. Давайте выпьем за их здоровье!

Гости встали с кубками и выпили до дна за здравие Василики и Пересвета.

Марка Боромир проводил до ворот замка. Не спеша, они шли по площади, по которой два дня назад шагали Василика и Пересвет.

– Так что, наёмник, ты примешь мое предложение?

Марк чуть помедлил, но всё-таки сказал:

– Я проклятый. Скоро меня будут судить жрицы. И потом, по правилам нашей школы, купить меня ваше величество сможет, подписав договор с Мастером.

– Ерунда, – отмахнулся царь. – Я видел каков ты в деле. Значит, поединок выдержишь. А на торгах я тебя выкуплю. Будешь служить мне честно? Не за страх, а за совесть?