Темный эльф. Хранитель - Александра Лисина

– Это совсем не то, для чего меня посылали, – прошептала эльфийка, завороженно глядя в изумрудные глаза и в который раз поражаясь про себя их внутренней силе.

– Нет, – согласился Таррэн. – Но здесь нет твоей вины, поверь. Ты достойная дочь своего дома, Мирена, я не отрицаю этого и искренне восхищаюсь твой смелостью и красотой. Ее невозможно не признать, но так получилось, что между нами ничего не будет. Это невозможно, понимаешь? Потому что есть важная причина, по которой я больше не приму рядом с собой ни одну женщину. Даже такую, как ты. Не смогу, да и не захочу: с некоторых пор для меня это стало неважным. И совет об этом просто не знает.

– Вы?..

– Да, – шепнул Таррэн, и по яркому блеску в его глазах Мирена мгновенно поняла – правда.

Значит, у нее не осталось шансов: бесполезно пытаться свести с ума того, кто уже потерял разум от любви к кому-то другому. Он не свободен, но одновременно крылат и не знает границ своего счастья. Совет безнадежно опоздал со своей идеей…

Однако эта горькая мысль, как ни странно, не причинила боли. И даже огорчения с собой почти не принесла. Напротив, теперь, когда все определилось, наконец стало гораздо спокойнее и как-то легче, что ли? Потому что мужчины, когда говорят таким голосом и так пронзительно смотрят, не умеют лгать: лорд Торриэль действительно нашел свою вторую половинку и ни за что больше от нее не откажется. В этом теперь его радость, его страсть, его счастье, вся его жизнь. И не увидеть этого было невозможно. Как невозможно не понять, почему он на столь долгое время исчез в дебрях Проклятого леса.

Мирена неслышно вздохнула.

– Не будет ли бестактностью с моей стороны, мой лорд, если я спрошу, кто она? Судя по тому, что совет еще не знает, она не из нашего народа?

– Нет, – загадочно улыбнулся Таррэн.

– Человечка?

– Тоже нет.

– Тогда кто же?! – изумилась эльфийка, старательно вспоминая представительниц всех известных рас: перворожденные отпадают; люди – тоже; подгорные… нет, не может быть: ни один бессмертный на такое не пойдет… карлики и тролли… даже думать страшно. Кто еще? Феи? Оборотни? Хмеры?! Нет-нет, совсем не то. Ну, есть еще полукровки, конечно, но это было бы совсем неприлично для эльфа… да вот, вроде, и все? – Я не понимаю!

Ирташ гордо изогнул шею и потрусил дальше, старательно ставя на землю точеные ноги и всем видом изображая нечто изящное, грациозное и непередаваемо красивое. А Таррэн улыбнулся шире.

– Когда-нибудь поймешь. Но можешь быть уверена: других таких нет. Верно, Ирташ?

Мимикр согласно заурчал и мечтательно прикрыл глаза, а Мирена озадаченно нахмурила брови.

– Скажите, мой лорд, а владыка об этом знает?

– О да, – хмыкнул эльф. – Но, боюсь, ему это не по нраву.

– Ясно.

– Хорошо, что ясно. Тогда у меня есть к тебе одна просьба… ты ведь не против, если я буду обращаться на «ты»?

– Нет, мой лорд, – слабо улыбнулась эльфийка, когда Таррэн незаметно ей подмигнул. – Это ваше право.

– Тогда я прошу: не распространяйся об этом разговоре остальным. И будь добра обращаться ко мне по имени. После путешествия в Серые пределы это ведь не покажется тебе слишком сложным?

– Нет, мой…

– Таррэн, – вовремя подсказал наследник Изиара, и Мирена неуверенно на него посмотрела, искренне сомневаясь, что это хорошая идея.

Называть наследного лорда по имени?! Да в лесу за такое своего лишат! Хотя… то, что он решил открыться, немного льстит. И не может не радовать: выходит, ее он «посторонней» не считает?

– Просто Таррэн, – настойчиво повторил эльф, видя, что она все еще колеблется. – Лорда Торриэля больше нет, понимаешь? Он умер два с половиной века назад в Иллиарэль илле Даэри, а его ветвь на родовом ясене отрублена и вряд ли когда-нибудь возродится. Я отреченный, Мирена. Не забывай. А значит, не имею права ни на имя, ни на титул, ни на трон.

– Нет, имеете: владыка Л’аэртэ уже распорядился.

– Отец, как всегда, решил все без меня. Но с ним нам еще предстоит серьезный разговор, а до этого времени я прошу не портить мне настроение и не напоминать о прошлом.

Эльфийка покорно склонила голову и, смущенно улыбнувшись, отдалилась.

– А ты рисковый, – шепнул Шранк, едва она отвела свою породистую кобылку в сторону. – Не боишься, что завтра одной эльфийкой в этом мире станет меньше?

– Нет, – хмыкнул Таррэн. – Малыш никогда не нарушает своих обещаний.

– Ого. Ты и это успел предусмотреть? Посмотри хоть, как у него дела, а то полдня прошло, а от них ни слуху не духу. Вдруг все-таки подрались? Карраш, хоть и поумнел, бывает временами резок, а когти такие отрастил, что и хмеры уже шарахаются. А уж если взбрыкнет и пожелает взять первенство, то даже наш Белик может не справиться. Помнишь, как этот изменник месяц назад здоровенный палисандр на спор разгрыз? За два раза перекусил, чудовище, хотя его даже гномьей сталью приходится по полдня рубить!

Темный эльф непонимающе обернулся.

– Ты о чем?

– Да нет, не подумай, – поспешил добавить воевода. – Я в нем не сомневаюсь: все-таки полвека в пределах даром не проходят ни для одного человека, а малыша человеком можно назвать уже с большой натяжкой. Только ушей твоих и не хватает. Но Карраш все равно для него слишком велик. Даже с учетом его собственного желания и последних событий… не знаю, не знаю. Я бы на месте Белика поостерегся так безоговорочно ему верить.

– Шранк!

– Что?

– О чем ты говоришь?! – раздельно повторил Таррэн, чувствуя, как в груди снова шевельнулось нехорошее предчувствие.

– О том самом, – буркнул воевода. – Я уж думал, ты ни в жизнь не согласишься. Будешь рогом упираться, как быки в период гона, да ноздри свои раздувать, сыпля искрами где ни попадя. А ты вон как, даже не задумался…

Нехорошее предчувствие плавно переросло в отвратительную уверенность, что он что-то упустил, и откровенно встревоженный эльф до скрипа сжал кулаки.

– Все же зверь дикий. Ядовитый к тому же. Вдруг за последние годы он и яд успел сменить? Мы не так много о нем знаем, чтобы быть уверенными наверняка…

– Шранк!

На грозный рык своего лорда перворожденные нервно обернулись, пытаясь понять, не по их ли душу звучит грозный глас будущего повелителя. Мирена чуть не подпрыгнула в седле, не ожидая столь резкого перепада в настроении молодого лорда. Но привычный ко всему воевода только мрачно покосился на эльфа и на всякий случай отъехал подальше.

– Чего орать-то? Я не глухой, между прочим, и слух мне еще пригодится. А орать раньше надо было, когда ты Белика с Каррашем на волю отпускал. Теперь, пока не наиграются и набегаются вволю, их сам Торк не остановит. Но я думал, что у тебя хватит ума не отпускать их одних. Думал, ты хоть узами свяжешь, чтоб на виду были. А ты, похоже, даже не удосужился! Нет, я все могу понять, но чтобы такое безрассудство – и от тебя?..