Венец царицы Тамары - Наталья Николаевна Александрова

Тюркское войско широким полукругом выстроилось в Шамхорской долине. Правый и левый фланги угрожающе выступали вперед, как клешни скорпиона.

Утреннее небо золотело на ярких головных уборах тюркских всадников, на их сверкающих доспехах, бросало отсветы на широко развернутые зеленые знамена. Впереди гарцевали на горячих конях несколько джигитов-башибузуков.

Напротив тюркских порядков стояло грузинское войско.

Знаменосцы высоко держали хоругви с изображением Святого Георгия, небесного покровителя страны Картли, и знамена с гербами царствующего дома Багратиони.

В центре грузинского войска расположились князья и военачальники, цвет картлийской знати. Они плотным кольцом окружили царицу и ее супруга, аланского князя Давида. Меле Тамара восседала на белом арабском коне, поверх легкого стального панциря была накинута шитая золотом тебризская епанча.

– Меле, вам не следует находиться в таком опасном месте! – говорил царице ее верный советник, служивший еще отцу старый князь Чхония. – Держитесь позади, под надежной защитой своей охраны! Если башибузуки прорвут нашу оборону… если вы попадете в руки тюрок, страна осиротеет…

– Не прорвут! – отрезала царица. – А впрочем, если ты настаиваешь, я не стану спорить…

В тюркских рядах тревожно пропели трубы и рожки, загремели боевые барабаны.

Армия ислама пришла в движение.

Слева и справа помчались вперед отряды конников, стремясь ударить во фланги грузинского войска.

Грузинские командиры отдавали короткие приказы. Отряды пришли в движение.

Ряды пехотинцев расступились, пропустили вперед лучников, те выпустили рой жужжащих смертоносных стрел, быстро отступили. Пехотинцы снова сомкнулись, ощетинились копьями.

Тюркские всадники налетели на пехотный строй, как буря налетает на береговые скалы – но, как скалы выдерживают напор волн, картлийские пехотинцы выдержали удар. Многие витязи пали под ударами тюркских сабель – но на их место тут же встали другие, и строй восстановился, ощетинившись частоколом копий.

Тюркская конная лава захлебнулась, отступила, оставив на поле боя десятки убитых и раненых – но тут же ее пополнили новыми, свежими воинами, и атака возобновилась.

Раз за разом накатывалась тюркская конница. Картлийское войско держалось из последних сил, а тюрки повторяли атаку за атакой, казалось, их силы неисчерпаемы…

– Мы долго не выдержим, – проговорил молодой князь Валико Чхония, обращаясь к командиру левого фланга, увидев вновь приближающуюся тюркскую конницу.

– Выдержим столько, сколько будет нужно! – ответил старый воин. – Если мы отступим – тюрки окружат войско царицы, и битва будет проиграна!

– Мы не отступим… мы будем держаться до последнего. А потом падем… и это будет славная смерть!

И тут земля задрожала, как будто где-то совсем рядом началось землетрясение.

Мерные, ровные толчки сотрясали равнину, отдаваясь ударами в сердцах картлийцев… казалось, в глубине земли бьется ее огромное, мощное сердце.

Георгий Чхония обернулся – и увидел, что из-за поросшего колючим кустарником склона на равнину выкатывается отряд закованных в броню тяжеловооруженных всадников – катафрактов. Могучие воины на могучих конях неслись вперед неудержимо, как горная лавина, выставив перед собой огромные копья-контосы. Впереди этого отряда на огромном белом коне скакал величественный воин в белоснежном, расшитом золотом плаще, накинутом поверх стального панциря.

На голове Белого Витязя сверкал золотой, усыпанный самоцветами венец…

И тут молодой Чхония понял, что этот Белый Витязь – женщина… величественная женщина с горящими темным пламенем глазами, с рассыпающимися по плечам прядями темных волос.

Солнце сияло за спиной женщины-витязя, окружая ее лицо пылающим золотым нимбом.

– Меле Тамара? – проговорил Георгий, не веря своим глазам.

Или это была не царица Картли, а сама древняя богиня Афина?

Простой, смертный человек не мог воплощать в себе столько мощи и величия!

Отряд катафрактов мчался вперед, как стальной кулак, нацеленный в самый центр тюркского отряда.