След чужака - Мария Камардина

— Не смотри на меня так, — проворчал сферотехник. — Я к тебе с поцелуями не приставал.

— А собирался? — живо заинтересовался напарник, демонстративно разминая руки. — А то, может, принять превентивные меры?

— Уймись, — устало вздохнул Эл, наконец садясь в кресло у окна. — Ему нельзя драться.

— А целоваться можно? — немедленно потребовал уточнений Фин.

— Можно. — Доктор устало закрыл глаза и растер лицо ладонями. Потом из-под пальцев покосился на Ильнара. — Но надеюсь, он с этим повременит. Сейчас надо решать другие проблемы.

— Слышишь, Иль? Пункт «Приставать с поцелуями к красивым девушкам» из сегодняшнего списка дел можешь вычеркнуть, — напарник строго погрозил пальцем. Ильнар закатил глаза и откинулся на спинку дивана, сложив руки на груди. Фин неисправим, и, наверное, он будет шутить даже если ситуация будет совсем паршивой. Хотя куда уж паршивее, собственно…

Он вспомнил о Таро и помрачнел. Кстати, раз уж Кеара все равно сидит с ними, может быть, стоит попробовать с ней поговорить. Правда, о чем конкретно спрашивать, он не имел ни малейшего представления. Да и вряд студенткам колледжа рассказывают о том, какие тайные документы хранятся в подвалах монастыря.

Девушка расценила его мрачный взгляд по-своему.

— Что, секреты «только для мальчиков»? — она насмешливо оглядела друзей и поднялась. — Ладно, я все равно собиралась уходить, у меня от этих роз уже голова болит. Запрусь в комнате на три замка, а если туда начнут ломиться Тео или дана Лиера, буду кричать погромче, чтобы вы услышали и меня спасли, хорошо?

Фин соскочил с подлокотника и распахнул дверь:

— Тогда нам тоже стоит вернуться наверх, чтобы быть поближе, правда?

Девушка усмехнулась и взяла в руки вышивальную рамку. Представив, как она сейчас поволочет свое добро на второй этаж, Ильнар тоже встал.

— Помочь?

Кеара как раз успела поднять правой рукой плетеный короб с рукоделием, станок оставалось взять разве что в зубы. Сферотехник, не дожидаясь ответа, подхватил подставку, мимоходом оценил вес — да уж, Тео и впрямь повезло. Девушка мгновение поколебалась, словно не хотела доверять свои сокровища посторонним, потом пожала плечами:

— Ну если это не сильно тебя напряжет… Эл, а тяжести ему можно носить?

Ильнар хотел возразить, что при необходимости и ее саму унесет, но зацепился взглядом за вышивку и нахмурился, сам не вполне понимая, почему.

Вышивала Кеара, как оказалось, бисером, по напечатанному на ткани рисунку. Синий фон, растительный орнамент по краю, и две обнявшися фигуры в центре — рыжеволосая девушка, мужчина в длинной мантии. Обычный вышивальный сюжет, его сестры и их подруги обожали такую романтику. Вот только художник явно был знаком с теорией рисунков в ауре, и в сиянии, разливающемся вокруг пары, энергетические узоры переплетены так плотно, что сливаются воедино над головами…

Виски пронзило мгновенной вспышкой боли, даже дыхание перехватило.

— Кто это? — Ильнар стиснул зубы и попытался сохранить нейтральное выражение лица. Вопрос, кажется, стоило адресовать магу, но ответила Кеара.

— Это иллюстрация к легенде о маге-отступнике. Не слышал? — Кеара улыбнулась и провела кончиками пальцев по краю вышивки. — Говорят, что во времена Катастрофы в монастыре жил настоящий маг, помогал уничтожать потусторонних тварей, а потом погиб, пытаясь спасти любимую девушку. Он потратил все силы на ее лечение, выложился полностью, так, что даже та энергия, которая была нужна для существования его тела, ушла на исцеление. Но сил не хватало, и тогда он отдал ей последнюю частицу себя, чтобы после смерти остаться вместе, и их души слились воедино. По легенде, они до сих пор продолжают защищать монастырь от зла. Красиво, правда?

— Неправда.

Ильнар не сразу понял, что это сказал он сам. В следующий миг в глазах резко потемнело, он едва успел ухватиться за спинку кресла, чтобы не упасть — а потом голову наводнили образы.

Кажется, он говорил что-то еще, сам не понимая, как это у него выходит. Но сосредоточиться на собственных словах не удавалось, чужие эмоции и чужая воля тащили за собой, словно водоворот, и он снова видел, слышал и чувствовал события, происходившие с Таро двести с лишним лет назад.

Снова взбудораженный Катастрофой Алем. Снова прижатые к груди тетради. Снова мерцающий ореол портала перед глазами. Но он не один, тонкие руки поддерживают под локоть, не давая упасть, и женский голос шепчет: «Ты справишься. Я рядом».

Они шагнули в портал вдвоем — умирающий маг и его следующая жертва.

«Я не хотел, чтобы это вышло так».

Всегда вдвоем, всегда вместе, на расстоянии удара сердца, ближе самых крепких объятий. Наверное, кому-то это и впрямь показалось бы романтичным. Джания, так ее звали, и сама, кажется, так думала. Ее спрятали в монастыре, она работала в больнице, помогала лечить людей, пострадавших от Катастрофы.

«А потом она решила, что с помощью магии смогла бы спасти больше людей. И прошла инициацию».

Это было ошибкой. Таро пытался уговорить, объяснить — но она не стала слушать. Она хотела лечить всерьез, и пожертвовать собственной жизнью ради множества других не казалось ей непомерной ценой. Но…

Ищейки Ордена Карающего пламени уже объявили охоту на инициированных. Все были уверены, что именно маги спровоцировали Катастрофу, люди обезумели от страха, любой, на чьих руках обнаруживали чешую, подлежал немедленному сожжению. Джания три месяца прятала руки и спасала тех, кого могла спасти…

«А потом ее сдал один из пациентов».

Широкие чеканные браслеты на тонких девичьих руках, ощущение тепла в ладонях, счастливо-удивленный взгляд очередного исцеленного. Другой взгляд, полный страха и гнева. Чужие руки срывают браслеты, из-под рукавов выглядывает золотистая чешуя, а в ушах звучит знакомый голос…

«Ее схватили. Нам повезло, что Лейро не было в городе, магов было много и он не мог допросить всех, хотя и очень старался меня найти. Ее два дня держали в камере… А потом отправили на костер».

… Дым режет глаза и легкие, дышать больно, и огонь уже подбирается к ногам, и страшно, святое небо, как страшно, и кто-то шепчет: «Прости. Это я виноват», и хочется возразить, но…

Удар — и видение оборвалось.

Первым, что он увидел, было испуганное лицо Кеары.

— Что это было?

Ильнар помедлил. Описать случившееся он, конечно, мог — но в таких выражениях, которые не стоит использовать в присутствии юных девушек. Он кое-как приподнялся, обнаружив, что лежит на полу возле кресла. Рядом нашлись друзья, и выражения лиц у них были… непередаваемые.

«Извини. Я… я не подумал, что мои воспоминания так на тебя повлияют».

Интуит лишь вздохнул. Что толку в извинениях? Он поднялся на ноги и кривовато улыбнулся: