Тайны смерти русских писателей - Виктор Еремин

Здесь мы вынуждены сделать небольшое отступление и поговорить о так называемых «заговорах» против Пушкина. Одно время концепция заговора стала чуть ли не превалирующей в пушкиноведении и привлекла значительное число серьезных исследователей. Во многом это связано с неадекватным пониманием в России (начиная со второй половины XIX в.) роли и места литературы в обществе.

Художественное творчество можно принять как вариант лаборатории для исследования социальных отношений, но не более.

Теории заговора против Пушкина окончательно сформировались и приобрели нынешний вид как раз в период торжества интеллигентского маразма советских времен.

Обо всех рассказывать нецелесообразно. Остановимся на двух вариациях: на масонском (жидомасонском) заговоре и на заговоре космополитов. О смехотворном «заговоре Николая I» даже говорить не стоит, это из категории игрушек для майоров-полковников на пенсии и престарелых маразматиков. Впрочем, если верить сторонникам теории масонского заговора, вся история противостояния царя и поэта была от начала до конца придумана масонами, то бишь интеллигентами. Именно они якобы объявили Пушкина «главарем антиправительственного заговора», почему Николай I и согласился на убийство поэта. Откуда взялся этот заговор и каким дураком должен был бы быть император, поверив во все это, авторов теории не интересует.

На мой взгляд, наиболее точно отношения царя и поэта описаны в предисловии П. Струве к статье С. Франка «Пушкин, как политический мыслитель». Думаю, достаточно привести небольшую цитату из этой работы, чтобы закрыть данную тему в настоящей книге: «Между великим поэтом и царем было огромное расстояние в смысле образованности и культуры вообще: Пушкин именно в эту эпоху был уже человеком большой, самостоятельно приобретенной культуры, чем Николай I никогда не был. С другой стороны, как человек огромной действенной воли, Николай I превосходил Пушкина в других отношениях: ему присуща была необычайная самодисциплина и глубочайшее чувство долга. Свои обязанности и задачи Монарха он не только понимал, но и переживал. Как подлинное служение. Во многом Николай I и Пушкин, как конкретные и эмпирические индивидуальности, друг друга не могли понять и не понимали. Но в то же время они друг друга, как люди, по всем достоверным признакам и свидетельствам, любили и еще более ценили. Для этого было много оснований. Николай I непосредственно ощущал величие пушкинского гения. Не надо забывать, что Николай I по собственному, сознательному решению приобщил на равных правах с другими образованными русскими людьми политически подозрительного, поднадзорного и в силу этого поставленного его предшественником в исключительно неблагоприятные условия Пушкина к русской культурной жизни и даже, как казалось самому Государю, поставил в ней поэта в исключительно привилегированное положение. Тягостные стороны этой привилегированности были весьма ощутимы для Пушкина, но для Государя прямо непонятны. Что поэта бесили нравы и приемы полиции, считавшей своим правом и своей обязанностью во все вторгаться, было более чем естественно — этими вещами не меньше страстного и подчас несдержанного в личных и общественных отношениях Пушкина возмущался кроткий и тихий Жуковский. Но от этого возмущения до отрицательной оценки фигуры самого Николая I было весьма далеко. Поэт хорошо знал, что Николай I был — со своей точки зрения самодержавного, т. е. неограниченного, монарха, — до мозга костей проникнут сознанием не только права и силы патриархальной монархической власти, но и ее обязанностей»[157].

1. Масонский (жидомасонский) заговор. Это детище постсоветских времен, до того о масонстве шептались кулуарно, а писали только в эмигрантской, неподцензурной литературе. В основу версии, как обычно, положена абсолютизация ума, проницательности и могущества масонов и беспомощности и наивности их жертв.

Сторонники данной версии исходят из совершенно верного посыла о том, что эпоха царствования Николая I — время острой идейной борьбы между сторонниками восстановления русских традиций, порушенных империей со времен Петра I, и сторонниками духовного подражания Европе.

Далее рассуждения идут следующим путем.

Первый лагерь представляли русские патриоты во главе с Николаем I. Второй лагерь — русское масонство в лице затаившейся аристократии иноземного происхождения и отечественной проза-паднической интеллигенции (последняя была привлечена по причине того, что официальное аристократическое масонство было запрещено Николаем I в 1826 г.). Пушкин в силу своей гениальности, в силу того, что именно он был духовной вершиной своей эпохи и символом победы русского народа над масонством и вольтерьянством, возглавил духовную сторону противостояния западникам.

С начала 1830-х гг. масоны поняли всю опасность Пушкина и прибегли к своему излюбленному методу борьбы с инакомыслящими — к клевете. Поэт был объявлен шпионом царя с окладом в 2,5 тысячи рублей в месяц. Поскольку все структуры власти в империи еще со времен Александра I были пронизаны масонами, одновременно с клеветой, но тайно от Николая I поэта до конца его дней преследовала полиция.

Злые же силы, обосновавшиеся в великосветских салонах: 1) графини Нессельроде; 2) графа Кочубея и 3) Хитрово-Фикельмон (внучки М. И. Кутузова) — сделали Наталью Николаевну орудием убийства великого поэта. Масону Дантесу было поручено психологически довести Пушкина до дуэли! Именно с этой целью он был заслан в Россию при поддержке масона, будущего императора Вильгельма I. В России заговорщик был передан заботам масона Адлерберга. Во исполнение задания Дантес ловко и с успехом воспользовался девичьей наивностью супруги Александра Сергеевича.

Француз был не один. При поддержке масонов барон Геккерен собрал целую группу молодых людей — гомосексуалистов и руководил организованной травлей гения. Травля эта выражалась в распускании грязных слухов о близких поэта и в политических доносах Николаю I на Пушкина. Действиями Геккерена управляла, по всей видимости, графиня Нессельроде, лично ненавидевшая Александра Сергеевича. Если молодежь готовила непосредственное убийство великого поэта, то интеллектуальную часть травли осуществляли заговорщики-масоны из солидной аристократии — Нессельроде, Строгановы, Белосельские-Белозерские и др.

Руководителем заговора обычно называют масона, а заодно шефа жандармов графа А. Х. Бенкендорфа, который и создал III Отделение с двойной тайной задачей — прикрывать своих братьев по ложе от сурового Николая I и готовить таким образом революцию, а заодно ожесточенно преследовать русских патриотов, которые могли бы открыть царю глаза на истинное положение дел. Оттого по мере возвышения гения Пушкина поэт подвергался все более ожесточенному преследованию со стороны жандармерии.

Невзирая на все усилия масонов, ко времени своей гибели Пушкин явно стал духовным вождем русского народа, его влияние, его патриотизм изо дня в день неумолимо распространялось на все слои общества. К 1836 г. необходимость устранения Пушкина стала первоочередной задачей мирового масонства. Последней каплей, переполнившей чашу масонского терпения, стал отрицательный отклик поэта на масонское первое философическое письмо П. Я. Чаадаева.