Пари - Ляля Брынза

Мы продолжали перекидываться мылами и эсэмэсками, иногда болтали по скайпу, но теперь почти всегда о работе. Впрочем, то, что выходило за границы «почти всегда», всякий раз заставляло меня грустно и с улыбчивой безысходностью вздыхать. «Хороший» – вот единственное и абсолютное емкое слово. Спросите меня, какой он, этот Васька Строганов, и я с полной уверенностью и сразу скажу: он хороший. Хороший. Умный. Надежный. Весёлый. Искренний. Честный. Замечательный. Друг. И совершенно неподходящий для чего-то большего. Неподходящий совсем и бесповоротно.

Такие вещи знаешь всегда. В детстве, когда ты еще честен сам с собой, знаешь особенно четко, проходишь мимо без сожалений и обид. Потом взрослеешь, засоряешь себе голову надеждами, а душу мечтами, поешь по утрам «кто хочет, тот добьется», отчаянно лезешь на новые территории, получаешь по лбу раз, два, три… И однажды, в какой-то особенно одинокий (мама не в счет) вечер – рраз… и откровение – не всё в этом мире по твоим зубам. Ничего страшного. Просто с безжалостной ясностью и навсегда осознаешь, что есть твое пространство, а есть пространство не твоё. Можно жить дальше и даже лучше чем прежде, потому что доступные горизонты становятся отчетливее и ближе, а всё остальное автоматически вываливается в папку с надписью «несбыточное». И незачем даже туда заглядывать – время терять.

Так вот Строганов был как раз родом из «несбыточного». Но это не отменяло ни вздоха-констатации, ни намерения позаимствовать у него пару-тройку нужных софтин. Главное, чтобы у обожаемой тёти Любы оказался в доме хоть один, хоть самый поганый, но комп.

* * *

Оказался. Стоял на круглом стеклянном столе. Я заметила его еще из холла, сразу как зашла в квартиру, открыв дверь ключом, выданным на удивление доброжелательной консьержкой. «Как вы на мадам Любу похожи. Одно лицо», – умилялась она, рассматривая по очереди мой фас, мой профиль, мой паспорт и мой (ну теперь уж мой) веник, который я так и не выкинула. Восторгов консьержки я разделить не могла, но старательно кивала. Хотелось побыстрее получить ключ, добраться уже до моего нового пристанища (слово ничем не хуже пожитков, кстати) и выпить чего-нибудь горячего. Интересно, московские интеллигентки пьют кофе? Или только полезный цикорий? «Вам на пятый этаж. Проводить?» – консьержка с видимым трудом поборола желание в тысячный раз сообщить мне о моей схожести с «мадам Любой» и выдала связку ключей:

«Вот этим – нижний замок. Этим – верхний… А это от почтового…» «Разберусь», – буркнула я довольно невежливо и направилась к лифту. «Одно лицо, одно лицо», – шептала вслед консьержка.

Замок открылся сразу. Я шагнула в чуть приторную темноту, нащупала ладонью выключатель… Щелк. Свет залил квадратный большой холл, почти пустой – только книжные полки от пола до потолка, по всем стенам. Корешки поблескивали тиснением. Не то приветствовали новую жиличку, не то осуждали ее же за мешковатые джинсы, китайский пуховик и не слишком чистую обувь. Четыре дверных проема – два напротив, два слева – вели, очевидно, в комнаты и на кухню. Все двери, кроме одной, были плотно закрыты. Я, не развязывая шнурков, стянула боты один за другим, поставила их на коврик, осторожно пристроила рюкзак рядом, прислонила к нему веник и направилась к распахнутой двери. А точнее, к круглому столу, на котором красовалась древним монитором гарантия моего финансового благополучия неизвестной модели.

Я обошла стол три раза и почти минуту пыталась отыскать хоть какие-то опознавательные знаки на системнике и экране – бесполезно. Да и ладно. Какая разница, главное, чтобы это работало и тянуло фотошоп. Где у него кнопка… Компьютерный незнакомец пискнул и начал загружаться. А я решила (это барахло будет минут пять тарахтеть, как минимум) пока прогуляться по своему новому дому, поискать кофе (или черт с ним, пусть будет цикорий, лишь бы не чай) и познакомиться уже с объектом заботы. Где, кстати, этот объект?… Какой-то он пугливый. Если бы ко мне в дом завалился некто с веником и начал расхаживать туда-сюда, шаркая ногами по паркету, я бы непременно поинтересовалась. Ну. Кис-кис-кис… Зовут-то тебя как? Тут я поняла, что тетя Люба забыла сообщить мне имя своего питомца. Ладно.

Спрошу у консьержки завтра. На крайний случай буду обходиться видовой идентификацией. То есть звать просто – кот.

Кота я не обнаружила. Зато провела рекогносцировку, нашла кухню, ознакомилась с приятно полным холодильником (мадам Люба, видимо, намеревалась встретить Новый год дома, поэтому неплохо подготовилась) и шкафчиком с разной ерундой, вроде риса, макарон и кофе. К сожалению, кофе оказался натуральным, поэтому пришлось потратить десять минут на то, чтобы вспомнить краткий курс молодой хозяйки, найти турку и постараться не залить плиту пеной. Взяв чашку, я направилась в очередной обход подведомственных территорий.

Квартира оказалась большой, гулкой и неожиданно уютной. Никаких тебе старушечьих тумбочек, ковричков, циновочек, оттоманочек и пуфичков. Никаких производства СССР радиол и прочей бытовой техники, никаких этажерок-пылесборников, уставленных «воспоминаньями о былом». Простая мебель в удивительно небольшом для пожилой москвички ассортименте, на полу ламинат, на стенах постеры. Пожалуй, консьержка права, и у нас с тетей Любой есть сходство.

Так и не отыскав кота, я вернулась к компьютеру. Что тут у нас? Ага… Экспи. Уже легче. Что еще? Оооо! Мадам Люба, я вас почти обожаю. Так, а здесь что?

С каждым кликом моя душа подпрыгивала всё выше и выше. Ничего себе старушка-веселушка! Да я такие машины даже на картинках не видела! И еще сомневалась, потянет ли иллюстратор! Да здесь можно летающие тарелки проектировать! А то и строить. Правда, сеть отчего-то никак не хотела коннектиться, но с этим можно разобраться позже. Главное, мне есть на чем работать. Главное, я не подведу своего кошачьего заказчика. Главное, к одиннадцатому я смогу вернуть себе «Асус» и прожить до следующей халтуры.

Кофе остыл, а я всё никак не могла оторваться от чуда-расчудесного, тыцкая по иконкам и восторгаясь скоростью процессора и качеством картинки. Отчего-то мне даже в голову не пришло, что я нарушаю какие-то правила и перехожу границы. Есть комп, есть доступ… Не хотела бы мадам Люба (мне понравилось называть ее так), чтобы кто-то лазил в ее машинку, поставила бы пароль. Тем более в «документы» я лазить не собиралась.

Боммм, боммм, боммм…

Я вздрогнула. На секунду показалось, что я опять вернулась в съемную хрущевку, – звон был абсолютно таким же, что и у приснопамятных бесстрелочных часов. Подняла голову. Как я их раньше не заметила? Производства СССР, в полированном корпусе, но хотя бы со стрелками, часы показывали десять ровно. «Сегодня же Новый год!» – вспомнила я. И подумала, что впервые мне придется встречать его совершенно одной. Совсем. Я даже маме позвонить не смогу – на мобильнике денег как не было, так и нет, а в квартире мадам Любы телефона, как ни странно, не обнаружилось. Одиночество оказалось неожиданно острым – мир вокруг меня вдруг застыл, словно желе без цвета, вкуса и запаха. Тишина, похожая на стерильную вату, забила уши и мозги, стало иррационально страшно. Страшно и пусто изнутри. «Новый гооод настаёт…» – пискнула я, чтобы услышать собственный голос и разбить эту пугающую тишину. Получилось не очень. «Он у самого порогаааа…»