Проповедь гуманитария - Анатолий Мороз

Сказать, что это стало переломным моментом, значит, ничего не сказать. Открытие было сравнимо со всей деятельностью Коперника, Бруно, Галилея и Кеплера, направленной против католической церкви, а ведь их биографии были особо подчёркнуты Первым Математиком. Среди человечества, привыкшего к одиночеству, начался сущий кошмар. Только услышав об «инопланетянах», Министерство обороны откопало откуда-то инструкцию, как вести себя при столкновении с «пришельцами». К моменту, когда первооткрыватели смогли убедить генералов, что пауки ещё не могут сделать ничего разрушительнее копья, те уже успели привести в боевую готовность все гарнизоны Лавнийских Облаков.

Не менее курьёзно повело себя и Министерство образования и науки, выделившее на три порядка больше массы, чем запросили учёные, поэтому необходимость строительства всестороннего центра по изучению арахнидов стала очевидной.

Внимание средств массовой информации было приковано к теме на протяжении двух лет. Даже идея проверить, способны ли пауки научиться технологиями людей, прозвучала в одной из пресс-конференций. Первоначально обсуждался и вариант перебросить в эту систему всю планету Единого Главного университета, но такое перемещение оказалось чрезмерным.

Во многом именно эти события повлияли на выбор будущей профессии учёного. Тогда ему исполнилось двадцать девять, он был юн и абсолютно не понимал, кем хочет стать в жизни. Столь крупное открытие, похожее на достижение седых времён, описанных в «Курсе практической физики» Алана-Ландау, вдохновило тысячи мальчишек и девчонок поступать на биологический факультет. Как можно понять, мест не хватило, и единственным шансом прикоснуться к нечеловеческому разуму стала кафедра биогеографии.

— Павел Сергеевич, могу ли я задать Вам несколько вопросов по поводу диссертации?

Учёный повернулся к новому собеседнику, но его взгляд упёрся в покрытую короткой шерстью лапу. Потребовалось некоторое время, чтобы сообразить: голову необходимо приподнять. Перед биогеографом стоял его подопечный, весьма одарённый арахнид, коему присвоили имя Аркадий.

— Конечно задавайте, буду рад помочь.

В следующие полтора часа они замечательно поговорили про особенности строения спорангиеносцев папоротников северного континента планеты Арахны — так безыдейно назвали родной мир пауков. И не важно, что сами люди уже трижды перевернули тут все растения, песчинки или бактерий, пытаясь разгадать секрет появления разумной жизни: андромедяне изучали свой мир, а люди — самих андромедян.

Попрощавшись с аспирантом, Павел Сергеевич подумал, что исследования идут к своему логическому завершению. Разумность местных пауков полностью доказана, планета превращена в целый кластер разных производств, сделанных специалистами по эргономике так, чтобы на них было комфортно работать арахнидам. Представители вида успешно освоили устройства от ткацких станков до космических кораблей, смогли проявить себя во всех науках и искусствах, но главное люди не получили: причину обретения разума установить не удалось. С учётом того, что некоторые бенефициары исследований ещё в предыдущее десятилетие стали демонстрировать раздражение, можно сказать, что долго столь полномасштабное присутствие людей на Арахне не продлится. Они и так двести лет без толку нагружали бюджет Министерства науки и образования. Конечно, забавно увидеть паука-юриста или паука-офисного сотрудника, но никакой выгоды это не приносит.

Сам он слышал, что в случае неудачи проект предлагают закрыть, а всех пауков переселить в человеческие тела. Если это произойдёт, то фактически будет устроен настоящий геноцид первого встреченного разумного вида. И учёный намеревался всеми силами не допустить подобного развития событий: например, подписать какую-нибудь петицию.

Вдоволь надумавшись, Павел Сергеевич решил посетить столовую.

Ещё на пороге заведения его затянуло в круговорот людей и мнений. Студенты кафедр геополитики и социально-экономической географии стремились перекричать друг друга, доказывая свою правоту.

— Никитка слабак, он добровольно подпишет отречение!

— Клеона порвут после первого выстрела с его стороны!

— Почему бунтовщика не остановили ещё в Рэраке?! Я вас спрашиваю…

— Это договорняк, братья встали друг перед другом на Эстивене, чтобы вместе выступить против…

— Корпорации! Всё заполонили корпорации! Скоро им разрешат владеть собственными математиками, и вот тогда…

Друг на друга студенты готовы были броситься с кулаками, но перед учителем расступились.

Внутри столовой разговоры велись тише, но атмосфера висела напряжённей. Вместе со студентами сидели преподаватели. Посередине зала была подвешена голограмма, показывающая расстановку сил в столичной планетной системе. Информация передавалась очередным военным блогером — их среди сотрудников Министерства обороны появлялось всё больше.

Тёмная сфера внутри отображала сверхмассивную чёрную дыру, вокруг которой крутились шарики звёзд с огоньками-планетами, в стороне от коих стояли точки-корабли.

С двух сторон от интерактивной 3D-карты расположились группы поддержки претендентов на трон. Павел Сергеевич заметил это по одежде и подумал, что если политика способна рассорить даже учёных, то мир окончательно сошёл с ума.

Каждая партия освободили ему по месту, но вместо того, чтобы присоединиться к какой-либо фракции, биогеограф забрал заказ с собой и ушёл.

Ужин и ночь не принесли покоя. Учёный размышлял не столько о политике, сколько о своём недавнем разводе. Произошёл он внезапно, в какой-то момент жена просто заявила, что ей надоело бесконечно систематизировать результаты наблюдений и уехала. Это стало для биогеографа серьёзным ударом: труд «Главные тенденции в освоении арахнидами станков с человеко-программным управлением», над которым они работали в соавторстве, пришлось дописывать в одиночку.

Ночь прошла тревожно. За окном в кого-то стреляли и что-то жги: наверное, студенты отмечали окончание практики. Провалиться в дрёму удалось лишь под утро.

Проснулся Павел от наступившей гробовой тишины. Она разливалась по воздуху, впитывалась в океан, окутывала здание, оказавшееся пустым. Биогеограф потянулся, поборол желание поваляться в кровати ещё и вышел на улицу, следуя к уже упоминаемой ранее столовой, но его путь преградил выстрел и мощный удар в грудь.

Когда Куралёв поднялся с песчаной почвы, то увидел перед собой своего студента (из людей) в полной боевой броне.

— Снайпер был в полутора километрах, — сказал ученик вместо приветствия. — У меня большой опыт в шутерах, поэтому позиция стрелка оказалась очевидной. Я его снял и опасности пока нет.

— Сняли, в смысле, кхм, «убили», или как про… кхм, девушку? — спросил Куралёв, к которому вернулось обычное весёлое расположение духа.

— Убил, получается, — с некоторой растерянностью ответил обучающийся.

— А вы не испытываете по этому поводу каких-либо моральных терзаний или страха наказания со стороны Уголовного кодекса? — вопрошал Куралёв.

— Так это… ну… — его спаситель на секунду смешался, но вскоре нашёл объяснение, — они первые начали!

Павел Сергеевич благоразумно не уточнил, кем были «они», а сразу взял быка за рога:

— Можете ввести меня в курс дела?

— Конечно, вот, посмотрите, — в руки биогеографа лёг планшет, на котором уже был включён канал с новостями.

— …К главному событию за последние сутки: принц Клеон отказался дать генеральное сражение и обратился к своим сторонникам с призывом начать восстание на всех мирах Физматской Империи. Собранный им флот