Империя Звезд - Элисон Бэрд

— Я назначу за них награду, — сказал царь. — Объявлю, что она будет выплачена любому, кто их доставит. — Он сердито нахмурился. — Я одержал над ее войсками великую победу, но каждый день терзаюсь сознанием, что дочь Ночи до сих пор жива и может снова против меня выступить.

— Вряд ли, ваше величество, — возразил Мандрагор. — Трина Лиа не захочет посылать бойцов, которые уже проявили в битве свою беспомощность. И еще менее вероятно, что она захочет встретиться с вашим величеством в поединке. Так что причин для беспокойства нет.

— Я должен сразиться с ней лично! Только я могу сразить дочь королевы Ночи, ни одна смертная рука на это не способна. Но моя божественность проявилась лишь недавно. Что, если она нанесет удар, пока моя сила еще недостаточно велика? Я не могу — не должен — потерпеть от нее поражение. Невообразимый позор для любого человека — пасть от руки женщины. Такой человек стал бы посмешищем для всех потомков.

— Ты не простой человек, о Голос Валдура, — с нижайшим поклоном сказал Беренгази.

— Да, это так, но и она не простая женщина.

— Ты сомневаешься в себе, о царь? — спросил Мандрагор.

Халазар выпрямился.

— Нет, в сердце своем я знаю, что я царь и бог. Но я не знаком с битвами подобного рода. Есть пословица: когда боги воюют меж собой, звезды сотрясаются. Теперь я знаю, что пословица говорит правду.

Мандрагор думал, что потеря стольких жизней настроит арайнийцев против Эйлии — прямой причины первой за сотни лет войны, сотрясшей их мир. Но он недооценил их слепой преданности ей, и надо будет искать другие пути свергнуть ее. Он до сих пор не знал, куда девалась Трина Лиа, но этого не знали и ее союзники. Взять в заложники ее друзей — это может быть весьма полезно. Один из возможных способов управлять столь могучей личностью: захвати тех слабых, которых она любит.

Регент Омбара тихо заговорил с Мандрагором, когда они выходили вместе из зала.

— Даже если Трина Лиа не явится на Меру, все же хорошо, что мы в этом мире создали мощный плацдарм.

— Моими усилиями, — напомнил Мандрагор.

— Твоими? — улыбнулся Наугра. — Нет, это Валдур тебе подсказал все это сделать. Ты только хотел посадить Халазара на свое место, сбить с толку врага и отвлечь его от себя, но теперь ты видишь, что получилось: власть валеев установлена на Мере. Ты слышал, что этот Маракор подписал пакт с Зимбурой? И их кронпринц женился на наследнице трона Маурайнии? Вскоре весь этот мир будет наш, и наши войска соберутся здесь перед вторжением на Арайнию. Об этом ты не думал, принц. Тебя вообще не интересует, что будет с Мерой.

— На самом деле думал, — ответил Мандрагор, направляясь к лестнице в свою башню. — Я всегда восстаю против затянувшейся заразы архонского влияния, где только она мне попадается, а Арайния — один из главных их миров. Но я не уверен, что твой Валдур чем-нибудь лучше, чем его соперники.

— Он хотел положить конец их господству во вселенной…

— Только чтобы установить свою тиранию.

Регент скривил губы.

— Много ты понимаешь!

— Ты очень неуважительно себя ведешь, — заметил Мандрагор. — Не боишься, что я могу тебе за это отплатить, если приму когда-нибудь трон, который ты предлагаешь?

Морщинистые губы раздвинулись в искривленной улыбке:

— Но когда ты примешь царствование над Омбаром, ты уже не будешь собой, принц. В тот день Валдур изгонит твой дух из этой смертной оболочки и заменит его своим.

«Я бы не слишком рассчитывал на это, друг мой, — подумал про себя Мандрагор, поднимаясь в свои покои. — И твои слова запомню».

Но неприятный осадок от разговора остался.

Едва он вошел к себе, как воздух в углу задрожал, и появилось эфирное изображение Роглага.

— Ну? — коротко бросил Мандрагор.

— Мы нашли Эйлию.

Мандрагор нащупал кресло и сел.

— Не может быть. Где она?

— На дне моря.

— Что?

— Она пыталась на звездном корабле проникнуть на Немору — несомненно, хотела найти тебя и сразиться. Но один из твоих крылатых дозоров погнался за судном, оно врезалось в гору на одном острове и рухнуло в океан.

Мандрагор медленно выдохнул. Эйлия — погибла в неморском океане! Может ли это быть?

— В последний раз, когда я поверил, что она утонула, оказалось, что она вполне жива, — сухо ответил он.

— Но с тех пор ее не видели. И не было никаких чародейских проявлений и призывов о помощи через Эфир, — сообщил гоблин.

— Это ничего не доказывает: она могла где-то затаиться. Пусть лоанеи продолжают поиски тела. Сколько народу об этом знает?

— Только всадники дозоров и драконы. И они еще не знают, что это был корабль Трины Лиа: для них это был просто нарушитель, и они его сбили. Я узнал описание корабля, на котором она скрылась с Темендри Альфарана, но им не сказал.

— Хорошо. Тогда веди поиск сам и возьми с собой одного из верных мне лоананов. Если найдешь останки, сообщи. Но я подозреваю, что она жива, и буду так считать, пока не будет доказано обратное.

Но сам он вопреки своим словам желал верить, что все это так легко кончилось для них обоих.

Эйлии снился сон: об изумрудных глубинах и водных безднах, об огромных плантациях растений, похожих на водоросли, поднимающихся во много раз выше самого высокого дерева, отбрасывающие вниз зеленоватые тени и солнечные пятна, подобно земному лесу. Здесь было излюбленное место морских змеев и многоруких кракенов, здесь же был и ее, Эйлии, дом, и обиталище всего ее рода. Она медленно и задумчиво скользила по глубинам, шевеля огромными плавниками, пока дрожь и рокот не вернули ее к действительности.

Протерев глаза, она села и обнаружила, что лежит на травянистом склоне острова-животного под взглядом двух пылающих солнц.

«Что за странный сон! И какую же кашу ты заварила! — выговаривала себе Эйлия. — С твоими дурацкими представлениями о мужестве! Вот и пропадешь здесь, погибнув от солнечного удара. Ужасно героически!»

Огромная морская тварь ровным ходом шла вперед. Больше всего Эйлия страшилась, что животное захочет нырнуть в глубину и утащит ее с собой в эту влажную смерть. Как утверждал «Бестиарий» Бендулуса, известно, что аспидохелоны поступали так с моряками, которым не повезло развести костер на том, что они принимали за остров. Черепаший панцирь казался таким же непробиваемым, как скала, на которую он был похож, но кто знает…

Если не считать огромных машущих плавников и китового хвоста, Эйлия зверя толком не видела, потому что он почти весь был под поверхностью, как айсберг. Он, конечно же, не проявлял ни малейшего интереса к мелкому паразиту-человечку, путешествующему на его спине. Эйлия подумала о монстрах, которые явились ей в сонном видении: гигантские морские змеи, орки, как огромные рептилоподобные рыбы с обтекаемыми телами. Не приходилось сомневаться, что броня аспидохелона была естественной защитой от их нападений. Эйлия содрогнулась, вспомнив, как плыла без всякой защиты через вот это самое море к «острову». В глубинах здесь живут такие чудища, что могут проглотить ее за один раз.