Вожделенный мужчина - Алена Винтер

Она похлопала себя по круглому животу и пристально вгляделась в Клементину, потянувшуюся за булочкой. Та, заметив этот взгляд, положила булочку на место.

– Постойте-ка, мне кажется, эти молодые люди кое-что от нас скрывают. И мне думается, я знаю, что именно!

Клементина посмотрела на Габриэля. Тот кивнул ей, говоря, что пришло время объявить всем правду.

– Мы ждем ребенка, – сказала Клементина.

– Люди, слушайте! – закричала донна Жуана, и все соседи повернулись к ней. – Клементина и Габриэль ждут ребенка. У нас в доме будет маленький!

Мартин лежал в постели, не желая подниматься. Который день он не выходил из дома, впервые за всю свою жизнь ощущая себя больным и одиноким. После отъезда Клементины исчез Рафаэль, он не показывался уже несколько недель. Мартину недоставало их постоянных перебранок, и он готов был многое отдать, лишь бы снова услышать его недовольный голос, шаркающие шаги и покашливание в коридоре. Но Рафаэль был сердит на него и не собирался появляться. Мартин укорял себя за тот разговор с Клементиной. Он и правда слишком ревностно относился к ней, ненавидя всех ее мужчин, желая, чтобы она принадлежала только ему одному. Она была абсолютно права, когда сказала, что он видит в ней Ирэн. Внешне Клементина была точной копией своей матери, и Мартин каждый раз испытывал муки ярости, глядя на ее лицо. Точно такие же глаза ласково смотрели на него много лет тому назад, клянясь ему в любви, а потом предали.

Мартин с раздражением подоткнул под себя одеяло и закрыл глаза. В комнате было душно, потому что все окна были закрыты. На улице ярко светило солнце, а он лежал под одеялом, трясясь от холода, сковавшего его тело.

В дверь постучали, но он не ответил. Через несколько мгновений дверь открылась, и в комнату вошла Инзе, неся в руках поднос с едой. Он гневно посмотрел на нее потому, что она посмела войти без разрешения, но Инзе сделала вид, что не замечает этого взгляда, и молча поставила поднос на кровать. Мартин отвернулся.

– Не будь ребенком, – скрипучим голосом укорила его старая кухарка. – Поешь, а еще лучше – оденься и спустись вниз.

Мартин что-то недовольно промычал.

– Говори громче, – Инзе толкнула его в спину, – я плохо слышу.

– Я не хочу есть! – рявкнул Мартин, повернувшись к ней. – Убери поднос отсюда. Вместе с собой!

Инзе взяла поднос в руки и тяжело поднялась. Ее глаза странно заблестели.

– Ты заслужил то, что сейчас происходит, – спокойным тоном сказала она, как будто говорила о том, какая погода на улице. – Но это еще не конец.

– Инзе, – зло процедил Мартин, сверля ее глазами, – не терзай мне душу. Что еще может быть хуже?

– Только Бог знает, – многозначительно сказала старуха и подняла глаза вверх.

Ее морщинистое лицо было озабоченным, и Мартин решил не спорить с ней. Но Инзе не нуждалась в его мнении, она сама знала, что и когда говорить. Она не знала, чем занимается Мартин и сколько бед он натворил, но чувствовала, как болит его душа. Он нуждался в покаянии, считала она, однако знала, что об этом ему не следует говорить. Человек сам должен найти правильный путь, а Мартин, видимо, здорово заплутал.

– Что же ты молчишь? – нахмурившись, спросил Мартин. – Я думал, что ты, как и все, будешь поносить меня.

– Если на тебя злятся, значит, есть за что. Люди просто так никогда не обижаются, – она направилась к выходу, говоря на ходу: – Еду в комнату больше приносить не будут. Захочешь – приведешь себя в порядок и спустишься в столовую.

– Я не буду спускаться! – выкрикнул Мартин в спину Инзе.

– Как знаешь, – бросила она и закрыла за собой дверь.

– Инзе!

Мартин яростно стукнул кулаком по кровати и вскочил, намереваясь бежать следом за ней, чтобы выплеснуть на нее всю злость, накопившуюся в его душе, но передумал, потому что Инзе не была виновата в его ошибках. Он снова прилег, ощущая себя дряхлым и ничтожным. Внезапно он вспомнил того старика, который много лет тому назад, на вокзале в Чикаго, указал им с Робертом путь к приюту. Он что-то сказал тогда по поводу нищеты в душе… Мартин нахмурился, вспоминая этого, пожалуй, одного из самых важных персонажей своей жизни, но ничего, кроме седой бороды и тяжелого кашля, его память не могла восстановить. Духовно нищие – это самые несчастные люди в мире, подумал Мартин и поднялся с постели. Он сбросил с себя измятый халат, открыл окна, впуская в комнату свежий воздух, и хмуро посмотрел на яркое веселое солнце. Садовник Куртис поливал цветы в саду и вежливо кивнул Мартину, увидев его в окне.

Через час чисто выбритый и свежий, в светлом элегантном костюме, он спустился в столовую, перед этим позвонив Инзе по внутреннему телефону, чтобы накрыли обед. Переступив порог столовой, он от неожиданности остановился, потому что за столом сидел Рафаэль и жадно уплетал жареного цыпленка. Мартин едва не подпрыгнул от радости, но попытался придать лицу безразличный вид, хотя в душе у него все запело.

– Давно вернулся? – спросил он.

– Два дня назад, – таким же тоном ответил Раф и замолчал.

Мартин удивленно посмотрел на него:

– Тогда почему не поднялся ко мне?

– Хотел, чтобы ты помучился. Мне уже рассказали о том, как ты провел последние две недели, – Раф брезгливо передернул плечами. – Как свинья! Осталось только в туалет ходить прямо в постель.

Мартин слушал брюзжание друга и успокаивался. На его лице появилась счастливая улыбка, когда он посмотрел на губы Рафаэля, лоснившиеся от жира.

– Кто из нас еще свинья, – медленно произнес он.

В столовую вошла Роза и начала накрывать на стол.

– Где Инзе? – спросил Мартин.

– В кухне.

– Будьте добры, пригласите ее отобедать с нами.

Раф удивленно посмотрел на Мартина.

– Боюсь, мистер Хаксли, – смущенно проговорила Роза, – Инзе не примет ваше приглашение.

– И все же передайте.

Роза закончила сервировку стола и бесшумно удалилась. Через несколько минут в комнату вошла Инзе, глаза ее иронично блестели. Мартин указал ей на стул рядом с собой, но она покачала головой.

– Я знаю свое место. И тебе советую поскорее определиться, где твое.

Она почтительно поклонилась и вышла, не добавив больше ни слова.

– Карга старая, – шепотом произнес Рафаэль, боясь, что грозная старуха его услышит. – Когда-то у нас работала Мини, – продолжал Раф. – Помнишь ее?

Мартин отрицательно покачал головой.

– Ну, такая рыжая и сисястая. – Рафаэль показал приблизительный размер груди той дамочки. – Ладно, это не важно. Так вот, Инзе застала нас, когда мы кувыркались в кладовке.

– А другого места вы не нашли? В доме столько спален, – усмехнулся Мартин.