Досадийский эксперимент - Фрэнк Герберт

– Что насчет того офицера и привратника?

Она покачала головой.

– С вашей стороны мудро использовать там живых наблюдателей. Кажется, они все знают, что за ними наблюдают. И как это сделано.

– Даже Маккай.

– Он не смотрел на объективы.

– Потому что он первым делом предположил, что мы держим его под постоянным наблюдением. Его не заботит механическое вторжение. Он выстроил собственную модель Маккая, действующую на поверхности настоящего Маккая.

– Это твой вывод?

– Мы пришли к этому, наблюдая за Джедрик в ее отношении к Маккаю. Она сдирает слои модели по одному, приближаясь все более и более к действительности в середке.

Сейланг беспокоило еще одно наблюдение.

– Почему привратник как раз тогда разбил объектив?

– Очевидно, потому что Джедрик велела это сделать.

Сейланг вздрогнула.

– Временами мне кажется, что эти Досадийцы играют на нас, как на точном инструменте.

– Разумеется! Вот почему мы и послали к ним Маккая.

Музыка цивилизации имеет далеко идущие последствия для сознания и, таким образом, воздействует на базовую природу общества. Музыка и ритмы подчиняют сознание, описывая пределы, внутри которых сознание, увлеченное таким образом, может действовать. Возьмите под контроль музыку и тогда вы будете владеть мощным инструментом для формирования общества.

Анализ Досади, документы Бюсаба

Это было за полчаса до того, как Джедрик и Маккай обнаружили, что находятся в коридоре, ведущем в их жилище. Маккай, сознавая, какие усилия она прилагает, чтобы скрыть глубокую обеспокоенность, внимательно за ней наблюдал. Джедрик сосредоточилась на изображении энергичности, ее внимание было приковано к виду впереди. Не было никакого способа, чтобы узнать, что у нее на уме. Маккай не делал попыток нарушить молчание. У него были свои поводы для беспокойства.

Где была настоящая Джедрик? Как она собирается использовать Пчарки? Сможет ли он ей сопротивляться?

Маккай знал, что близок к разгадке тайны Досади, но перспектива двойной авантюры, которую он собирался предпринять, наполняла его сомнениями.

При выходе из комнаты они обнаружили, что попали в какую-то странную ситуацию, задерживающую их, словно это было что-то спланированное, чтобы вызвать их раздражение. Все было готово к тому, чтобы они двинулись – охранники предупреждены, лифт ждет, двери открыты. Но каждый раз, когда они считали, что путь свободен, то всякий раз сталкивались с помехой. Если не считать очевидной важности вопросов, задерживающих их, было легко вообразить себе заговор.

Группа Говачинов у Семидесятых Ворот хотела сдаться, но сначала потребовала переговоров. Одной из помощниц Джедрик не нравилась ситуация. Ее беспокоило что-то в оценке предложения и она хотела обсудить это с Джедрик. Она остановила их на полдороге в первом коридоре снаружи проекционной комнаты.

Помощница была пожилой женщиной, неуловимо напомнившей Маккаю лаборанта Врева из Бюсаба, всегда с подозрением относившегося к компьютерам, даже испытывавшего к ним неприязнь. Этот Врев перечитал каждый бит истории эволюции подобных инструментов, какой только смог отыскать, и любил напоминать своим слушателям о злоупотреблениях Демопола. Человеческая история в изобилии снабдила его аргументами вследствие своих периодических бунтов против «порабощения машинами». Однажды он загнал Маккая в угол.

– Посмотри сюда! Видишь этот знак: ГИГО.[1]Это очень старый знак, висевший над одним из ваших древних компьютеров. Это акроним: «Отбросы внутри, отбросы снаружи». Видишь! Они знали!

Да. Помощница Джедрик напомнила ему того Врева.

Маккай прислушался к ее тревогам. Она ходила вокруг да около центрального повода для беспокойства, так и не подходя к сути дела. Сознавая установленный Аритчем крайний срок и усталость Джедрик, Маккай чувствовал наваливающееся на него давление. Данные помощницы были точны. Их проверили другие. Наконец, он больше не смог сдержать нетерпения.

– Кто вводил эти данные в ваш компьютер?

Помощница вздрогнула при вмешательстве, но Джедрик выжидательно повернулась к нему.

– Думаю, это Хольянс, – проговорила помощница. – Зачем?

– Приведи его сюда.

– Ее.

– Значит, ее! Убедись, что она действительно вводила эти данные.

Хольянс была узколицей женщиной с глубокими морщинами вокруг очень ярких глаз. Волосы у нее были темными и жесткими, кожа почти такого же цвета, как и у Маккая. Да, это она вводила данные в компьютер, потому что они поступили в ее смену и она сочла их слишком важными, чтобы поручать это кому-либо.

– Это то, чего вы хотели? – спросила Хольянс.

Маккай не увидел в этом грубости. Это была прямота Досадийца. Повсюду происходило что-нибудь важное. НЕ ТЕРЯЙ ВРЕМЕНИ.

– Ты видела эту оценку предложения о сдаче? – спросил Маккай.

– Да.

– Ты удовлетворена ею?

– Данные введены правильно.

– Я спрашиваю не об этом.

– Разумеется, я удовлетворена!

Хольянс стояла, готовая защищаться против любого обвинения в недобросовестном отношении к своим обязанностям.

– Скажи мне, – произнес Маккай. – Если бы ты хотела, чтобы компьютер Говачинов выдал недобросовестную оценку, что бы ты сделала?

Она подумала над этим минуту, моргнула, украдкой посмотрела на Джедрик, похоже, ушедшую в размышления.

– Ну, сэр, у нас есть регулярная процедура фильтрации для предотвращения…

– Вот оно, – сказала Джедрик. – Если бы я была Говачином, то не делала бы этого прямо сейчас.

Джедрик повернулась и пролаяла приказы стоящим позади нее охранникам.

– Это еще одна ловушка! Позаботьтесь об этом.

Выйдя из лифта, они столкнулись с еще одной задержкой в лице одного из сопровождающих, бывших с Маккаем у Восемнадцатых Ворот. Его звали Тоду Пеллас, и Маккай обратился к нему по имени, отметив легкое проявление вызванного этим удовольствия. У Пелласа тоже были сомнения насчет выполнения отдельного приказа.

– Нам предложено поддержать движение Трайи атакой через верхний бульвар, но там уже два дня все завалено деревьями.

– Кто свалил эти деревья? – спросил Маккай.

– Мы.

Маккай понял. Они отвлекали внимание. Говачинам предложили поверить в то, что это обеспечит прикрытие для атаки, но никакой атаки за два дня не было.

– Они, должно быть, пребывают в весьма сильном напряжении, – сказала Джедрик.