Сокровища британской монархии. Скипетры, мечи и перстни в жизни английского двора - Марьяна Скуратовская

Регалии находились за металлической решеткой. Выломав ее, преступники добрались до короны, скипетра и державы. Все тем же деревянным молотом корону сплющили, чтобы было удобнее нести, а скипетр, который не влезал в сумку, сломали надвое. Державу Блад спрятал в собственные штаны…

Принято считать, что краже помешал сын Эдвардса, Вит, который как раз вернулся из Фландрии, где служил, – на побывку. Вместе с ним пришел и капитан Бекмен, его зять. У дверей башни они столкнулись с незнакомцем, который спросил у них, что они здесь делают (сообщник, остававшийся снаружи). Молодой Эдвардс ответил, что пришел к себе домой, и стал пониматься наверх, в комнаты своей семьи. В это время старший Эдвардс, которому удалось избавиться от кляпа, поднял крик: «Измена! Корона украдена!»

Встревоженные преступники, выбежав из сокровищницы, промчались мимо младшего Эдвардса, и, по одним сведениям, сломанный скипетр остался в сокровищнице, и они выбежали только с короной и державой, по другим, они захватили все, но выронили скипетр по дороге. Вит Эдвардс и капитан Бекмен бросились в погоню. Несмотря на то, что тревога теперь была уже всеобщей, остановить их удалось далеко не сразу. Блад выстрелил в одного из охранников, и тот упал – правда, как выяснилось потом, он не был ранен, скорее, просто оглушен или испуган; некий Силл, который «был солдатом при Кромвеле», тоже не задержал беглецов (возможно, сочувствуя им). У ворот Св. Катерины их ждали оседланные лошади и, возможно, они все же смогли бы скрыться, но капитану Бекмену удалось, в конце концов, их нагнать. Блад снова выстрелил, промахнулся, а тут подоспел и младший Эдвардс. Вдвоем им удалось схватить Блада, который, следует отдать ему должное, сопротивлялся до последнего, а когда понял, что все кончено, якобы сказал: «Смелая попытка, пусть и неудачная. Это ведь корона!» Пресловутая корона во время борьбы выпала, ударилась о камни, которыми был вымощен двор, и лишилась крупного бриллианта, жемчужины и нескольких более мелких драгоценных камней (позднее, правда, их удалось найти).

Пэррот, один из сообщников Блада, был тоже схвачен вместе с ним; Ханту удалось добраться до лошадей, но далеко он не уехал. Удалось скрыться только одному.

О случившемся было немедленно доложено сэру Гилберту Тальботу, который тут же поспешил известить самого Карла II. Блад отказывался разговаривать с кем-либо, кроме короля, и тот, хотя вначале поручил расследование Тальботу, позднее все же велел доставить Блада к себе во дворец Уайтхолл.

Говорят, что на допросе полковник Блад вел себя смело – или вызывающе. Все зависит от того, чью сторону встать… Он не просто не стал отрицать свою вину в этом деле, что, впрочем, было бы весьма затруднительно, учитывая огромное количество свидетелей, но признался и в попытке похитить и повесить лорда Ормонда. Более того, Блад заявил, что некогда участвовал в заговоре против короля – только его смерть, как считал он и его сторонники, предоставила бы им, католикам, свободу вероисповедания. По словам Блада, он поднял карабин и прицелился в короля, когда тот купался в реке, но тут якобы ему пришли на ум шекспировские строки: «Такой святыней огражден король, что, увидав свой умысел, крамола бессильна действовать» (перевод М. Лозинского). Их говорит Клавдий, когда разъяренный Лаэрт, обвиняя его в смерти отца, готов прикончить короля. И Блад решил не стрелять. Но, добавил он, если теперь король велит его казнить, то рано или поздно его сторонники доберутся до Карла и приведут тот приговор в исполнение, если же Карл его помилует, то может не опасаться за свою жизнь.

После допроса Блада и Пэррота отправили в Тауэр, но вскоре, к всеобщему удивлению, они оттуда вышли. Карл II их помиловал! Историки называют разные причины – быть может, короля впечатлило поведение полковника; может, он испугался угрозы или, наоборот был польщен тем, что на его королевскую божественную особу у преступника некогда не поднялась рука, и т. п. Так или иначе, Блада не наказали. Правда, король спросил у лорда Ормонда, не будет ли тот возражать, если Блада отпустят. Что ж, даже если Ормонд и считал, что человек, который некогда его похитил и пытался повесить, засуживает сурового наказания, то ответил, что если король прощает Блада за попытку похищения короны, то этого довольно – ведь покушение на жизнь его, Ормонда, дело куда менее значительное, чем покушение на королевские регалии… И хотя лорд был взбешен, перечить королю не стал (сын Ормонда, лорд Оссори, позднее предупредил полковника, что, если с его отцом что-нибудь случится, он будет убежден, что это дело рук Блада, и пристрелит его, даже если тот «будет стоять за троном короля»).

Полковника Блада не просто отпустили, ему вернули часть из его конфискованных земель в Ирландии и назначили пенсию – пятьсот фунтов в год. Заметим, что Эдвардсов, отца, который пострадал от рук похитителей, и сына, который не дал им завершить свое дело, наградили куда более скромно – двести и сто фунтов соответственно; и все. Спустя несколько лет смотритель Эдвардс скончался; что ж, он мог утешиться тем, что ему было о чем рассказать другим, законопослушным посетителям сокровищницы.

Томас Блад остался в Лондоне и стал весьма известной фигурой – еще бы, человек, который пытался похитить драгоценности короны, но, тем не менее, был прощен королем! Его покровителем стал герцог Бэкингем, но позднее полковник поссорился со своим патроном и был обвинен в распускании слухов, порочивших репутацию герцога. За это ему присудили огромнейший штраф в десять тысяч фунтов. Но герцог так и не получил свою компенсацию – в 1680 году Блад скончался в возрасте шестидесяти двух лет. Поначалу даже подозревали, что он вновь устроил какой-нибудь трюк, и тело приказали извлечь из могилы. Однако пришлось признать, что неугомонный полковник наконец угомонился навеки…

Говорят, что именно бурная жизнь полковника Томаса Блада вдохновила писателя Рафаэля Сабатини на создание образа отважного романтического пирата, знаменитого капитана Питера Блада. Больше желающих похитить королевские регалии за следующие триста с небольшим лет не нашлось – наверное, потому, что Блады появляются на свет довольно редко.

Второй сторож

Но если ты король, где твой венец?

Король Генрих

Он в сердце у меня, не на челе;

Не блещет он индийскими камнями,

Незрим для глаз, зовется он довольством:

Таким венцом король владеет редкий.

Вильям Шекспир. «Генрих VI» (перевод Е. Бируковой)

Когда в 1649 году по указанию парламента был составлен список драгоценностей короны, которые надлежало переплавить и продать, среди них были упомянуты обнаруженные в Тауэре «императорская корона из чистого золота, весом в 7 фунтов и 6 унций [3,3 кг], стоимостью 1110 фунтов; корона королевы [возможно, корона супруги казненного Карла I, Марии-Генриэтты, или супруги Иакова I, Анны Датской] из чистого золота, весом 3 фунта и 10 унций [1,4 кг] стоимостью 338 фунтов; маленькая корона, найденная в железном сундуке [тогда сочли, что это корона юного Эдуарда VI], золотая, стоимостью 732 фунта. Вышеупомянутые короны, после того, как список был составлен, были, по приказу парламента, «полностью сломаны и искорежены». В Вестминстере, кроме того, нашлась «корона королевы Эдит, которая, как ранее предполагали, была из чистого золота, но выяснилось, что она из позолоченного серебра, украшенного гранатами, поддельными жемчужинами, сапфирами и некими странным камнями, весом 50 унций [1,4 кг], стоимостью 16 фунтов». Надо думать, в парламенте были разочарованы…