Обезьяна с гранатой - Анатолий Дроздов

– Ладно, Аль! – сказал Рей, вставая. – Карета ждет. Одевайся, умывайся, завтракай. Сумки я уже отнес…

* * *

Последующие дни прошли спокойно. Разбойников на пути к Киенне им не встретилось. Или стража их повывела, или же просто повезло. Меланхоличный кучер путешественникам не надоедал. Они любовались окрестностями, много болтали и вспоминали прошлые приключения. Рей сочинял стихи, Алэйне на стоянках их аккуратно записывала, прося спутника каждое надписать. Вариантов на выбор предлагалось три: «Милой Алэйне», «Несравненной Алэйне» и «Прекрасной Алэйне».

– А то не поверят! – объяснила она деловито.

– Муж что скажет? – поинтересовался Рей.

– А я не покажу! – сказала Алэйне. – Нечего!

Еще они играли в буриме. Разумеется, у Рея получалось быстрее и лучше, но и Алэйне справлялась. Рей специально подбрасывал ей рифмы полегче, и Алэйне радовалась, когда строчки складывались в стихотворения. Их она тоже записывала. На постоялых дворах они сытно ужинали и отправлялись спать, пожелав друг другу спокойной ночи. Алэйне просила на прощание ее целовать, Рей чмокал в щечку, и Алэйне уходила довольная. Ей и в самом деле было хорошо. Однако чем ближе становилась Киенна, тем чаще она задумывалась и хмурилась. В последнее утро Рей зашел к ней в комнату принаряженным и с каким-то свертком в руках. Вид у него был торжественный.

– Ты это чего? – насторожилась Алэйне.

– Поздравляю с совершеннолетием, ваша светлость! – поклонился он. – Желаю благополучия и радости!

– Святой Иисус! – ахнула Алэйне. – Я совсем забыла. Рей, милый!

Она выскочила из-под одеяла и повисла у него на шее. Не забыв при этом расцеловать.

– Теперь вы полноправная герцогиня! – сказал он, ставя спутницу на пол.

– Без интронизации[7]не считается! – вздохнула Алэйне. – Но все равно спасибо.

– Я приготовил тебе подарок, – сказал Рей, протягивая сверток. – Вот!

Алэйне развернула. В шелковом платке оказались какие-то ремни.

– Что это? – удивилась она.

– У меня нет денег купить тебе дорогой подарок, – вздохнул он. – Вот я и подумал… Ты показала себя настоящим воином, поэтому я дарю тебе пистолет, которым ты сейчас владеешь. А это приспособление для его скрытного ношения.

– Интересно, – сказала Алэйне, перебирая ремешки.

– Все очень просто, – сказал он, забирая подарок. – Где женщине носить пистолет? На поясе неудобно, да и на виду. Придется каждому объяснять, что это такое. Незачем. Я видел рисунок в корабле пришельцев, там пистолеты мужчины носят на бедрах поверх одежды. Женщины у нас в штанах не ходят, вот я придумал и заказал шорнику в Гвене. Все очень просто. Этот поясок вы застегиваете под рубашкой на талии. Ремешок с кобурой спускается на бедро и прихватывается к нему вторым, коротким пояском. Таким образом, пистолет сидит плотно и не болтается. Чтобы извлечь его, вам придется задрать подол, но в ситуации, когда он понадобится, это несущественно.

– Надень! – сказала Алэйне, задирая рубаху до пупа.

Рей залился краской.

– Аль…

– Я с этим полдня разбираться буду! – нахмурилась она. – Придумал – показывай!

Потея и едва не тычась лицом ей в лоно, Рей застегнул на талии девушки ремешок, затем – второй на бедре и вложил в кобуру пистолет. Алэйне, все так же в задранной рубахе, прошлась по комнате, попробовала извлечь пистолет и вложить его обратно и осталась очень довольной.

– Ты мой настоящий друг! – заявила, опустив подол и поцеловав Рея.

Тот в ответ только вздохнул.

К вечеру они въехали в Киенну. Экипаж, прогрохотав железными шинами по булыжной мостовой, подвез их к самой близкой к королевскому дворцу гостинице – так захотели путники. Рей расплатился с кучером, забрал сумки, и они вошли внутрь. По инерции, Рей заказал сдвоенный номер, таковой в гостинице нашелся, и они поднялись на жилой этаж. Приведя себя в порядок и наскоро поужинав, путники завалились спать. Встали они поздно. Спустившись в обеденный зал, заказали завтрак. Ели молча: никому не хотелось разговаривать. Они заканчивали, когда в зал вошел худощавый мужчина в сером камзоле. Он о чем-то поговорил с хозяином, после чего подошел к их столику.

– Барон де Бюи?

– Это я! – сказал Рей.

– Вас хочет видеть лорд-канцлер! Немедленно!

Рей переглянулся с Алэйне.

– А меня? – спросила она. – Я наследная герцогиня Барская.

– Насчет вас, миледи, распоряжений не было! – сухо ответил гонец. – Поторопитесь, барон! Милорд не любит ждать!

Войско текло в котловину, окружавшую Бар, словно талая вода в половодье – неспешно и уверенно. Отряды всадников, каждый под своим стягом, рысили к Соне, где кавалеристы, соскочив на берег, вели коней поить. Пехота двигалась медленнее, заполняя пространства между конными отрядами, как вода – борозды в поле перед тем, как слиться в единую гладь. С высоты стен Бара людская масса напоминала поток, поэтому сравнение с половодьем невольно приходило на ум. Элеонора ощутила, как желудок сжал спазм.

– Подзорную трубу!

Сенешаль Д’Арно подскочил и протянул ее герцогине, уже разложенную. Элеонора поднесла ее к глазам и заскользила объективом по котловине.

– Готард, – шептала она, различая стяги. – Бароны Шевре, Пертье, Мюске, Пино… Граф де Ла Фог… А этот за каким дьяволом здесь? Он же не примыкал к мятежникам?..

– Сисар! – обернулась она к спутникам. Горбун выступил вперед и поклонился. – Чего они хотят?

– Не знаю, ваша светлость.

– Ну, так узнай! – рявкнула Элеонора. – Или мне самой заняться?! У нас ведь имеется этот бездельник – герольд?

Сисара словно сдуло со стены. Спустя короткое время лязгнули цепи, опуская подъемный мост, заскрипела, ползя вверх, решетка, из ворот выехал всадник в голубом трико с черными ромбами и со стягом герцогства на длинном древке. Со стен пропела труба, и герольд поскакал навстречу войску. Там его окружили всадники в блестящих доспехах. Элеонора подняла к глазу подзорную трубу. Герольд поклонился одному из всадников и что-то сказал. Тот коротко ответил и повернул коня. Следом потянулись и его спутники. Герольд еще какое-то время чего-то ждал, затем взялся за поводья и поскакал обратно. Копыта лошади простучали по доскам, и цепи залязгали, поднимая мост.

– Что? – спросила Элеонора, когда герольд взобрался на стену.

– Граф Готард просил передать, что будет разговаривать только с вашей светлостью, – доложил герольд. По лицу его было видно, что Готард отнюдь не «просил», а скорее приказал, причем непререкаемым тоном. – Он готов встретиться на берегу Соны. Его честь – порука вашей безопасности, как и ваших спутников.