Бесшабашный. Книга 3. Золотая пряжа - Корнелия Функе

Заслышав движение в дубовой кроне над головой, гоил поначалу ничего не заподозрил. Это все ветер и дождь, который тянется за Феей, словно мокрый шлейф. Но потом раздался пронзительный свист – и с дерева упало что-то похожее на ощипанную птицу.

Старые легенды предупреждали: здешние леса так и кишат ими. Соловьи-разбойники промышляли бандами и превращались в стаи птиц, когда их настигали. Один охотник за сокровищами как-то показывал Неррону флейту, звуки которой имитировали разбойничий свист: некие ловкачи с ее помощью якобы обчищали целые деревни. Неррон не поверил и назвал того охотника лжецом. И вот теперь их с Уиллом окружили герои этих легенд. Хотя походили они скорее на нищих. Грязные и оборванные, они одним только запахом за милю, должно быть, выдавали свое присутствие.

У одного не хватало уха, у другого глаза. И перья не росли из их тел, а были кое-как воткнуты в лохмотья. И не только соловьиные, но и зябличьи, и вороньи. Бездельники умудрились даже ощипать не тех птиц!

Их было двенадцать. В день Кровавой Свадьбы Уилл убил гораздо больше, но тогда он носил нефритовую кожу. Вдвоем они зарубили троих, прежде чем банда успела спрыгнуть с дерева. Неррон крикнул Шестнадцатую и Семнадцатого, когда почувствовал, как вокруг его шеи затягивается петля. Негодники хотели заставить его болтать ногами в воздухе! Они едва не сломали ему шею и вздернули-таки, но не раньше, чем хрустнула еще пара носов. Щенок отрубил кому-то руку, однако потом и сам уже повис рядом с гоилом. Извивался он, как рыба на крючке, – каменная кожа защищала от веревок гораздо лучше. Вскоре Щенок обмяк и начал задыхаться.

Тем временем разбойники увели их лошадей. Арбалет они, скорее всего, не нашли. Во всяком случае, их тупые рожи оставляли такую надежду. Пальцы Неррона нащупали спрятанный в рукаве клинок, лишь только банда скрылась за деревьями.

Торопись, гоил. Кожа у Щенка нежная.

Веревку на руках он перерезал сразу, а вот с шеей все оказалось не так-то просто. Сделав последний рывок, Неррон упал на спину, чудом не набив себе шишку. Лицо Уилла было синим, оттенка ляпис-лазури, и вообще он больше походил на брошенную охотниками в траве битую птицу. Но задышал, лишь только Неррон ослабил петлю.

Заслышав за спиной шаги, гоил схватился за подвернувшийся под руку камень. Однако в кустах нарисовался силуэт Семнадцатого. На этот раз он даже не потрудился принять человеческий облик. Хотя, возможно, теперь это было ему и не под силу: на месте одной руки голема висела сухая ветка, лицо отражало лес.

– Он умер? – Зеркалик кивнул на Уилла, сдирая кору с омертвевшей руки.

– Выжил, – прохрипел Неррон, удивляясь тому, что его горло вообще может издавать какие-то звуки. – Только вот не ваша это заслуга. Будешь еще спрашивать, зачем я вам нужен?

– Лучше спрошу, почему мы до сих пор не нагнали Фею, – огрызнулся голем. Когда он злился, в его голосе слышался металлический лязг. – Проводник из тебя никудышный. Посмотри на мою сестру!

Сестру? С каких это пор у стекляшек появились сестры? Неррон склонился над своим спутником и тут же забыл про свой больной затылок. На месте содранной конопляной веревкой кожи мерцала гладкая зеленоватая поверхность. Нефрит! Настоящий, как на амулетах, которые можно купить только в королевском замке.

Неррон подался назад, когда Уилл сел и закашлялся. Щенок стал ощупывать свою поврежденную шею, и пальцы его тоже были из матово-зеленого камня, и камень уже проступал на лбу и затылке. Шестнадцатая с ужасом уставилась на Неррона, но Семнадцатый потянул ее в лес. Неррон не заметил, как оба голема скрылись в чаще.

Бастард не придавал большого значения ни богам огненной лавы, которым посвящали Ониксы черные гроты, ни малахитовым идолам своей матери. Он ничего не чувствовал, переступая порог храма, в честь какого божества тот бы ни был воздвигнут. Даже древние жертвенники, сохранившиеся кое-где в ольховых рощах и по берегам прудов, где обитали водяные, не впечатляли Неррона. Но, увидев нефрит на теле Уилла Бесшабашного, гоил впервые пережил то, что называется священным трепетом. Нефритовый гоил! Детская сказка стала былью! Разве не ради таких мгновений Неррон и искал сокровища? Не это ли чувство он больше всего ценил в своем ремесле?

Он встретил взгляд уже подернувшихся золотом глаз. Щенок даже передвигаться стал иначе, когда поднялся на ноги. Ладно, ловко – как гоил. Как один из них.

Ну и что теперь, Бастард? Но Неррону не хотелось думать. Только смотреть.

– Арбалет у них, – сказал он, хоть и не был уверен, что это все еще имеет значение.

– Ты видел, куда они пошли?

Неррон кивнул. Нефрит все еще распространялся по лицу Уилла. Щенок осторожно потрогал лоб, матово блестящие щеки.

– Я сам так захотел – и это произошло, – объяснил он.

– Хорошо, – прохрипел Неррон.

Теперь все будет хорошо.

Для того, кто терпеть не может путешествовать, Роберт Данбар в последние месяцы слишком часто паковал свой чемодан. Доклады в Бенгалии, Нихоне, а теперь вот еще Танзания. Есть ли смысл выступать с лекциями в стране, где добрая половина жителей – каторжники и бывшие заключенные? Профессор имел все основания в этом сомневаться.

Тем не менее он принял приглашение в надежде подыскать в этой части света местечко, где его отец мог провести бы остаток жизни, не опасаясь преследований и оскорблений. Но в Тасмании даже с исконными жителями-людьми обращались не слишком почтительно, и уже первые дни пребывания в этой стране разочаровали Данбара. Климат, правда, пришелся фир-дарригу по душе – не то что в Альбионе, где от сырости топорщится шерсть. Кроме того, не мешало немного отдохнуть от суеты Лондры и Пендрагона. Правда, профессору недоставало книг Большой Пендрагонской библиотеки – неисчерпаемого источника знаний, к которому время от времени так жаждут припадать ему подобные. После телеграммы Джекоба Данбар ощущал эту утрату особенно остро.

Ольховые эльфы. Даже в Пендрагоне найти их следы стало весьма затруднительно. Некоторые из его коллег выставили себя на посмешище, однажды заикнувшись об этом. С тем же успехом можно искать древних богов вроде Зевса, Аполлона, Одина или Фрейи. Существовали ли они вообще?

На последний вопрос Роберт Данбар сам себе давал утвердительный ответ, однако ни за что не осмелился бы озвучить его прилюдно. С зеркаликами оказалось проще. Обыкновенные големы, судя по описанию Джекоба, не исключено, что производства Джона Брюнеля, на этот раз предложившего свои услуги ольховым эльфам.

Их имена – Шестнадцатая и Семнадцатый – обнадеживали еще больше, позволяя предположить существование как минимум еще пятнадцати. Если этих загадочных существ так много, рано или поздно они себя обнаружат.

Свидетельства об исчезнувших эльфах Данбар искал в Тинтагеле и Камелоте. Именно там хранились бесчисленные источники об Артуре Альбийском, как исторические, так и фольклорные. Ольховые эльфы упоминались только в последних. Серьезные историки смеялись над гипотезой о происхождении знаменитого альбийского короля от феи и эльфа. Большинство из них даже не знали, что ольховые эльфы – лишь одна из ветвей древнейшей расы.