Революция крови - Артем Бук

– Ты не вправе чего-либо требовать, старуха, – прошипел Блэкстоун. – Знаешь, что я думаю? Я думаю, что людей в доме убили без борьбы те, кого они сами туда впустили. И еще я думаю, что на этом острове нет людей, которые посмели бы поднять руку на Джонсов. Разве что другие Джонсы. Так в чем дело, старуха? Они крали и тебе это надоело? Может, бросишь ломать комедию и выдашь нам тех, кто это сделал? Они сознаются и получат по двадцать лет каторги в твоих же каменоломнях. А иначе я лично прослежу, чтобы их повесили. И не дай бог кто из них скажет, что действовал по твоему приказу – будешь болтаться рядом, будь уверена.

– Ты вроде бы верно рассуждаешь, шериф. – На лице Мамы Мэри не дрогнул ни один мускул. – Да не совсем. Есть еще человек, которого пустят в любой дом. Человек, который один может семерых разделать, сама такое видела. Человек, которому взять жизнь – что высморкаться. Который и брата родного не пожалел, чтобы ходить теперь да вольными людьми самому помыкать.

– Дружище, да у них тут мыльные оперы покруче земных, – восхищенно выдохнул мне в ухо Нгубо.

Кто-то безбожно гремел посудой на кухне. Я открыл глаза и посмотрел на часы, лежавшие на тумбочке рядом с кроватью. Шесть утра. Неприемлемо. Уткнувшись в подушку, я попытался абстрагироваться от шума и украсть еще немного цветастого сна, которым наслаждался до сих пор. На Вальгалле кошмары отступили, а батальные сцены сменились эротическими. Жизнь налаживалась. Бах. Дзинь. Кажется, это была кастрюля. Ну вот кому может понадобиться кастрюля в такое время? С тяжким вздохом я сполз с кровати и натянул трусы.

Она стояла на кухне спиной ко мне, облаченная лишь в футболку, чуть прикрывавшую ягодицы, и напряженно разглядывала четыре куриных яйца в своих руках, по два в каждой. На кухонной плите, работающей от газового баллона, пытался совершить побег кофе в турке. Стол занимала, не иначе, вся наличная кухонная утварь, извлеченная из шкафчиков.

– Жарить или варить? – задумчиво спросила она, не оборачиваясь.

– Варить, – вынес я приговор, обнимая ее сзади. Мне уже лет пятнадцать никто не готовил завтрак, тем более из настоящих яиц, но инстинкт подсказывал, что требуется высказать точное и недвусмысленное мужское мнение.

– Жарить, – с облегчением решила она, и кофе на плите заменила сковорода.

– К черту, – резюмировал я. Мои руки забрались под футболку и нашли там то, что и ожидали. Ее дыхание стало прерывистым, металлическая посуда посыпалась со стола, радостно позвякивая, и куча газа оказалась потраченной зря.

Минут через двадцать мы наконец освободили стол, но заниматься готовкой уже никому не хотелось. Я оседлал кухонный табурет и задумчиво смотрел на леди, разгребавшую бардак на полу. В общем и целом в этом безобразии был виноват один человек – доктор Нгубо Сото. После резни в Маунтин Хилл стало очевидно, что сейчас не самое подходящее время двум ученым с Земли приставать к местным криминальным элементам с бестактными вопросами.

К тому же массовое убийство лиц, с которыми мы хотели переговорить, не могло быть случайным, и руководитель миссии решил, что пора вычеркнуть из уравнения все неизвестные факторы. Вопрос о том, являлись ли местные власти частью заговора или его потенциальными жертвами, оставался открытым, но профессор Фан Бао с помощницей точно оказались на планете не просто так. Еще раз озвучив этот напрашивающийся вывод, Нгубо забрал джип, Десятку, обе винтовки и отправился на север. По официальной версии – поохотиться. По неофициальной – тоже, хотя лицензию на эту охоту ему вряд ли бы выдали в местной ратуше.

Устранять парочку коллег то ли по научному, то ли по шпионскому цеху снайперскими выстрелами никто, разумеется, не собирался. Наш мандат предусматривал прежде всего сбор информации, поэтому помимо оружия приятель повез с собой пленочный фотоаппарат с огромным объективом – лучшее неэлектронное оборудование, какое можно купить за деньги. Первые пять дней решили посвятить слежке и выявлению сообщников. Следующие фазы включали в себя похищение, пытки и бесследное исчезновение либо достаточно правдоподобный несчастный случай. Это, само собой, если наблюдение подтвердит подозрения о черных замыслах парочки. Боссы Опса наверняка потребуют доказательств необходимости ликвидации уважаемого ученого и его ассистентки.

Моя же миссия состояла в установлении более тесных отношений с младшей из Блэкстоунов, используя сентиментальные воспоминания о нашей почившей знакомой. Именно так я и описал свое задание Кристине. Нам стоило многое обсудить и помимо тем, предложенных Нгубо, а поскольку от обязанностей законника ее никто не освобождал, мне приходилось таскаться за ней как хвостик. К моему облегчению, кузина согласилась временно сменить мотоцикл на регулярный полицейский джип, так что, хотя гоняла она по-прежнему как камикадзе, я уже не испытывал такого ужаса, как прилепившись к ее спине ночью на грунтовой дороге на скорости двести километров в час.

Проблема возникла на третий день, когда я решился завести разговор об отношениях в семействе Блэкстоун.

– То, что сказала Мама Мэри о твоем отце и дяде, правда? – Мы весь день мотались по прибрежным отелям, разбирая жалобы склочных туристов, которым то казалось, что у них что-то украли, то просто хотелось поглазеть на красотку в форме, и теперь пили какую-то местную чачу у нее дома. Мерзкий на вкус напиток здорово ударял в голову. Наша физиология позволяла блокировать опьянение, но делать это никому не хотелось. Должен же ритуал совместного распития спиртного иметь какой-то смысл.

– Тебе вот обязательно сделать гадкий день еще гаже? – Тем не менее кружку в голову мне не бросили.

– Подумал, что если это правда и меня с Нгубо пыталась убить не ты, то твой дядя автоматически наш главный подозреваемый. – Если я и лукавил, то совсем немного. – Человек, способный избавиться от родного брата ради должности, не будет долго раздумывать, прежде чем засунуть бомбу кому-нибудь в машину.

– Отец погиб вместе с десятком островитян, когда возвращался с седьмого плато. Их дирижабль потерял управление и поднялся к верхушке Горы. Там на них напали хеллберды. Аэростат повредили, и они спланировали в открытое море. Всего какой-то километр за отмелью. Не выбрался никто. – Хозяйка дома осушила стакан и налила следующий. – Так что россказни о причастности дяди – не более чем местный фольклор. Дело в том, что его многие не любят, а отца любили все. Конец истории.

Кристина неловко спрыгнула со стула и наверняка плюхнулась бы на пол, не подхвати я ее. Что сказать? Она была очень красива, приятно пахла даже после трудового дня, и я был достаточно пьян, чтобы перестать опасаться сломанных ребер. Глаза кузины удивленно распахнулись, когда я поцеловал ее мягкие губы, чтобы сразу принять знакомое мне слегка насмешливое выражение. Но отстраняться она не стала.

Разглядывая хлопочущую на полу фигурку, я пытался понять, являюсь ли полным кретином или дьявольски хитрым шпионом-соблазнителем из глупых фильмов двадцатого века. Мне хотелось забыть о том, зачем я оказался на планете, но я был уверен, что мне этого сделать не позволят. Хозяйка дома не обманула моих ожиданий.