После дождичка в четверг - Светлана Алешина

– Как видишь: цвету и пахну, – отмахнулась я. – А вот ты совсем продрог, как бы не заболел… Знаешь что, Виктор… Давай-ка вези его в редакцию отогревать. А я здесь останусь, понаблюдаю…

– Не согласен! – сердито взвился Ромка. – Опять хотите отстранить меня от дела? Я вам не ребенок, между прочим. И Буханкина я выследил! Поэтому никуда я отсюда не пойду, так и поимейте в виду.

Мы с Виктором переглянулись и одновременно пожали плечами – определенная логика в рассуждениях нашего вундеркинда имелась. Несправедливо было бы отстранять его от расследования в самый решающий момент.

– Ну, хорошо, рассказывай! – сдалась я.

Ромка вытер мокрое лицо ладонью и возбужденно затараторил:

– Значит, так! Когда мы с Виктором увидели, что этот крендель пытается смыться, я сразу рванул за ним. Он был сам не свой, бежал, как загнанный заяц. На меня он и внимания не обратил – во-первых, спешил, а во-вторых, дождь же шел, – а он в этот раз вообще без зонта был. В общем, добежали мы с ним до остановки и сели на «десятку». Буханкин забился в угол и все время в окно таращился. И лицо у него было такое… Не знаю, как сказать. Отчаянное, что ли? Доехали до Университетской. Тут он вышел и в том же темпе направился сюда. Я слегка отстал, чтобы не попадаться на глаза, но ему, похоже, ни до чего дела не было. Так прямым ходом и домаршировал в этот дом. Вот в этот подъезд. Он, оказывается, код знает – значит, не в первый раз. Ясное дело, я снаружи остался – стал ждать, когда выйдет. А его нет и нет! Я тогда осмелел и стал поближе к дверям отираться. Тут еще люди заходили… Ну, в конце концов я и засек цифры, какие они набирали. В этом подъезде код – двадцать восемь двадцать восемь. Заходить я, конечно, не стал, потому что не знал, в какой квартире находится Буханкин. Да и вообще, что это мне дало бы? Потому я пристроился под аркой напротив и стал ждать, когда Буханкин выйдет. Я ни на минуту никуда не отлучался – значит, он все еще в доме. Я все рассказал – решайте, что будем делать.

– Послушай, – спросила я, – а вообще кто-нибудь выходил из этого подъезда?

– Само собой, – кивнул Ромка. – Многие выходили. И входили тоже. Но Буханкина спутать ни с кем невозможно.

– Дело не в этом, – сказала я. – Припомни-ка хорошенько, не появлялся ли здесь человек, похожий на Трауберга, как его описывал Кормильцев, – высокий, красивый, элегантно одетый?

Ромка смущенно почесал в затылке.

– А черт его знает… – пробормотал он. – Всякие тут были… Может, кто и похож. Я же его живьем не видел. Тем более все сейчас в шляпах, с зонтами – как разберешь?

– А на машинах кто-нибудь подъезжал? – поинтересовалась я.

Ромка кивнул.

– Было дело. С час назад на «Волге» подъехал солидный такой господин в плаще. Тоже в этот подъезд заходил. Вернулся с каким-то типом. Тот еще с чемоданом был. Между прочим, высокий и хорошо одетый. С черной бородкой. Сели они в машину и уехали.

– Номер не запомнил?

– Он далеко встал, – оправдываясь, сказал Ромка, – а мне рисоваться не хотелось. Я ведь прежде всего про Буханкина думал… Если бы вы мне сказали, что я должен номера всех машин запоминать! Или хотя бы Буханкин в нее сел… Тогда бы я, конечно…

– Да не волнуйся, – миролюбиво сказала я, – ты все правильно сделал. Я просто так спросила – на всякий случай. Есть у меня подозрения, что сюда мог Еманов приезжать. Возможно, это он на «Волге» и был. А тот, что с ним уехал, возможно, Крамер. Сейчас самое время крысам с корабля бежать.

– Так что делать будем? – спросил Виктор.

– Поскольку уж мы здесь и нам известен код, почему бы не попробовать поискать нашего приятеля? – предложила я. – Ромка пусть в машине останется – для страховки и погреться… А мы пройдемся по этажам – может быть, Буханкин нам и откроет… Второй раз он, надеюсь, от нас не сбежит?

Он и не сбежал. Мы с Виктором вошли в дом и без труда выяснили, где находится квартира Крамера, – в подъезде висел список жильцов. Но дверной замок в квартире оказался повышенной секретности – его можно было открыть только с помощью пластиковой карты. Виктор на всякий случай несколько раз позвонил, но дверь нам никто не открыл.

– Ну, и что теперь? – не пытаясь скрыть разочарования, спросил Ромка, выслушав наши объяснения. – Будем следить за домом?

– Не будем мы больше следить за домом! – решительно сказала я. – Эдак можно и воспаление легких подхватить. По-моему, пришла пора еще разок навестить нашего друга Кормильцева. Но сначала обсудим все в редакции.

Кряжимский и Маринка вздохнули облегченно, убедившись, что мы все трое целы и невредимы. Разумеется, немедленно был приготовлен обжигающий кофе, бедного мокрого Ромку усадили возле электронагревателя, и мы устроили срочное совещание.

Прежде всего я рассказала о наших приключениях на проспекте Строителей, а Виктор продемонстрировал трофеи, которые мы там добыли. Кстати, я сама довольно смутно себе представляла, что мы там нашли.

Виктор выложил на стол металлический чемоданчик, альбом для марок и пухлую тетрадь, до половины исписанную убористым аккуратным почерком.

– Так-так-так! – возбужденно произнес Кряжимский, с огромным любопытством оглядывая вещи. – Неужели это тот самый полумифический аппарат? Надо же, вам удалось его найти… А вы уверены, что это то, что нужно?

– Мы уже провели испытания, – скромно сказала я. – Действует безотказно.

Сергей Иванович подозрительно посмотрел на меня, но тему развивать не стал.

– О, альбом! – восхитился он. – Позвольте взглянуть… Нет, вы посмотрите, тот самый альбом! А вот и пресловутые три медведя… Замечательно! Восхитительная подделка, обязательно нужно показать ее Кормильцеву, чтобы успокоить его… А это, простите, что такое? – Кряжимский взял в руки тетрадь и перелистал ее. – Похоже на приходно-расходную книгу… Вы полагаете, Буханкин вел статистику? Не думаю! Знаете, что приходит мне в голову? Это те самые «любовные письма», которые похищены из сейфа Кормильцева! Его тайная бухгалтерия! Вот почему он так не хотел вмешательства милиции, боялся, что накроется весь его бизнес, если тетрадка всплывет в ходе следствия. Поэтому преступникам и удалось заставить его пойти на попятную.

– Как вы полагаете, у нас есть моральное право вернуть ему тетрадь? – спросила я у коллег.

– Вы хотите сказать, есть ли у нас право не передавать тетрадь в налоговую полицию? – улыбнулся Кряжимский. – Но это ведь только моя догадка – насчет тайной бухгалтерии. Может быть, Кормильцев вел в ней учет своих филателистических дел? А может, это вообще не его тетрадь, верно?

– Мужик к нам за помощью обратился, – сумрачно пробормотала Маринка, – а мы его под налоговую подведем?

– Пожалеем, а? – подсказал Ромка.

Виктор только пожал плечами.

– Значит, уважаемое собрание предлагает закрыть дело, – заключила я. – Ну что ж, мы ищем банду мошенников, вот наша основная задача. Прямых доказательств того, что Кормильцев сам нарушил закон, у нас нет. Хотя, наверное, налоговую инспекцию очень бы заинтересовала эта тетрадь. Ведь Сергей Иванович ранее упоминал о ничтожной сумме налогов, которую платит Кормильцев. Но так тому и быть – возвращаем тетрадь владельцу. По идее, получив назад украденный компромат, филателист должен возобновить с нами сотрудничество. Я думаю, в этой ситуации его жена поведет себя неадекватно и, возможно, раскроется. Только навестить Кормильцевых нужно прямо сейчас, не откладывая, пока Алевтина Ивановна не уехала в свой санаторий.