Занавес упал - Дмитрий Видинеев

Слезы снова затуманили взор. Сквозь их пелену она видела, как расширяется, светлея, территория зари. Под аккомпанемент грустной мелодии в голову закралась безумная мысль, что спокойное утро всего лишь иллюзия. Казалось невероятным, что одновременно могут существовать кошмар, который сейчас творился в подвале, и эта чистая, светлая безмятежность за окном. Пугало то, что кошмар манил больше рассвета. Вспомнился вопрос Константина: «Есть ли жизнь после мести?» Теперь она знала ответ и с механической обреченностью озвучила его вслух:

— Нет.

Сморгнув слезы, она подошла к монитору. Свин лежал с перебинтованной культей, окровавленная отрубленная кисть покоилась у него на груди. Он все еще был без сознания. Константин и его ребята курили возле стола, а Виктор… он смотрел в видеокамеру, задрав голову. Смотрел с безразличием. Это был взгляд мертвеца. Но вот он приподнял руку и очертил в воздухе зигзаг. Знак молнии. Дарья поняла: этот жест не был спонтанным, послание предназначалось ей. Неужели это был вызов? Казалось маловероятным, что зверь еще способен показывать клыки. Рановато она похоронила его гордыню.

Здоровяки затушили сигареты, направились к Виктору. Тот напрягся, на его тощем, покрытом синюшными потеками теле вздулись жилы. Глаза зло блестели, от безразличия в них не осталось и следа.

Сердце Дарьи бешено заколотилось.

— Осторожно! — выдохнула она, вцепившись в панель клавиатуры.

Парни приближались — мускулистые, с бычьими шеями, весь их вид будто бы гласил: против танка не попрешь! Кто для них измученный голодом узник? Всего лишь букашка! Сейчас поквитаемся с тобой, ничтожество, за нашу хозяйку Розу!

— Осторожно, дурни! — повторила Дарья.

То, что случилось в следующую секунду, выглядело, как нечто непостижимое: Виктор развернулся и прыгнул на одного из парней, обхватил его руками и ногами, вонзил зубы ему в шею. Все это он проделал с неимоверной скоростью, на которую, казалось, просто не способен человек. Он словно бы годами готовился к этому броску, часами отрабатывал каждое движение.

Дарья даже не заметила, как включила звук. Из динамиков раздалось хриплое, полное звериной ярости, рычание. Виктор дернул головой, вырвав из шеи кусок плоти и разорвав артерию. Из раны брызнул фонтан крови.

Константин и второй здоровяк опомнились, бросились на помощь. Виктор отпрыгнул от своей жертвы, его челюсти ходили ходуном, с чавканьем пережевывая мясо, перекошенное лицо блестело от крови. Он даже не пытался обороняться и прикрываться руками, когда на него посыпались мощные удары.

Пострадавший парень пятился к столу, прижимая ладони к ужасной ране на шее и жадно хватая ртом воздух. Константин прервал избиение, поспешил к парню, и через мгновение они скрылись в слепой зоне.

Дарья вскочила со стула — усталости как не бывало — и выбежала из комнаты. Она думала только об одном: лишь бы второй здоровяк не забил Виктора до смерти! Еще рано, рано! На лестнице споткнулась, скатилась кубарем на первый этаж, расшибив локоть, колени, ягодицы. Но на боль было плевать — нужно спешить! Поднялась и, с полустоном-полукриком, помчалась по коридору.

Запыхавшись, она влетела в камеру пыток, увидела, как пунцовый от злости здоровяк наносил удары кулаком по лицу Виктора.

— Хва-атит! — заорала Дарья срывающимся голосом.

Парень продолжал избиение. Она бросилась к нему, пихнула ладонями в плечо.

— Хватит, слышишь? Хватит!

Он застыл с занесенной для очередного удара рукой, повернул голову и поглядел на Дарью с яростью.

— Не убивай его! Нельзя! Еще рано! — быстро заговорила она, вцепившись в его запястье. — Смерть освободит его, а он должен страдать!

— Оставь ублюдка, Кирилл! — отдал четкий приказ Константин.

Он стоял на коленях возле умирающего товарища, которому уже ничего не могло помочь, из разорванной артерии вытекло слишком много крови. Жить парню оставалось считаные секунды.

Кирилл поднялся.

— Спасибо, — промямлила Дарья.

Лицо Виктора выглядело как сплошное кровавое месиво. Невероятно, но он улыбался, разбитые губы кривились. Один глаз полностью заплыл, а другой, красный от лопнувших сосудов, как-то насмешливо таращился.

Дарья прямо по растекающейся по полу луже крови подошла к умирающему и застала его последний порывистый вздох. Константин выждал с минуту, а потом ладонью прикрыл веки парня.

— Моя вина, — тихо произнес он. — Черт бы меня побрал…

Раздался хриплый булькающий смех, который сменился протяжным воем. Виктор, тщетно пытаясь приподняться на локтях, ликовал. Его едва ли не волчий вой походил на победоносный клич.

Дарья поглядела на зверя с мистическим страхом: откуда он черпает силы? Невозможно!

Вой сменился смехом, затем опять воем. На клочковатую бороду Виктора стекала пенистая кровавая слюна, красный глаз в темной глазнице таращился в потолок.

Кирилл нервно топтался возле стены, уставившись с презрением на Виктора. Здоровяк с трудом удерживал себя от того, чтобы не подойти и не двинуть в рожу ублюдку еще разок. А лучше много, много раз.

Константин поднялся, стряхнул с ладоней кровь, постоял немного, глядя в лицо мертвого товарища, после чего подошел и поднял с пола тесак. Его лицо ничего не выражало, в движениях была противоестественная меланхоличность. Глядя словно бы в никуда, он проследовал к Виктору, наклонился, с ужасающей обыденностью занес над головой тесак и одним ударом отрубил узнику кисть руки.

Кирилл одобрительно кивнул, а Дарья открыла рот от изумления, ее поразила безэмоциональность, с которой Константин все это сделал. Совсем как робот.

Дикий вопль заполнил камеру пыток, в нем смешались и ярость, и боль. Виктор извивался на полу, сучил ногами. Кровь из раны лилась ему на грудь.

Дарья пришла в себя. Она схватила со стола полотенце и бросила его Виктору. Тот, скорее инстинктивно, чем осмысленно, продолжая кричать, судорожно укутал в ткань покалеченную руку. Полотенце сразу же покраснело.

Константин небрежно бросил тесак к ногам Дарьи, затем подошел к мертвому парню и попытался поднять его. Кирилл поспешил на помощь. Вместе они вынесли товарища из камеры пыток.

Чувствуя головокружение и тяжесть в животе, Дарья подобрала тесак, положила его на стол. Бросила Виктору еще два полотенца. Она не сомневалась: зверь не умрет от болевого шока или кровотечения. У нее была железная уверенность, что Гроза убережет его от смерти. Нет, все просто не может так закончиться. Месть продолжится, пик еще не достигнут.

Вяло размышляя об этом, она поплелась к выходу.

Константин и Кирилл погрузили в машину труп товарища и уехали, не прощаясь. Выйдя на веранду, Дарья как раз успела застать их, когда они, перепачканные в крови, мрачно забирались в салон автомобиля.

Она еще долго стояла, обхватив ладонями плечи и мелко дрожа от утренней свежести. Думала о Константине и о том, как он отрубил руку Виктору. Самурай был таким пугающе спокойным, хотя она сознавала: внутри него тикала бомба с часовым механизмом, которая могла рвануть в любую секунду. Он прошел войну, выполнял для Розы преступные приказы, но именно этой ночью в его душе что-то необратимо покорежилось. Помощи от него можно больше не ждать. Однако Дарья не испытывала по этому поводу сожаления, ею полностью овладела тоска. В голове снова зазвучала та самая печальная мелодия.