Любить нельзя ненавидеть - Ольга Герр

Они прошлись по Тео тараном. Вминали его в землю и топтали. Духи бесновались, кружась вокруг них воронкой. Попади кто в нее, погиб бы на месте.

Эйвери обрушила на Тео ливень, а Корвин подогрел его, превратив в кипяток. Обваренная кожа слезала с Тео как кожа со змеи во время линьки. Затем Корвин обвил ноги брата корнями, и Эйвери усилила их острыми иглами шипов. Из них получился отличный тандем. Они понимали друг друга без слов.

После двойного удара — водой и огнем — в грудь, Тео лежал навзничь, раскинув руки. Корвин склонился над братом, закончить дело, но Эйвери перехватила его запястье.

— Я обещала маме не убивать его, — пояснила она.

Корвин жаждал уничтожить брата. За все, что тот ему сделал. За страдания, которые причинил ему и дорогим ему людям. За смерть Дамиана, в конце концов. Но он не мог пойти против Эйвери, а потому опустил руку, так и не завершив рокового пасса.

— Нельзя оставлять его так, — сказал Корвин. — Он восстановится и примется за старое.

— Лишим его благодати. Без нее он не опасен.

— Разве можно забрать у теурга благодать?

— У теурга нет, но Тео не теург. По крайней мере, он им не родился.

Они сосредоточились на благодати общего брата. Та аурой окружала его тело, доступная лишь зрению другого теурга. С помощь духов они отделили ее и развеяли по миру. Освобожденная благодать прокатилась по полю взрывной волной, сбив с ног солдат и повстанцев. Она вернулась туда, где ей место — в бесконечные пропасти.

— Ты арестован, — сказал Корвин брату. — Остаток жизни проведешь в заключении.

Обняв жену за талию, он направился к солдатам Черного клана. На его пальце поблескивала печатка главы клана, Корвин планировал вернуть свое законное место. Война с повстанцами не состоится. Отныне все будет по-другому.

Они прошли шагов десять, когда сзади раздался шорох. Обернулись одновременно. Тео, вскочив на ноги, бросился на Корвина с ножом, нарушая правило схватки теургов, где оружию не место.

Первой среагировала Эйвери. Взмах руки, и Тео упал замертво с переломанной шеей.

— Прости, брат, — прошептала она. — Ты не оставил мне выбора.

Корвин прижал жену к себе и поцеловал в висок. Его смелая, отчаянная девочка. Как же он ее любит.

— Я не только твоя жена, но еще и глава Серого клана, — уперла я руки в бока. Спор о моем статусе превратился в рутину. Мы с Корвином периодически к нему возвращались. Если до беременности, муж еще отпускал меня в Озерный дворец, разобраться с делами, то после того, как лекарь вынес окончательный вердикт — я жду ребенка — мой уступчивый, любящий муж стал тираном.

— Сейчас ты ни то, ни другое, — сказал Корвин.

— Великий Прародитель, кто же я тогда?

— Ты — мать, — заявил он.

— Матерью я стану через четыре месяца, если доживу до этого благословенного дня с таким самодуром под боком.

Скрестив руки на груди, я отвернулась от мужа. Он невыносим! Всему есть предел. Нельзя запереть меня в Замке на скале до самых родов. Да и где гарантия, что отпустят потом? После найдутся другие предлоги: ребенок слишком мал для путешествий и перемещений; по-настоящему любящая мать не оставит малыша даже на пару дней. Удобно Корвин устроился. Нашел способ держать меня взаперти.

— Любимая, — муж подошел сзади и положил руки мне на плечи, — я беспокоюсь о тебе и малыше. Вдруг с вами что-то случится? Я же этого не переживу.

— Поезжай со мной. Я не против твоей компании.

— Ты же знаешь, сейчас не могу. После того, как власть в клане снова перешла ко мне, совет не отпускает меня.

Вернуть власть в Черном клане оказалось проще, чем мы ожидали. Совет был рад признать Корвина. Как выяснилось, Тео запугал их, и они просто не осмеливались ему перечить.

Возглавив клан, Корвин погрузился в дела. Слишком многое предстояло исправить. Он начал с того, что вернул мне власть над Серым кланом, официально признав его главой. И это стало камнем преткновения в наших отношениях. Единственной причиной, по которой мы ссорились. По-моему, муж уже жалел, что я стала главой. Отныне я не принадлежала ему одному. Корвин оказался ужасно ревнив. Он не желал делить меня даже с моим кланом.

Ничего, он смирится с неизбежным. Ведь клан я не брошу.

— Даю тебе месяц на решение проблем с советом, — произнесла я. — А после отправимся в Озерный дворец.

— Как пожелаешь, — обреченно вздохнул Корвин. Он знал — со мной лучше не спорить. Я найду способ настоять на своем.

Через неделю к нам приехали Двэйн с Лэей. Мы пригласили их, обсудить бесконечные пропасти. После того, как Тео лишился силы, благодать возвратилась на место. Опустошенные земли постепенно приходили в норму: проросла трава, зацвели деревья, вернулись животные. Только погибших людей было не воскресить.

Мы похоронили Тео как павшего в бою. Я настояла на почестях. Не для себя, для мамы. Она была сама не своя, винила меня в гибели сына. После похорон она пожелала удалиться в Обитель одиноких и восстановить ее. Корвин позволил, и я не возражала. Ей нужно время, чтобы прийти в себя. Возможно, когда у нее появится внук, наши отношения изменятся в лучшую сторону.

А пока мы с Корвином изучали записи брата о бесконечных пропастях. На их разбор ушло несколько месяцев и вот, наконец, мы могли похвастаться результатами. Для этого и позвали бывших повстанцев.

— Процесс извлечения благодати из бесконечной пропасти непростой, но осуществимый, — поделился Корвин новостями. — Я считаю надо попробовать.

— Хочешь увеличить количество своей благодати? — насторожился Двэйн.

Мы сидели на веранде Замка и пили чай. Фарфоровая чашка в руках светловолосого великана дала трещину, так сильно он ее сжал. Я налила новую чашку и поставила перед Двэйном.

— Аккуратнее, пожалуйста, — попросила я. — Это дорогой сервиз.

— Твой муж возомнил себя богом, а ты беспокоишься о чашках? — возмутился Двэйн.

— Дослушай его сперва, а потом делай выводы.

Лэя опустила руку на ладонь Двэйна — они поженились после победы над Теодором. Мы, к сожалению, не смогли присутствовать на свадьбе из-за дел кланов. Мужчина сразу притих. Девушка одним прикосновением усмирила его.

— Я не заберу благодать себе, — сказал Корвин. — Мне своей хватает. Но я думаю о будущем. А именно о Золотом и Красном кланах. Их необходимо возродить.

— Будешь черпать для них благодать из пропасти, как это делал Тео? — Двэйн все еще хмурился.

— Не так много, как он. С помощью благодати мы возродим кланы, вернем равновесие. Теурги перестанут быть вымирающим видом. А если у нас родится маг, ему будет с кем пройти инициацию, — Корвин приложил ладонь к моему округлившемуся животу.