Большая книга ужасов. 43 - Елена Усачева

– Полиция! – заверещала старуха.

Муранов в панике скатился еще на один пролет. Емцов заметался, юркнул за дверь, прижался в узкому пространству стены между двумя квартирами, так что бабка его уже не видела.

– Ушли, что ли? – совершенно спокойным голосом произнесла старушенция. – Ну вот!

И заперлась.

Чувствуя себя новобранцем на линии огня, Митька присел на корточки, по грязному коврику прополз к ступенькам, по стеночке спустился вниз. Поняв, что он выбрался из-под перекрестного огня противника, Емцов ринулся вниз.

Муранов стоял в дверях подъезда и с тоской во взоре смотрел, как уныло капает вода с балкона второго этажа.

– Ничего себе! – после своего бесславного отступления Митька хорохорился. – Нас эта кикимора теперь и близко к леоновской квартире не подпустит.

– Все как в сказке, – грустно произнес Муранов. – Темный лес, то есть подъезд, а в нем Баба-яга.

– Ты чего, рукколы объелся? – взвился и без того злой Митька. – В детство вернуться потянуло? Тоже мне – нашел сказку!

– А квартира Леоновой – настоящее тридевятое царство… – не услышал приятеля Влад. И, помолчав, добавил: – С ведьмами и колдуньями.

– Не заметил я, чтобы эта Баба-яга захотела нас накормить и в бане выпарить. И где же тогда клубочек?

Влад пнул ногой камешек.

– В том и клубочек, что бежать отсюда надо! Правильно нас вон отправили.

– Ага! Правильно!

В отличие от приятеля Митька был настроен решительно. Он пятился, осматривая дом. Даже если это тридевятое царство, то его можно взять штурмом и добраться-таки до девицы в темнице.

– Так я и побежал прочь, зажмурившись! Без бани не уйду!

– Что мы можем сделать? – печально пробормотал сдавшийся Влад. – Найти Леонову? Но ведь ее не найти… Права была ее мама: не надо было нам во все это лезть.

– Чего сразу мама? – закипятился Митька. – Если мою маму слушать, так я должен вообще просто сидеть и не шевелиться. – Емцов сдвинул в сторону лист железа и уставился на ряд балконов. – Туда не ходи! – Он вернулся к высоким перилам, отделявшим «квартирный мир» жильцов дома от непрошеных гостей. – Сюда не лезь! – Он подпрыгнул, уцепился за край балкона, легко перемахнул через загородку – сказывалась его спортивная подготовка. – Колбасу руками не бери! – Он выбрался на боковую стенку балкона, где по решетке можно было залезть еще выше. – Чай пей, не хлюпая! – Он оказался уже на уровне второго этажа. – Учись! – перевесился Митька с балкона. – Я – человек! А это команды для роботов. Понял?! И делать я все буду так, как захочу! А сейчас я хочу спасти Пулю. А то он сдохнет в одиночестве, и нам останется только к нему на могилку приходить. С цветочками!

Емцов встал на бортик балкона. Ветер картинно раздул на нем куртку.

– Слышь? Митька! А что такое руккола?

– А фиг его знает! Дерево какое-то.

– Похоже на брокколи.

Емцов замер, прервав подъем и обдумывая услышанное.

– А что такое брокколи? – в ответ спросил он.

– Комнатное растение, кажется.

– Вот и руккола – тоже кактус.

Сказал и засмеялся. Он стоял на бортике, одной рукой держался за трубу, а другой вытирал выступившие на глазах слезы.

– Кактус! – завыл он, трясясь от смеха.

Влад согласно хмыкнул.

– Кактус… С колючками. Такими обожрешься.

Емцов успокоился и полез выше.

– Слушай, – забеспокоился Влад, – а ты не разобьешься?

Митька взглянул вниз, потом вверх.

– Вроде не должен.

– А давай так договоримся: если ты разобьешься, я возьму твою ручку?

– Какую ручку? – Как только друг заговорил о возможности падения, Митька почувствовал себя неуверенно.

– В форме патрона! Ты месяц назад ею хвастался.

– Да пошел ты! – разозлился Емцов. Нет, он сегодня влезет-таки на этот чертов этаж!

– Куда это он? – послышался вдруг рядом с Мурановым знакомый занудный голос.

– На пятый этаж. – Зрелище было настолько захватывающим, что отрываться ему не хотелось. Ведь всегда хочется увидеть последние секунды жизни приятеля!

– Зачем?

– К Андалузии. Ее мамашка ищет. Просила помочь.

– А почему не через дверь?

– А мы к ее квартире подойти не смогли. – Владу захотелось, чтобы его наконец поняли, выслушали и дали хоть один дельный совет. Повернулся к Аньке и начал для наглядности руками показывать: – Сначала мы дверью ошиблись, а там – бабка… Не человек, а настоящая Баба-яга! Вот Митяй и решил…

– Ты с кем там? – спросил со своих скалолазных высот Митька.

– С Анькой.

Рука Емцова соскочила, нога шваркнула по облезлой краске на трубе, он потерял опору.

– А я зачем и куда лезу? – прохныкал Емцов.

– Сейчас сорвется, – прошептала Леонова.

– Не каркай! – выдохнул Влад, кидаясь к балконам.

– А чего тут каркать?…

Митька буквально стек со своей неустойчивой подножки, погнул решетку, сильно ударился о перила балкона и загремел всеми костями по листу железа, который сам же и отодвинул с места.

– Убился! – как-то по-бабски вскрикнул Влад.

– Выживет! – Аня склонилась над рухнувшим Митькой. – Пятьдесят лет еще проживет. А сейчас у нас времени мало.

– А что со временем? – простонал Митька. – Куда оно делось?

– Ушло! – Леонова взглянула на Муранова. – У нас есть десять минут!

– А потом? – Емцов с трудом сел на хрустнувший под ним железный лист.

– Потом за нами придут. Бежим!

И она побежала. Это у нее как-то неожиданно ловко получилось. Она выскочила к дороге и резко свернула к проезжей части.

– Самоубийца… – прокомментировал этот рывок Митька.

– Вряд ли она самоубийством покончит, скорее нас убьет, – поправил его Муранов, потому что Анька уже перелезла через низкий барьерчик, отделявший шоссе от тротуара.

Митька, кряхтя и охая, поднялся.

– Привидениями она нас не взяла, теперь под машину толкнет, – простонал он и поковылял к дороге. Муранов покорно поплелся следом.

Анька не оглядывалась, словно и так знала, что мальчишки пойдут за ней.

– Считайте машины! – приказала она, перекрикивая шум дороги. – Нам нужна синяя! Она будет седьмой.

Автобус, грузовик, желтая маршрутка, черная «Волга», тускло-серая легковушка… Синяя машина вынырнула из-за катившей впереди нее белой иномарки и устремилась вперед.

– Идем!