Старые обиды и предательство - Максим Пачесюк

По дороге домой все нотации достались исключительно мне. Логан был не в состоянии слушать, они с Дженни сцепились на заднем сиденье, словно задались целью раздавить друг друга в объятьях, и не реагировали на происходящее совершенно. А дядя, как назло, разошелся. Но это еще что, вот когда тетки за промывку мозгов возьмутся, вот тогда я взвою! Хотя, о чем это я? Я же больной, мне в больнице лежать полагается!

Теткам меня не сдали. В основном потому, что с меня куски окаменевшей мази сыпались. Брайс сделал остановку у дома Логана, высадив влюбленных и подкинул меня к моему. Первым же делом я провел обряд отсечения, сделав кровь, что осталась в больнице бесполезной. Надеюсь, Бетти не успела приворотное зелье сварить. После этого намазал мазью те части тела, которые не принято открыто демонстрировать посторонним, и повторно прошелся по самым большим пятнам, что остались на верхней половине тела. Дождался, пока мазь окаменеет и начал сдирать. Временами с волосами, где переборщил со слоем мази и образовавшийся камешек не хотел крошиться. Одной банки не хватило, чтобы убрать все серые пятна. Самое большое было внизу живота, напротив родника стихий. Вернее, теперь уже родника земли. Он был полон до краев, а ощущение бездонной бездны прошло. Если бы не отравление, я бы уже сейчас опробовал пару заклинаний, но вместо этого снизил концентрацию магии в теле, перелил три четверти в накопитель. В один крохотный накопитель! Фактически три четверти резерва моего источника легко поместились в перстень каменной кожи. Да его всего на шесть секунд хватает!

Нет слов! Вот просто нет слов!

Я разозлился и полез в ванну, смывать из себя остатки окаменевшей мази. Как закончил, натянул штаны, теплый халат и в комнатных тапочках пошел на кухню. Соорудил яичницу с колбасой на сале, приправил вустерским соусом и впервые за пару дней спокойно поужинал. Не знаю, где носит баронета, но там ему самое место. Налил себе чашечку чая с каплей молока и отправился в кабинет деда наблюдать, через окно как на город опускается ночь, зажигаются первые фонари и звезды.

Идиллию разрушил женский визг. За ним последовали мужские крики, стрельба и грохот разрушительных заклинаний. Вспышки самых разных цветов озарили ту сторону района, где располагался дом Александры Ферон.

Я метнулся к пистолету, сумку на плечо, кинжал в карман, и во двор. Разве что тапочки на туфли сменил перед выходом и три заклинания активировал: задний вид, ускорение и точность. Время, потерянное на переобувание, я с лихвой компенсировал возросшей скоростью передвижения. В тапках так не побегаешь. Впрочем, далеко бежать и не пришлось, прямо на жиденьком газоне, с внешней стороны декоративного белого штакетника в нескольких местах вспучилась земля, из-под нее сплошным потоком полезли хорошо знакомые мне крысы. Грязные, вонючие, со свалявшейся шерстью и язвами, иногда безухие, и бесхвостые, но все с безумным блеском крохотных красных глазенок.

Ближайшую пару я успокоил двумя меткими выстрелами: одной крысе оторвало голову, и она прекратила трепыхаться, а второй разнесло таз, но она продолжила ползти. Еще дважды я промахнулся и перевел огонь с ближайших на тех, что лезли из нор, расстреливая их там, и заставляя следующих проталкивать трупы сородичей наружу. Вот только патроны в магазине кончились раньше, чем я приноровился, а часть крыс оказалась буквально в паре метров. Помня о том, насколько прыгучи эти твари, я активировал эфирно-стальной щит и обрушил его ребром на ближайшую химеру. Гнилые кишки брызнули во все стороны, а следующая товарка врезалась мордой в прозрачную плоскость.

На улицу высыпали соседи: мужчины, женщины и даже дети, все с оружием. Гулко рокотали дробовики, разнося крыс на ошметки, звонко лязгали пистолеты и свистели заклинания. Воздух быстро заполнился запахами пороха, гнили и горелой шерсти. Старик-сосед, Ангус МакЛили, поливал тротуар рокочущими струями пламени из двух жезлов. Крысы выскакивали из-под них живыми факелами, пробегали пару метров и падали подрагивающими кусками горелого мяса. Напротив, молодая колдунья Лили Логг кривилась и бросала в крыс воздушными шариками, что рвали гнилые тушки не хуже дроби из старого дробовика ее отца. Но было в этом что-то необычное.

Крысы игнорировали опасность, проносились мимо людей и неслись прямиком ко мне! Почему? На что именно они реагируют?

Тварь, что уперлась в щит, решила его обогнуть, справа, слева, сзади, появились новые химеры. Я развернул щит и плашмя ударил по земле, размозжив сразу пяток тварей, крутанулся вокруг оси и раздавил еще десяток за спиной. Заряд в накопителях моментально просел. Большая площадь сопротивления жрала магию, как пулеметная очередь. Я не успевал крутиться на все стороны.

Кинжал!

Подаренный дядей клинок, сам вылетел из кармана. Повинуясь наложенному зачарованию и моей воле, он развернулся острием вниз и быстро описал вокруг меня широкий круг, располовинив парочку готовых к прыжку тварей. Следующий круг собрал еще более кровавую жатву, но химер было слишком много, наплыв был столь велик, что крысы карабкались друг по другу, по трупам товарок. Заряд в накопителях клинка таял как воск горящей свечи. Дело мое было дрянь, так что я активировал каменную кожу и рванул к дому.

Крысиные трупы завалили газон, их стало так много, что я не мог различить где мертвые, где живые. Их было гораздо больше, чем атаковавших «Наковальню». Тогда мы с Брайаном вдвоем успешно сдержали поток химер, что шел через окна. Только те были другими, более живыми, не такими вонючими и менее резвыми. Эти вообще как пули летали. Я не успевал уследить за всеми тварями, недоглядел за клинком и надел крысу на гарду. Вес клинка мгновенно увеличился втрое, постоянное сопротивление сожрало резерв накопителей, и кинжал потерялся под грудой крысиных тел. Первые химеры прыгнули.

Я сделал шаг вперед и перехватил одну тварь ударом окаменевшего правого кулака. Химера хрустнула и лопнула, разбрызгав кишки. Левым кулаком я промазал, и тварь вцепилась в рукав халата. Другие крысы повисли на спине, ногах, рукавах. Паника едва не захлестнула мое сознание, когда стая поползла вверх, терзая халат и стараясь добраться до кожи и мяса. Там где крысам удавалось прогрызть толстую ткань, острые зубки бесполезно скребли по коже. Она сейчас и пулю держала.

Было щекотно. Щекотно, страшно и мерзко, как никогда в жизни. Меня шатало и следующий шаг я сделал с трудом. Под ногой хрустнула сразу тара тушек, но в голове мелькнули образы моего тела погребенного под этой полуживой, копошащейся массой. Секунды, отведенные заклинанию тикали, крысы попали под халат и поползли вверх по брюках. Я не удержался и рухнул, раздавив как минимум дюжину тварей. Свет померк, уши затопил шорох и визг, неожиданно ставший громче стрельбы. Крысы вцепились в уши и волосы, полезли в глаза, я таки запаниковал и потерял на мгновение контроль, но именно это придало мне сил и позволило вскочить на ноги. Я содрал тварей с лица, с ушей, сбросил с головы и буквально сорвал с себя халат. Ползти по голому, окаменевшему торсу им оказалось не под силу.

В два прыжка я оказался у двери и ворвался внутрь. Несколько десятков тварей проскочили вместе со мной и на мне. Часть я размозжил дверями, пока закрывал, часть раздавил каблуками, а тех, что намертво впились в штаны, хватал руками и давил как помидоры. Страх заметно прибавил мне сил.