Часодеи. Часовая битва - Наталья Щерба

Секунды исчезали в прошлом одна за другой, и все радостнее пело сердце. Василисе вдруг пришло в голову, что она не прочь простоять так всю жизнь — здесь, на этой небольшой террасе, и чтобы никто не мешал…

Но вдруг Фэш дернулся, как ошпаренный, и отскочил от нее в сторону метра на полтора.

— Ну вот, кто-то из наших идет! — Фэш с досадой потер метку. — Только бы не Рок…

Василиса и сама почувствовала в метке небольшое покалывание. Будто паучок пощекотал острыми лапками. Перед глазами всплыло равнодушное лицо Примаро, а вскоре он и сам показался в дверном проеме.

— В следующий раз, надеюсь, сама найдешь дорогу, — холодно произнес Фэш, мгновенно превращаясь в того самого надменного мальчишку, встреченного Василисой в первый свой день на Эфларе.

— Да уж постараюсь, — пробурчала она в ответ, подавив улыбку. — Добрый вечер, Примаро! — вежливо поздоровалась она с новоприбывшим.

Примаро с интересом уставился на Фэша, а потом медленно перевел взгляд на Василису. Его глаза были немного полуприкрыты, словно он обдумывал нечто важное, плечи расслаблены, серебристая длинная коса отливала на плече лунным светом.

— Рад, что застал вас вместе. Это потрясающая удача… — Он окинул их равнодушно-насмешливым взглядом.

Василиса и Фэш промолчали, гадая, к чему клонит этот странный мальчишка.

— Хотите небольшую экскурсию? — вдруг предложил тот. — Думаю, вам очень понравится.

— Вообще-то я собирался вернуться в залу, — холодно произнес Фэш, неприязненно оглядывая брата по Ордену. Вероятно, среброключник и в самом деле ни с кем не дружил из Драгоциев. — Рок ждет меня.

— Рок, Войт и Рэт приглашены на тайное совещание со Столеттами, — лениво растягивая слова, будто ему уже надоел этот разговор, произнес Примаро. — Если мы поторопимся, то, возможно, еще что-нибудь услышим.

Василиса встрепенулась.

— Ты хочешь сказать, что знаешь, как пробраться на совещание? — От такой возможности у нее даже дух захватило. А вдруг они узнают о самых тайных планах Астрагора?

Примаро кивнул, на мгновение прикрыв глаза.

Но Фэш отнесся к его словам скептически.

— Разве это возможно? — протянул он. — Нас заметят… И кстати, почему ты думаешь, что нам с Василисой это интересно?

Примаро едва усмехнулся.

— Не надо играть передо мной, брат. — Его улыбка стала шире, открывая ряд белоснежных зубов. — Я знаю обо всем, что происходит в этом замке. Иначе жизнь в Змиулане протекала бы скучно и неинтересно, согласись? Ты большой в этом знаток, ведь сбегал отсюда пять раз и только однажды удачно. И если бы не Рок…

Фэш вздрогнул и с огромным изумлением воззрился на мальчишку:

— Откуда ты про это знаешь?!

Улыбка Примаро стала еще шире. В полумраке коридора он вдруг напомнил Василисе Чеширского кота из сказки про Алису — такой же странный, загадочный, необъяснимый. Интересно, есть ли у него часовое превращение?.. Может, он тоже превращается в треугла?

— Теряем время, — нарушил затянувшуюся паузу Примаро, по-видимому не собираясь отвечать на вопрос. — Ну что, идете?

Мрачно переглянувшись, Фэш и Василиса кивнули почти одновременно и поспешили за Примаро, который передвигался на удивление быстро и бесшумно, словно бывалый уличный кот.

Переходы сменялись коридорами, кружили узкие винтовые лестницы, мелькали окна незнакомых залов. Василиса даже и не подозревала, что стена имеет столько помещений и самых разных переходов, передвижение по которым напоминало путешествие по хитрому и запутанному лабиринту. Василиса начала опасаться, что потом не найдет дорогу в свою комнату. Вначале она даже считала повороты и лестницы — короткие, длинные, спрятанные за дверьми, переходящие в галереи, ведущие преимущественно вниз, но после пятнадцатой окончательно сбилась.

Сейчас они шли по длинному темному коридору, освещаемому лишь слабым огоньком в шаре — светильником, недавно зажженным Примаро.

— Кажется, мы идем под землей, — шепнул Василисе Фэш. — Я знал об этом тайном ходе, но никогда здесь не был…

Вскоре они дошли до еще одной лестницы — винтовой, по которой им пришлось очень долго подниматься: лестничный марш оказался таким закрученным, что у Василисы даже закружилась голова.

Когда они наконец-то выбрались на площадку, то снова пошли по коридору, напоминавшему широкую вентиляционную трубу.

— Мы на Северной стене? — с интересом спросил Фэш, оглядываясь. Наверное, он составлял в уме карту, чтобы, в случае чего, выбраться самостоятельно.

— Да, — коротко ответил Примаро. — Осталось немного…

Наконец он остановился, присел на корточки и указал на окошко, забранное решеткой, из которого едва брезжил свет.

Мальчик приставил руку с часовым браслетом к раме окошка, и решетка тихо звякнула, медленно отходя в сторону.

— Ну и как мы пролезем? — первым понял его намек Фэш. — Уж не думаешь ли ты…

— Именно так, — сказал Примаро усмехаясь. — К тому же только в часовом превращении наша метка не работает. Ты ведь не забыл?

— Ну да, — буркнул Фэш. — Конечно помню.

— Придется превращаться? — По спине Василисы пробежал легкий холодок. Она опасалась, сможет ли в образе огнежара пролететь в окошко, казавшееся таким маленьким — сантиметров пятнадцать по диагонали.

Фэш, не мешкая, обратился треуглом, вместо Примаро по полу заскользил тонкий серебристый уж.

Василиса закрыла глаза и представила Драголис: прохладную листву, усеянную золотистыми крапинками света, тонкую ветку березы и на ней — маленькую синюю птичку с хохолком и длинным хвостом из ярко-синих перьев, усеянных ало-золотыми искрами. Два часовых коридора, идущие параллельно друг другу, часовое имя и — огнежар взмыл, отчаянно махая крыльями.

Вначале в окошко прошмыгнул уж. Огнежар полетел вторым, но с первого раза Василиса не вписалась — задела крылом решетку, а со второго — верхнюю часть рамы, из-за чего чуть не спикировала на пол, но ее вовремя поддержала мягкая кошачья лапа, ловко перекинув на другую сторону. После чего треугл прыгнул сам, бесшумно приземлившись на все четыре лапы.

Они оказались в старой, темной трубе, свет в которую попадал только через такие же зарешеченные окошки, встречавшиеся по пути. Судя по невыносимому, застоявшемуся запаху ржавчины и грязи, это была старая вентиляционная труба, которую давным-давно не чистили.

Уж долго скользил по трубе, издавая неприятный шелестящий звук, огнежар и треугл еле поспевали следом. Особенно тяжело приходилось Василисе — большую часть пути она не летела, а бежала на тонких птичьих ножках.

Наконец уж замер перед очередным окошком и тихо прошипел, подавая сигнал для спутников. После чего снова прошипел, ткнул узкой, блестящей мордочкой решетку и выразительно посмотрел на треугла.